До неба трава (СИ) - Шишкин Артемий. Страница 14

  - Прости, у нас, у касогов, такое завсегда. - Вереск убрал руку и попытался вытереть её об одежду. - Без того ни соскань не сплести, ни тоноток не справить.

  Он махнул рукой в сторону. Княжна перевела взгляд и увидела рядом, в том месте, откуда касог принёс свою одежду, большой моток верёвки разного объёма и плетения. В наступившем под листом полумраке верёвка казалась свитой из тьмы ночного воздуха. Княжна протянула руку, чтобы потрогать диковинку, но Вереск остановил её, мягко положив свою руку ей на запястье.

  - Не тронь... То косцово лино. Так люди наши вервии величают. И ежели приклеишься - самой тебе вовек не выпутаться.

  - Какой ты чудной. - Княжна коснулась пальцами лба парня:

  - Ты весь такой?

  Лоб Вереска, как и кисти рук, а также все открытые части его тела, какие только могла сейчас видеть девушка, были покрыты странной влагой. Отняв руку, княжна потёрла пальцы. Они оставались влажными и слегка запахли мятой.

  - Надо спешить, - прислушавшись, настороженно сказал Вереск. - Не следует страшиться голосящих - страшись безмолвно крадущихся во тьме.

  Он решительно поднялся.

  - Ты ведь не пожелаешь меня приобидеть? Ведь так, Вереск? - глаза княжны были влажными от скопившихся, но сдерживаемых слёз.

  Касог потянулся рукой к правому своему предплечью, и вытащил нож из непонятно когда туда перекочевавших ножен.

  - Я клянусь беречь тебя до смерти своей и не отдам ни человеку, ни какому иному созданию на свете! - торжественно произнёс он. - Клянусь, покуда сама не отпустишь меня, покуда не сымешь сей клятвы, или покуда изгибель не обретёт меня - буду верным стражем рядом с тобой!

  Асилиса, удовлетворённая и успокоенная такой "грозной" клятвой, изобразила княжеское выражение лица и принимая клятву, утвердительно кивнула.

  Оставив девушке немного ткани для прикрытия наготы, Вереск ровно отсёк добрый кус от растянувшейся по листу простиралы. Асилиса вновь залюбовалась точными и ловкими движениями касога. Нож в его руке порхал по полотнищу, словно перо у писаря.

  А нож тот был поистине дивен глазу. Клинок восточного, кривого типа, в своей середине имел отверстие, ровно такое, как бывает на планке, при помощи которой рыбаки плетут сети. По обуху шли несколько остро заточенных пропилов, а короткие концы гарды, толстыми иглами загибались в противоположные стороны.

  Всё это время, пока княжна заворожено разглядывала нож и его хозяина, острейшее стальное перо продолжало витийствовать. Споро и ловко орудуя ножом, Вереск смастерил девушке нечто, напоминающее длинную тунику. Оставшиеся куски материи, он пустил на длинные полосы. Окончив работу, Вереск передал выкройку девушке и отвернулся.

  Шорохи и сопение наконец окончились хихиканьем и Вереск осторожно глянул через плечо. Асилиса была уже в своей новой срачице и оглядывала себя со всех сторон. Парень мягко улыбнулся, заглядевшись на неё. Княжна подняла голову и, разведя руки в стороны, улыбнулась ему в ответ.

  Затем Вереск рассёк полотнище меж девичьих ног и полосами ткани примотал их к бёдрам и голеням Асилисы, чем вызвал яркий румянец смущения на бархате ланит.

  Полюбовавшись своей работой, парень подал ей снятый с себя портарь:

  - Облачайся спешней. - Вереск остался в одном лишь облегающим костюме. Ткань костюма почти целиком скрывала касога в темени ночи. Нити, ещё так недавно радовавшие взор серебром лунного блеска, теперь саваном тьмы скрывали тело человеческое от посторонних глаз. Когда же касог накинул на голову свой глубокий капюшон, то тень легла и на его лицо, оставляя открытыми лишь подбородок и улыбающиеся уста.

  - Придётся тебе ехать у меня на закорках, - весело сообщил парень, поворачиваясь спиной к Асилисе, и слегка присаживаясь:

  - Прыгай смелее!

  Девушка представила, что ей предлагается и вновь порозовела. Она стала натягивать предложенную ей одежду.

  - Не пристало мне на чужой спине скакать. - Асилиса всё никак не могла сладить с железными крючочками, которые ни в какую не желали цеплять петельки. - Что я, младица какая?

  Вереск подошёл к ней и помог с крючками-зацепами.

  - А ты представь, что ты младица, а я твой братец, - предложил он, застёгивая полы куртки. - Уговор?

  Княжна хмыкнула и поворотила свой лик в сторону, подставив устам парня своё маленькое, рдеющее ушко. Вереску едва удалось сдержаться, чтоб не поцеловать его. Он застегнул последнюю застёжку и, оправив куртку на княжне, вновь отвернулся от неё и присел. Едва он это проделал, - девушка тут же вскочила ему на спину. Её руки легко обвили плечи парня, а ноги с голыми пятками плотно прижались к молодецкому телу.

  - Ну вези, коли так, - голос юной "всадницы" звучал весело и задорно.

  Ремнём Вереск обхватил спину княжны и плотно притянув её к себе, застегнул пряжку. Затем подхватил скрученный осьмушкой моток верёвки и закинул его на плечо. Не говоря ни слова, он разбежался и прыгнул с листа вниз.

  Дорога к дому касога, где, по словам Вереска, путников ждали его брат с женой, пятью племянниками и одной племянницей, оказалась для Асилисы настоящим испытанием её смелости и выдержки. И девушка, взвизгивая и зажмуриваясь в самых душезахватывающих местах, совершенно провалило сиё испытание. А молодой касог, стараясь как можно больше поразить её, нарочито совершал самые немыслимые прыжки над пропастью, умопомрачительные воздушные кульбиты и казалось в самый последний момент хватался за спасительный стебель или лист.

  С ношей за спиной, касог двигался достаточно быстро и уверенно, ловко перемещаясь в ночной мгле. Хоть княжна ныне пребывала и не в подобающей ей позе, но и не вниз головой, это позволило ей узреть ночную жизнь загадочного, огромного во всех отношениях мира. Мимо них проносились уснувшие цветы, спрятавшие сердцевину своих глаз от лунного света и ночных обитателей; моргали и глядели им вслед горящие глаза неведомых существ. Иные, столь же неведомые и странные существа, издавали такие же, как и они сами, странные, а зачастую и страшные звуки. Слышался глухой рёв и сладкое пение. Всё это княжна созерцала, сидя за спиной у Вереска. Уверенные движения, и периодически одобряющие взгляды парня через плечо, успокаивали девушку. Эти же его глаза, такие преданные и влюблённые, не давали ей душевного покоя. Всю дорогу Асилиса думала о той клятве, что дал ей Вереск. Ведь точно такую же клятву давал ей Яромир.

  Они бежали по очередному листу, когда большая крылатая тень вырвала княжну из воспоминаний. Существо размером и видом своим схожее с человеком, но с огромными крылами летучей мыши ринулось на путников с нависавшего над ними соцветия. Вереск заметил опасность много раньше, нежели рассеянно смотревшая во тьму невидящими глазами Асилиса. Он резко изменил траекторию движения и, резко оттолкнувшись, прыгнул вниз. В той точке, куда был устремлён его рывок, он встретился с очередным узким листом травы, и тот, спружинив, толкнул обоих завечерявшихся путников в ночное небо.

  На самом пике взлёта княжна вновь увидела огромную тень. На этот раз она заходила со спины. Его очень длинный, тонкий, но жилистый хвост, клацнул кривыми клещами на своём конце. В тот же миг окрестности огласил звонкий Асилисин визг, а сама девушка, крепко обхватив парня за шею, будто пыталась вжаться в него целиком. Вереск захрипел, но продолжил полёт. И лишь только когда летучая тварь оказалась у самой спины девушки, касог внезапно перевернулся в воздухе вокруг своей оси. Вереск выхватил меч из ножен, которые он прилепил перед дорогой на своё бедро. Темноту ночи рассёк резкий свист, но блика чёрной стали в лунном свете никто не увидел. Развернувшись в своём падении, Вереск от бедра вверх и наискось протесал супостата своим мечом. Впрочем, княжна всего этого не увидела - она, зажмурившись и спрятав голову за спину касога, изо всех сил прильнула к парню. Но раздавшийся жуткий человеческий крик боли всё же заставил её разомкнуть свои очи. Асилиса успела увидеть молодую, сухощавую фигуру о двух огромных перепончатых крылах. Забирая вверх и вбок, существо быстро скрылось во тьме ночи.