Гнев короля драконов (ЛП) - Форд Дж. Келлер. Страница 19

— Забавно, — Шарлотта склонилась вперед. — Я была в замке две недели и не слышала, чтобы кто-то говорил, что у короля есть брат.

— Да, — сказал Дэвид. — Если ты принц и наследник престола, почему ты — оруженосец Трога? Это самая опасная роль. Ты воюешь. Ты не можешь всплеснуть руками и сказать: «Нет, я пересижу эту войну, потому что я принц. Развлекайтесь на поле боя, а я почитаю в своей комнате».

Эрик стиснул зубы.

— Это показывает, как много вы знаете. Из-за того, кто я, мне не давали делать то, что навредит мне. Меня укрывали, со мной обращались, как с ребенком, всю мою жизнь, позволяя делать только определенные вещи, и все под надзором четырех рыцарей и моего короля. Я был на турнирах. Я точил и полировал клинки и броню, но больше моей жизни ничего не угрожало. Кроме того, как меня чуть не убили маги в Авалине, или когда Эйнар забрал с лошади, или когда мы сбегали из Берга. Если бы все было так, как хотели мои опекуны, меня бы в тот день там не было. Их постоянное внимание удушало, злило, унижало, и я ненавидел каждую секунду этого.

— Это было ужасно, — сказала Шарлотта, — тренироваться для роли, которую не можешь сыграть.

Он посмотрел в ее глаза, и стена вокруг него тряслась у фундамента.

Эрик попытался сглотнуть, но эмоции мешали. Она понимала?

— Да. Потому я пошел искать тебя, — он посмотрел на Дэвида. — Мы с моим другом Сестианом думали, что, если будем в команде с могучим паладином, то мастера заметят, что мы не просто лакеи. Представь мое удивление, когда паладин оказался учеником мага, а моя жизнь — ложью, — он опустил взгляд на пол.

— Я знаю, о чем ты, — сказал Дэвид. — Больно, когда тебе врут. Когда тобой манипулируют. Ты хоть знаешь, кто твои родители.

Эрик нахмурился и кивнул.

— Поверь, от этого куча своих проблем.

— Это точно, — сказала Шарлотта, выпрямляя ноги и садясь ровно. — Родители — странные создания. То как щенки, то как пираньи. Потому хорошо, когда можно все рассказать друзьям, — она потянулась к стакану, искры сорвались с ее пальцев. Она отдернула руку и затрясла ею. — Ай! Больно. Ненавижу, когда такое происходит.

— Давно так? — спросила Лили.

— Не знаю. Пару недель, но я не хочу сейчас говорить об этом, — она повернулась к Эрику. — Так что? Говори. Кто твой папочка?

Тревога охватила Эрика. Во рту пересохло. Он встал легко, никто, к счастью, не видел, как все дрожало внутри него, словно нить с костями под ударами ветра. Слишком много взглядов на нем. Столько тишины.

Полной тишины.

Кроме тиканья часов на стене и его колотящегося сердца.

Он должен сказать им. Это было правильно. Дэвид и Шарлотта заслуживали знать. Но правда была опасной для него и всех, кто знал ее. И было сложно произнести это вслух, словно это могло убить их.

— Мы ждем, — Шарлотта встала и прошла на кухню. Она добавила еще льда в стакан, налила воду из большого серебряного ящика.

— Я пытаюсь, но это непросто, — сказал Эрик.

— Мы — твои друзья, — сказала Шарлотта. — Ты можешь нам рассказать.

— Вы не понимаете. Это… сложно, — паника гремела на его костях. Он не был готов к этому. Не сейчас. Нет. Почему он открыл рот? Зачем хоть что-то сказал?

— Ты тянешь, — она поднесла стакан к губам.

— Все хорошо, — Лили легонько сжала его руку. Он и не заметил, как она оказалась рядом. — Ты зашел так далеко. Ты слушался инстинкта. Теперь доводи до конца, — она отпустила его и ушла на кухню, обвив себя руками.

Эрик моргнул, думая, споря с собой.

— Ладно, — сказал он. — Вы хотите знать, кто мой отец?

«Вперед. Скажи это. Выпусти зверя», — он облизнул губы.

— Это сэр Трогсдилл Домнал, господин и генерал армии короля.

«Тот, кого вы любите и ненавидите. Тот, кто хранил тайну, заставил меня полюбить его, а потом возненавидеть за ложь. Он пытал меня годами, делал мою жизнь адом, но защитил своей жизнью».

— Довольны?

Он был открытый. Нагой. Уязвимый. Он хотел проснуться и узнать, что весь этот разговор был кошмарным сном.

Рот Дэвида раскрылся. Шарлотта уронила стакан.

И все разбилось.

* * *

Эрик ушел в спальню Дэвида и рухнул на кровать, не мог перестать плакать. Он слишком долго сдерживал их. Смерть Сестиана. Его жизнь. Война. Это было слишком. Он пытался оставаться сильным. Он все же был оруженосцем. Они не плакали. Они не показывали слабость или эмоции. Они впитывали боль и горе других, помогали решить, а не усиливали проблему. Им нельзя было ломаться, но он лежал и смотрел на потолок, ощущая себя разбитым, поврежденным, словно его части пропали. Его невинность, игривость. Пропали. Их уничтожил зверь, который знал, что мог захватить его.

Он был благодарен, что Дэвид и Шарлотта не пошли за ним. Им нужно было осознать правду, и хотя было сложно рассказать правду, он был рад, что сделал это. Теперь не только он нес это бремя.

Время шло, уходила печаль. Эрик сидел на краю кровати, смотрел на комнату, залитую лунным светом. На тумбочке были две картинки в рамках, на одной — женщина с сияющими светлыми волосами и яркой улыбкой, на другой — статный мужчина с темными волосами возле металлического крылатого судна. Родители Дэвида? Он смотрел на картинки. А потом заметил большие и цветные картинки на стене. Он подобрал картинку и пошел по комнате, читая слова на ярких изображениях.

«Ф-22 Раптор». Непобедим в воздухе. Сила. Беззвучность. Быстрый выстрел.

Люди сидели в летающих машинах. Он посмотрел на картинку в руке.

Его сердце трепетало. Все бабочки всех миров собрались в его животе. Эти чудеса техники могли одолеть драконов? Они могли победить? Отец Дэвида знал, как летать на стальном драконе? Потому он был в Фолхоллоу, чтобы рассказать магам об этих чудесах?

Он опустил картинку на место и повернулся к трофеям в углу, все были с лучникам на вершине. Их было три десятка, а то и больше, разных размеров и цветов. Он улыбнулся. Дэвид не врал, что был хорош в этом.

На диване он нашел два чехла, один пустой, а в другом был длинный лук из королевского дерева и дуба. Он вытащил его из чехла и подержал, натянул тетиву до щеки. Он был легким. Гладким. Идеальным. Оружие паладина.

На полках над диваном были другие бумаги в рамках. Национальная награда, награда президента США, награда почетного жителя, награда американского гражданина и прочее, некоторые были копиями, но даты были разными, и они не совпадали с датами в Фолхоллоу. Как такое было возможно? Как время могло быть таким похожим, но отличаться? Конечно, Дэвиду было не по себе в его королевстве, он был растерян в Фолхоллоу. Время все меняло, даже восприятие реальности.

Он пошел по комнате, разглядывая все вещи, и с каждой находкой интерес только рос. Ручки со встроенными трубками с чернилами. Веера, что крутятся под потолком.

Он спотыкался о вещи на полу, сдвигал их, чтобы не раздавить. Тут был телевизор, как внизу, висел на стене, и Эрик поежился. Он знал, что это, и не хотел это трогать. Рядом с ним оказался темно-коричневый пуф из чего-то хрустящего от прикосновения. Эрик с любопытством сел и улыбнулся, когда пуф окутал его. Он подвинул зад, вытянул ноги, свесил руки по краям. Что-то твердое впилось в его бедро. Он подвинулся и вытащил черный прямоугольный предмет с множеством цветных кнопок. На каждой были странные слова.

VOL. CH. REW. FF. 3D. AUX. STEREO. POWER.

«Хм, что это?».

Эрик начал нажимать на кнопки.

Громкий и воющий шум вырвался из коробок по сторонам телевизора. Он вскочил на ноги, зажал руками уши.

«Выключить!» — он схватил виновника и нажал на все кнопки. Одна должна сработать.

Телевизор ожил. Там двигался парень, тащил существо в большом мешке со шнурками. Включились две тонкие плоские черные коробки. Серебряная узкая коробка загудела, появился черный поднос.

Дверь спальни открылась. Дэвид вбежал, забрал предмет у Эрика и все включил.

— К-как ты это сделал? — пролепетал Эрик, в ушах еще звенело.

Дэвид указал на нужную кнопку.