До неба трава (СИ) - Шишкин Артемий. Страница 37

  Больше никого и ничего Искрен увидеть не успел. Он лишь слышал могучее и сердитое ржание боевого коня Диментиса и верил, что его верный друг спасёт своего хозяина. Сразу с двух сторон в Искрена тыкали копьями, а конь его стал хрипеть кровавой пеной. Первое древко направленного в него копья, следопыт перерубил с ходу. Второе отбил щитом. Но вдруг с правой стороны от себя, чуть сзади, он заметил краем глаза высокую, выше всех остальных, фигуру. Поворот головы совпал с занесённым мечом. Но даже взгляд не успел за движениями твари. Прыгнув, она сбила следопыта с коня, и оба они повалились на землю. Падая, Искрен успел пихнуть щитом нападавшего, и, когда оба противника упали наземь, между следопытом и тварью оказался каплевидный щит с оковкой и острым умбоном посередине. Тварь навалилась на щит, и следопыт услышал скрежет мощных когтей по его поверхности. Щит затрепетал под ударами, и огромные когти, взмыв над краем преграды, полоснули по наплечнику.

  Искрену не в пору было в такой сваре расставаться с мечом, но пришлось его выпустить из рук и выдернуть из ножен длинный кинжал. Мечом в этом положении врага было не достать. Искрен ударил сбоку и промахнулся, кинжал пронзил пустоту. И следопыт понял, почему. Остромордая башка появилась из-за края щита и в мгновение ока ткнулась в плечо следопыту. Длинные тонкие клыки вонзились в тело, сдвигая сталь наплечника, и пронзая кольчугу мелкого плетения. От боли у Искрена потемнело в глазах. Чтобы не потерять сознание, он до крови закусил губу и быстрее стал работать кинжалом. Первый удар вновь пропорол воздух, второй чиркнул пустоту. Перед третьим следопыт выпустил уже не нужный щит и, выиграв пространство, по рукоять вонзил кинжал в тело твари. Та дёрнулась и, наконец, разжала челюсти. Ещё и ещё раз погружал своё оружие Искрен, пока наседавшая на него тварь, не издала громкий вопль боли. Дико и визгливо вопя, она отскочила в сторону, метнулась к ближайшим кустам и исчезла из поля зрения следопыта.

  Последующая заминка, связанная с бегством союзника хвостатых, была на руку Искрену. Раненая рука перестала слушаться его, она даже не болела и не горела огнём, как в первые мгновения. Кинжал остался в теле твари, и следопыт, пошарив рукой, нащупал рукоять своего меча. Схватив его, он перевернулся на бок и вскочил на ноги. Чёрная стена, посверкивая ненавистью в глазах, стояла, окружив его. Небольшая оторопь пробежала по мордам хвостатых существ. Они некоторое время постояли, прислушиваясь, поражённые воплем неведомой твари, а затем страх перед человеком, ранившим её, постепенно начал проходить, и кольцо стало сжиматься. Искрен оглянулся по сторонам.

  Из-за спин нападающих виднелся верхом на высоченном киренце лишь Диментис. Следопыт знал, что заслугой тому был не только доспех ромея и не его вооружение, как и не было тому единственной и основной причиной превосходное воинское мастерство. Его конь, зависть и восхищение многих, держал своего седока в седле, не давая противникам подступиться ближе, чем на удар сабли. Его лёгкая паполома была по-сарматски усилена толстой кожей и медными дисками, и в ней торчало уже несколько обломанных наконечников копий, не причинивших животному урона. Сам ромей также не отставал от своего Арголида. Его красивый круглый щит отражал удары, сыпавшиеся с боков, а длинное тонкое копьё, выкованное целиком из металла, разило врагов точно и молниеносно. Более Искрен никого не смог разглядеть, но серебряный блеск щита Диментиса разгонял тьму не только под пологом неведомого леса, но и в душе у следопыта.

  За блеском последовал и раскат грома. Искрен успел отбить первый, несмелый удар нападающего и пихнуть его ногой, как всю окрестность огласил высокий и чистый звук рога. Хвостатые существа встали, как вкопанные. Громкий звук раздался ещё раз, и страх потушил ненависть, блестевшую в глазах нападавших. Яростный рык сменился на недоумённые голоса и откровенные панические призывы. И тати оборотились к звуку рога.

  Сразу после громкого, гудящего звука на поле боя вылетели пятеро крупных существ. Искрен не мог разглядеть их подробно из-за спин хвостатых, но издали они были похожи на огромных, закованных в броню с ног до головы, быков. Ныне вторгшиеся передвигались на четвереньках и имели спереди, прямо на лбу, большой и массивный рог. Пригнув голову к земле, словно стальное орало вешнюю землю, принялись рассекать те существа стену хвостатых. Напавшие с одной стороны, новые участники битвы вклинились в толпу и прорезали её от начала и до конца. Остановившись у попавших в беду сарогпульцев, они развернулись и на глазах у следопыта приняли двуногое положение. Существа, словно в старых сказках, превратились в высоких, стройных и даже гибких, доблестных витязей. Встав на задние конечности, они стали как минимум на добрых две головы выше и шире и без того не маленького Искрена. Существа были облачены в латы диковинной формы, покрывавшие их с макушки до пят. Шелом с массивным наличником венчал большой, остроконечный рог, который имел небольшой изгиб назад и плавно сводился к острой внутренней грани. Доспехи были дивны и незнакомы Искрену, повидавшему в своей жизни немало вооружения различных стран и воинств. У четверых из них, на предплечье имелся треугольный щит. Цвет же они имели либо тёмно-красный, либо чёрный с красноватым отливом.

  Рогачи дружно вынули по длинному двуручному мечу и кинулись врукопашную. Мечи их крепились на спине, и было ясно, что в любом ином положении он мешал бы четвероногому передвижению. Оружие ближнего к следопыту воина, описывало дуги перед собой, с каждым разом унося по жизни. На него набрасывалось по трое хвостатых, но все их удары, кои только могли достичь цели, приходились по чудо-латам и кроме царапин ничего боле не могли причинить. Клешни скребли железо, пытаясь добраться до горла под литым горжетом. Прыгнувшая на спину "железному витязю" вопящая тварь, зазря иступила кривой засапожный нож.

  Обёрнутые сталью, рогатые воины разомкнули цепи оборонительных порядков и, постепенно расширяя фронт, перешли в атаку. Они изогнули дугу своего первоначального построения, взяли в полукруг свои жертвы и принялись собирать кровавую жатву. Следопыт заметил, что жнецы специально оставили врагам путь к отступлению, потому как количество хвостатых было всё же значительным, и загонять всю эту бешеную свору в угол было опасно. Кроме того, устрани хвостатые сковывающий их страх и ужас, и рогачам бы не поздоровилось. Искрен уже видел, как одному из нежданных союзников в промежуток между пластинами плеча и груди, ткнулось копьё самого ретивого из нападающих. А один из хвостатых, сошедшихся вплотную с кряжистым рогачом, сумел ткнуть ему в бок, под латы, круглый и тонкий шип. И вот, как будто отвечая на эти малые успехи, из-за спин бьющихся соплеменников стали слышны редкие призывы командиров: "сплотить ряды".

  Возможно, негаданная помощь и завязла бы в хвостатой массе, но шорох, наведённый пятёркой рогачей, был настолько оглушающим, что количество ретировавшихся врагов было явно больше оставшихся на поле боя. Да и оных становилось всё меньше и меньше. Искрен, отражая нечастые ныне удары хвостатых, увидел, как вскочил на коня Градислав, и поспешил на помощь брату, лежавшему ничком подле стоящего на одном колене старого воина, который отбивал удары сразу двух противников. К следопыту подскочил, расшибая в разные стороны татей, Диментис. Он был без одной кнемиды и вместо утерянного где-то, или в ком-то тонкого копья, держал в руке короткий меч. Ромей лихо саданул по шапке одной из хвостатых тварей, а вторую, отбив её выпад оставшейся кнемидой, ткнул мечом в грудь.

  - Ну что, чельник, здрав? - он улыбнулся следопыту и принялся с левой стороны от Искрена держать оборону.

  Между тем бой постепенно стихал. Хвостатые, чуть осознав своё поражение, стали покидать поле боя. Они бросали своих убитых, раненых и даже оружие, коли оно мешало, и бежали в оставленную им для этого сторону. Раненых никто не добивал, а те, кто смог уползти или укандылять, хромали и тащились к ближайшим кустам. Но повсюду оставались те, кто или не мог ползти, или уже не хотел никуда удаляться с места своего последнего прибежища.