Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма. Страница 204

Он тяжело дышал. Не закрыл глаза, наверное, только потому, что иначе устоять на ногах было бы ещё труднее.

С кулона стекала кровь, но там, где её уже не было, камень вновь отражал равнодушно-молочный свет с лёгкой синевой магии.

Его взгляд прояснился.

Но на шее Дарнаэла не было кулона.

— Ты его потерял, — выдохнула Лиара. — Ты умудрился его потерять.

— Белый — жизнь, чёрный — смерть, остальное — промежуточные состояния, — выдохнул он, будто бы ничего больше важного не существовало.

— Ты его потерял.

— Я его отдал, — выдохнул Дарнаэл. — В жизни, Лиара, бывает любовь больше, чем моя к тебе.

Ей хотелось повторить эту проклятую казнь. Чтобы он вновь оказался там, вновь горел в бушующих кострах и больше никогда не смел причинить ей боль собственными словами. Чтобы его больше никогда не было в её жизни.

Он дёрнул за цепочку сильнее, чем следовало, и кулон оказался в его руках — порвались последние связи. Лиара молча смотрела на красное на его руках — белеющее красное, с синеватым ореолом волшебства вокруг.

— Я отдал свой кулон, — повторил Дарнаэл, — нашему сыну.

Белый — это жизнь. Чёрный — это смерть.

Кровь не была чёрной, даже если она казалась такой страшной. Кровь не обозначала смерть, пусть и оставляла слишком яркие пятна на руках и на белоснежном платье.

Дождь смывал с лица сухие слёзы, оставляя в напоминание только солёные дорожки воды на щеках. Лиара молчала. Всё, что она могла бы выпалить из ревности, отошло на задний план и стёрлось в сплошной боли.

Она больше не имела сил спорить. Мёртвая Тэзра за спиной оказалась обыкновенным подтверждением того, насколько устала королева. Насколько она выдохлась от постоянного преследования этой тупой, сжигающей всё внутри боли. От того, что она много лет боролась с самой собой за то, чтобы никогда не быть любимой.

Разве можно отыскать в мире более глупую женщину, чем она?

Наверное, нет.

— Теперь, Ваше Величество, — на губах Дарнаэла появилась едва заметная издевательская улыбка, — у вас есть все поводы для того, чтобы наконец-то от меня избавиться.

Пламя рушило всё за их спиной. Не осталось больше и деревянного столба, и тех дров, что туда приказала притащить Тэзра.

Мёртвая Тэзра.

И немая массовка по обе стороны баррикад, и чёрные ведьмы в белом по обе стороны, и предполагаемая смерть, и даже кровь от кулона, всё это смешалось в одном сплошном калейдоскопе дней и мгновений, стёрлось и пропало в бесконечном круговороте, потеряло своё главное значение во взрыве идей и мыслей.

Даже чувства пустоты больше не было, такого отчаянно-сильного, обычно издевательского, тепло-холодного и до кошмара болезненного. Ничего не оставалось.

Только пустота — и впереди, и за спиной.

Даже падать было некуда, они и так успешно достигли самого дна в своём сражении.

…Очнулась стража, бросилась к королеве, то ли преданно, то ли собираясь перерезать ненавистной под шумок горло, но Лиара остановила их коротким жестом — ей не нужна была защита. Сегодня, пожалуй, наконец-то наступил тот день, когда искать придётся что-то другое, совсем другое. Лиаре не хотелось верить в то, что это конец, но удержать человека, которого ты едва не убила, порой бывает слишком трудно.

— Вы свободны, Ваше Величество, — наконец-то выдохнула она, оставляя за собой право быть равнодушной и смотреть на него с каменным выражением лица, но в ответ у мужчины на губах заиграла слабая, едва заметная улыбка.

— Ты всегда была довольно умной, Лиара. И ты должна понимать, что это означает.

— То, что я предлагаю тебе уйти?

— То, — он сжал её кулон в своих пальцах, — что ты вообще что-то предлагаешь, Лиа. Будто бы мне не за что тебя ненавидеть.

— Есть за что, — кивнула она в подтверждение. — Только просто я не уверена, что ты поступишь по стандартам.

Стоит сделать шаг в сторону, и ведьмы воспользуются своими заклинаниями. Стоит сделать шаг в сторону, и это разрушит всё, что между ними когда-либо было.

Теперь стало чуточку легче дышать. Теперь, когда он уже не верил в слова Тэзры, мёртвого тела за спиной, можно было вспоминать о целях собственной жизни. О том, что ему обещала Сэя.

В конце концов, у некоторых женщин есть поразительное умение смотреть сквозь пространство и время. Неудивительно, что госпожа Тальмрэ тоже не обделена — её силы совсем не в том, чтобы расшвыриваться волшебством направо и налево, но это не означает, что их на самом деле никогда не было.

— Вы, Ваше Величество, — равнодушно продолжил Дарнаэл, — собираетесь отправить меня домой в этих кандалах?

Она коснулась его запястий, словно думала, отрубить руки или просто снять железные браслеты, но разум взял вверх. Зазвенели остатки цепи, и железо рухнуло им под ноги, прямо в новообразовавшуюся лужу странного розоватого оттенка.

Платье, воздух, мир — всё пропахло кровью и ожиданием. Лиаре было плевать на то, кто на них смотрел — ей хотелось знать, как он будет уходить.

Но разве Дарнаэл когда-то оправдывал её ожидания?

— Я останусь, моя дорогая, — с издевательской усмешкой на губах выдохнул он. — Я останусь. И увидим, каков будет ваш шаг в этой войне.

Они, впрочем, оба прекрасно знали, каким шагом закончится этот вечер и с чего начнётся следующее утро.

Были смерти, которые могли им помешать.

Но, разумеется, Тэзра в этот список никогда не входила. Живая или мёртвая. За или против королевы.

========== Глава пятидесятая ==========

…Широко распахнутые двери усыпальницы будто бы приглашали войти. В ушах гремело — Тэравальд уже представлял себе то, что увидит внутри. Мысли спутались в сплошной бесконечный клубок, и полуэльф только содрогнулся, стараясь не думать о том, что он натворит. Что упустил. Он был ответственен за свою страну, но оставил столицу без правителя. Он был ответственен за наследника волшебства этой треклятой Религии, а теперь, кажется, сможет разве что помолиться над его костями.

Любое ранение в усыпальницах Дарнаэла Первого становится смертельным. Магия Первого вытягивает из человека все силы; царапина может заставить несчастного истечь кровью, удар ножом в живот гарантировано смертелен, как и любое мало-мальски опасное боевое заклинание.

Тэравальд знал, что смысла спешить уже не было. Он опоздал, наверное, на добрый день.

…Никто никогда не бывал в усыпальницах Первого — по крайней мере, так все думали. Но эльфы не глупы, эльфы не полагаются на сказки. Они заходили туда раз в сотню лет, чтобы убрать лишнее, поклониться к костям первого человека с даром настолько могущественным, что он до сих пор жил в крови людей и в бесконечной границе между Элвьентой и другими странами. Дарнаэл Первый сделал то, что не смог совершить никто из их братии — но он забирал всё, что должны ему люди.

Чужеродная магия, чужеродная кровь — всё это Граница впитывала с невообразимой лёгкостью. Ни один человек из тех, кто вошёл в усыпальницу, не вышел оттуда живым. Только эльфы могли пересекать эту границу. Они приходили сюда, поклонялись ему, а после отплывали обратно, пересекали моря к высоким стенам Ньевы, чтобы передать капельку сохранённого волшебства в храм.

Религия верила в то, что однажды найдётся тот, кто сможет превзойти даже самого Первого силой своей. Но Тэравальд не мог верить в пророчества. Тэравальд был эльфом лишь на одну восьмую, и его острые уши — это единственное, что осталось ему от способностей и умений Древнего Народа. Если Шэйран переступил порог этих усыпальниц, ему больше никогда не вернуться обратно. Ему больше никогда не дышать, никогда не смотреть на этот мир глазами живого человека. Граница стоила слишком многого людям.

…Запутанные коридоры Са уже однажды миновал. Когда он только клялся Учителю в том, что будет верой и правдой служить Религии, его провели сюда — поклониться мёртвому Дарнаэлу Первому в закрытом саркофаге.

И он видел пыль, в которую превратились человеческие кости в углах этого отвратительного места.