Медсестрица Аленушка в стране козлов (СИ) - Любославский Александр. Страница 10

У Алены возникло ощущение, что она не успела что-то сделать, что-то хотела, но забыла. Ах, да, надо вернуть на компьютере старую заставку. Полюбовавшись еще раз на свои ирисы, на выставила прежние "обои" и стала ждать, когда ее позовут за стол. А вдруг про нее забудут. Кое-кто не забудет, придет звать. Подойдет незаметно сзади, положит руки на ее плечи…

— Аленка, ты че, заснула тут? Ишь, пригрелась у начальства на груди, давай иди помогай, скоро садимся! — Грубо выдернув Алену из романтических грез, машинистка стала судрожно шастать по выдвижным ящикам, — Ножницы тут были большие такие — не видела?

Ножниц Алена не видела и пошла помогать накрывать стол.

Как ни старалась Алена сесть подальше от начальства, ее таки придвинули к активу. Какой-нибудь психолог был бы удивлен такой точной реализацией иерархии малой группы. Расселись без указаний, но четко блюдя всяк свой шесток. Алена оказалась между машинисткой и профоргом, в непосредственной близости от "формальных лидеров" — врачей и старшей медсестры.

Первый тост был, естественно, заведующего. Вась-Вась, пыхтя и отдуваясь, поднялся с фужером минералки и долго и витиевато говорил все больше о хорошем. Второй тост достался Ромчику. Алена приготовилась услышать что-то необычное и остроумное. Но Ромчик сказал просто и душевно, запив красным вином.

Специалистом по душевности была старшая сестра, поэтому ей пришлось постараться, что вернуть себе утраченное было первенство в этой дисциплине. Дальше пошло веселей. Народ уже почувствовал приятные свойства алкоголя и перешел к неформальному общению. Обьявили разминочную паузу, в прежней редакции — перекур, но так как курение было запрещено (курили в потайных местах, о которых все знали). Врачи вышли из-за стола, прошествовали в сторону своих кабинетов. Включили музыку. Кое-кто добавил без общего тоста. В общем, застолье вошло в обычное русло. Алене пить не хотелось, но пила автоматически, не разбирая, что наливают. Старшая, в отсутствие более высокого начальства взяла штурвал в свои руки. Выпили еще, за тех, кто на посту. Кто-то побежал сменить "дозорных".

Ромчик все не возвращался. Сказать, что отряд не заметил потерю такого бойца, было нельзя, у старшей пару раз спросили, вернется ли Роман Олегович. Не только Алене было интересно посмотреть на нового доктора в неформальной обстановке. Старшая пожимала плечами, мол, не сторож я докторам нашим. Девчонки расселись по кучкам и интересам. Старшая подозвала Алену и попросила сходить разведать, чем занимаются их врачи:

— Может решили добавить по чуть-чуть в мужской компании, верни хоть Рому, если получится.

Сердце у Алены заколотилось, колени задрожали. Она прошла в конец коридора, где располагались врачебные кабинеты. Было тихо. У Ромчика кабинет был приоткрыт, у Вась-Вася закрыт, сквозь щель был виден язычок замка, значит дверь заперта.

Алена осторожно постучала в дверь ординаторской. Никто не ответил. Она открыла дверь пошире, зашла в кабинет и увидела Ромчика, стоящего перед зеркалом.

— Подойди, — попросил Ромчик.

Алена подошла ближе и стала рядом с ним. Роман отошел к двери и прикрыл ее, потом вернулся и стал сзади.

— Кого видишь в зеркале?

— Меня, вас… — растерянно сказала Алена.

— Ответ неверный! В этом зеркале сейчас отражается самая красивая девушка этого отделения, этой больницы и этого города.

Он наклонился, прикоснулся губами к мочке уха и медленно опустился к шее, где задержался поцелуем. Алена повернулась к нему лицом и положила руки ему на плечи.

Давно она ни с кем так жарко не целовалась. Внизу живота сладко заныло.

— Боже мой, нас же ждут, меня за вами послали.

Ромчик с видимым усилием оторвался от Алены и сказал:

— Иди, скажи народу, буду через пять минут, пошел провожать Вась-Вася.

Алена вышла в коридор. "Господи, что это было? Что я творю? Блин, да я потекла."

Она рассмеялась счастливым смехом.

Между тем, веселье было в разгаре. Кто-то уже пытался танцевать, но пока без энтузиазма. Алена доложила старшей все, что ей было велено. На нее накатило неудержимое веселье, хотелось пить и танцевать.

— Так, пока поручения выполняла, вы без меня уже накатили небось! А ну, давайте, наливайте компенсацию!

Ей налили водки, она махнула полчашки (рюмок хватило только начальству, опять же, конспирация), чем-то закусила и блестящими глазами стала разглядывать окружающих. "Надо поддать, чтобы никто ни о чем не догадался по моему виду" подумала Алена и вознамерилась налить себе еще.

Тут вернулся Ромчик. Он с порога заявил:

— Девчонки, танцую со всеми желающими! Но только по одному разу.

Такое предложение вызвало визг одобрения и начались танцы.

Алена выпила еще и еще, совершенно не чувствуя опьянения. Ромчик добросовестно отплясывал. Старшая блюла порядок.

Пора было уходить, сегодняшний день уже состоялся.

Аврал закончился. График устаканился. Алена ждала продолжения. В первое же ее дневное дежурство Ромчик под благовидным предлогом вызвал ее в кабинет. Они посмотрели друг на друга и молча начали сеанс поцелуев и "обжимансов". Это нескучное занятие пришлось прервать из- за звуков за дверью. Зашел Вась-Вась, подозрительно посмотрел на Алену, которая схватила первую попавшуюся историю болезни со стола и выскочила из кабинета.

На седующий день Ромчик позвонил по мобилке.

— Привет! Говорить можешь свободно?

— Да.

— Извини, что по телефону… В общем, как ты насчет встретиться?

— Я согласна. А где?

— Завтра свободна? Весь день? Я позвоню в обед, скажу точно, где и когда.

Сердце у Алены гулко застучала, ноги стали ватными. Она присела на краешек стула и впервые за последние дни попыталась обдумать ситуацию.

"Ты согласилась на свидание, сразу, без ухаживаний, без уговоров и соблазнений — и это ты, которая мнила из себя кокетку и неприступную крепость! Ты или дура или… Да, ты дура и ты влюбилась! Как школьница! Влюбилась-влюбилась! Какой позор!"

Констатация этого факта почему-то успокоила Алену. "Ну, да, произошло. Ну, да, случилось! И что теперь? А я его хочу и отдамся! По любви! Вот так, по любви, а не похоти ради, как раньше. Да, ладно, хватит оправдываться."

Алена то вскакивала и бегала по комнате, то бросалась на диван. Мысли неслись, отталкивая друг друга. " Зачем, зачем тебе все это? У тебя мало хахалей? Щелкни пальцами и тут же свора кобелей прибежит. Зачем тебе ОН?! Ты, что, не понимаешь, чем это может закончиться? Тебе хочется поискать новую работу? Тебе хочется получить звиздюлей от его жены? "

Ей хотелось то плакать, то смеяться. Но она знала: все ее внутренние споры напрасны, завтра она с нетерпением будет ждать его звонка и побежит туда, куда он скажет. Ее сознание как бы разделилось — часть его продолжала спор, часть — прагматично обдумывало план на следующий день.

И вот он наступил, следующий день. Они встретились на какой-то квартире, со слов Ромчика, принадлежащей его другу, уехавшему в командировку. Все было не так, как представляла себе Алена. Это было одновременно и хуже и лучше ее представлений. И она сразу поняла, что никакая сила на свете не сможет заставить ее отказаться от повторения. Сказать, что Ромчик был бог в сексе она никак не могла, скорее, в этом плане он был в худшей части, если сравнивать с прежними исполнителями. Но никто из прежних, включая бывшего мужа, не смог дать ей и малой части того наслаждения, которое она получила сегодня. Как, каким образом это получилось — она не могла понять.

Одно его поглаживание стоило любого из ее прежних оргазмов.

Жизнь превратилась в прерывистый сон: были чудесные моменты, когда она была с Ромчиком и это была реальная жизнь, и были какие-то посторонние события, когда она ходила на работу, что-то там делала, занималась домашним хозяйством, боролась с Никитой за оценки и против разгильдяйства, с кем-то о чем-то говорила, — это было как-то несерьезно, невсамделишно, как во сне, когда знаешь, что спишь.