Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 99

Павел молчал, продолжая держаться за шест, словно моряк за мачту в разгар шторма. Громила тем временем раскрыл мешок и стал в нем рыться.

— Вот те раз, пирожок. А где же пиво? — наконец спросил Альбрехт, закинув ношу за плечо. — Сам-то, как я погляжу, раздобрел на пенном напитке.

— А ты его заслужил? — не оборачиваясь, буркнул Шанти, пропустив шутку о весе. — Оливер не говорил, что ты придешь.

— Ты ведь меня знаешь. Альбрехт что дракон — летит туда, где золото блестит.

«Скорее как стервятник, — подумал Шанти. — Бежит туда, где падаль лежит». Альбрехт был предприимчивым, но жадным малым, любившим все делать по-свойски. Знавший его человек сказал бы, что у крестьянина есть все шансы заработать гору золотых монет, но нет ни шанса ее сохранить. На пастбищах Альбрехт был зависимым батраком, пасшим овец арендатора Октана, в долине становился подёнщиком, исполнявшим мелкие поручения фермеров, в городе и вовсе превращался в йомена, заседавшего в тавернах. Всюду его выручал длинный язык и несметное количество знакомых. Только жадность мешала пастуху стать по-настоящему свободным. Ему Альбрехт напоминал телегу, катившуюся с горы. Получив что-то, пастух уже не мог остановиться; крутился везде и всюду как мог. Крутился до тех пор, пока не потеряет все, что нажил.

— Альбрехт, а какой твой интерес в этом деле? — спросил Шанти, пока они шли через лощину. — Думаешь найти там золото?

— Золото, шкатулки с драгоценностями, клинки, — небрежно отозвался тот, откупорив бутылку с вином. — Можно даже ржавые мечи насобирать. Лишнее добро лишним не бывает.

— Кто сказал, что тебе достанется так много?

— Оливер. Он обещал мне половину.

— Вот уж нет! — запротестовал Шанти, глядя на ручищи пастуха, в которых можно было утащить полвоза. — Не было такого уговора!

Альбрехт снова загоготал, да так громко, что на утесах за лесом в небо поднялись стайки воробьев. Павел, идущий впереди, лишь презрительно фыркнул. Ему бородатый горец никогда не нравился.

Обогнув постоялый двор, они достигли распутья и стали спускаться к болоту. У входа в долину, Шанти услышал крики, доносившиеся из ближайшей рощи. Сойдя с дороги, он первым поспешил туда, и не ошибся. На лугу у скал за рядами молодых елей мелькали две фигуры. По одежде и рыжим косичкам он сразу узнал Анабель. Рядом был Оливер. Оба держали в руках копья, отбиваясь от коричневых шаров, катавшихся по поляне.

— Смотрите! На них напали жуки! — воскликнул Альбрехт, на ходу вынимая нож.

Шанти и Павел побежали за ним, но их участие в битве не потребовалось. Спрятавшись среди елей, они стали наблюдать за бучей, царившей в десяти ярдах от них. В этот момент три землегрыза носились по траве, скрипя и шипя от негодования, словно змеи, вплетенные в колеса движущейся телеги. Неподалеку, задрав острые лапки кверху, валялся первый проигравший. Оливер и Анабель держались на расстоянии, насколько позволяла длина копий. У Оливера при себе был еще и хлыст. Его парень держал в правой руке, щелчками отгоняя монстров от девушки, левой разя копьем взбешенных насекомых.

Анабель сражалась по-другому. В движениях девушки не было тяжести и случайных выпадов. Она порхала словно птица, ловко раскручивая шест вокруг талии и плеч. Удары волнистого наконечника так и сыпались на хитиновые панцири, оставляя там глубокие зарубины и дырки. Землегрызы с яростью бросались на нее, но она вовремя успевала увернуться, в прыжке перебрасывая вес тела с одной ноги на другую.

— Глядите, что будет! — донесся с поляны ее звонкий голосок.

Она стала раскручивать копье снизу вверх. Отступая шаг за шагом, Анабель держала шест правой рукой, задавая направление вращения левой. Придерживая орудие в движении мизинцем и безымянным пальцем, крестьянка крутила его все быстрее. Острый наконечник сверкал на солнце, постепенно превратившись в серебристую кривую. Поднимаясь снизу, он срезал траву и скользил по хрустящим членам насекомого до тех пор, пока на землю не свалился беспомощный обрубок. Оливер в это время добил прямым уколом в голову второго жука.

— Держи! Он твой! — предупредил парень, ударом хлыста посылая последнего монстра к подруге.

— Ненадолго.

Она несколько раз повернулась, позволив косичкам ударить себя по лицу; держась на расстоянии от врага, воткнула копье в землю и подпрыгнула, попутно оттолкнувшись рукой от древка. Выпрямив спину, Анабель склонила голову и в кувырке рассекла пустоту, обеими ногами приземлившись в то место, где панцирь землегрыза срастался с головогрудью. Раздался хруст, и насекомое оказалось прижатым к земле. Хитиновая броня треснула, и на траву из головы жука поползла прозрачная кашица.

В роще воцарилась тишина. Два жука все еще шевелили усиками. Анабель вытирала копье о траву, с удовольствием осматривая поле боя. Оливер первым подошел к ним. Шанти без слов заключил друга в объятия, попутно справившись о его здоровье и возможных ранах, полученных в схватке. С крестьянином он познакомился пять лет назад на заброшенном погосте за фермой Ингора. Рослый парень любил забираться в погребальные пещеры и рыскал по кладбищам в поисках сокровищ, или, как он сам любил говаривать, — «в поисках грибных мест». Сам Шанти попал туда случайно, срезав путь через лес, и очень удивился, когда увидел среди могил крестьянина с подругой, гонявших факелами скелетов.

Анабель надменно улыбнулась, проследив за напряженными взглядами Павла и Альбрехта.

— Вижу, вам понравилось, — произнесла рыжеволосая крестьянка, последовав за любимым.

— Вы, птенчики, с головой не дружите, — ответил Альбрехт. — У жуков слюна, как янтарная кислота. Если вовремя ее не смыть, пропечет до самых костей.

— Правильно, — кивнула Анабель, смахнув пот с узкого лба. — А ты думаешь, зачем мы с ними так долго танцевали?

— Зачем вообще начинали? — спросил Шанти, против воли скользнув взглядом по крепким бедрам крестьянки.

— Чтобы кончить быстрее, — усмехнулась та. — Каждый убитый монстр приближает нас к победе.

— К победе над кем? — робко спросил Павел.

— Над новым монстром.

Девушка показала им ряды потемневших зубов и залилась звонким смехом. Впятером они вернулись на дорогу. Там пастух достал из мешка сидр и вручил бутылку Оливеру.

— Рад, что не забыл обо мне, дружище! — просиял парень, в знак признательности, хлопнув Шанти по спине.

— Как ты можешь пить эту мочу? — фыркнула Анабель, с легкостью повернув копье вокруг запястья. — Наш сидр один из самых паршивых во всей Магории.

— И самый дешевый. За четыреста лет на него пока никто не жаловался.

Оливер передал ей оружие и побрел в кусты, на ходу потягивая яблочный напиток. Шанти тем временем посмотрел на Анабель. В облике крестьянки преобладали мальчишеские черты, но это не делало ее менее привлекательной. Выпрямив спину, девушка стояла напротив и смотрела по сторонам. На усыпанном веснушками лице застыла умиротворенная улыбка. Так было всегда, когда погибал очередной монстр.

— А тебе понравилось, Шанти? — спросила Анабель, переведя на него взгляд.

— Ты была прекрасна, как всегда.

— Дай угадаю. Как луна, да?

Шанти не вполне понял, что она хочет этим сказать, но все-таки кивнул, коснувшись взглядом вздымающейся груди крестьянки. Потом робко заглянул в глаза.

— Тебе сукупус нужен? — мягким голосом спросила Анабель, выдержав его взгляд. — Возьми. Он тут, за поясом.

Она развела копья в стороны и подалась вперед. Шанти не сразу отреагировал на приглашение, а когда все-таки решился дотронуться до кушака, та молниеносно развернула свое копье и легонько шлепнула его плоской стороной наконечника по щеке.

— Осторожно, приятель. Это как луна. Можно смотреть, но трогать нельзя.

Все засмеялись. Шанти выпрямился, и, стиснув кулаки, растянул губы в натуженной улыбке. Именно в такие моменты Анабель его бесила. Стоило только выказать хоть какие-то чувства или проявить слабость, и девушка бросалась на него точно голодный зверь, разрывая в пух и прах мерзким сарказмом.