Медсестрица Аленушка в стране козлов (СИ) - Любославский Александр. Страница 15

— А что, у нас тут психиатры есть? — Шутливым тоном спросил завотделением. — Может вы нам доложите, какая температура и какое давление у больной?

— Может и доложу, хотя, мне кажется, это лучше сделают гинекологические медсестры и у них, подозреваю есть даже температурный лист есть и лист назначений этой больной и даже знаю что там назначено, хоть в глаза его не видела. Потому как ваши сестры, судя по всему, не умеют ни давление смерить, ни укол сделать. Они не верят, что верхний наружный квадрант на ягодицах* у психически больных там же, где и у здоровых.

Присутствующие врачи тихо рассмеялись.

Но тут слово взяла главная медсестра:

— А ты чего вдруг решила нам тут клоунаду устроить? Ерничает она, видишь ли!

Это ты перед своим главврачом будешь комедии разыгрывать. А тут изволь отвечать на вопросы по существу! Это ваши психиатры плохо работают с пациентами и родственниками, позволили такой сумасшедшей забеременеть, а нам теперь отдувайся за вас! Видишь ли, ей трудно укол сделать психбольной. Наша медсестра успевает всех больных обслужить, а ты с одной не можешь справиться!

— А вы мне не тычьте! — Ответила Алена.

Но тут главврач напомнил, кто здесь главный:

— Прекратите перебранку! Значит так: Виталий Вадимович, — обратился он к заведующему гинекологией: — выясните в чем суть конфликта и сегодня до обеда доложите мне. Мой коллега, главный врач из областной психбольницы обещал предоставить нам помощь, но видно, не все его сотрудники такую помощь могут или хотят оказать. Похоже, эта девица здесь нам не помощница.

Пришлось звонить старшей, потом Вась-Васю, обьяснять ситуацию. После обеда позвонила старшая, сказала, чтобы Алена приготовилась к сдаче смены, сменщина уже выехала, а ей, Алена предстоит срочно прибыть в психбольницу для беседы с главврачом.

Главный врач был человеком эмоциональным и это все знали. Под горячую руку ему лучше было не попадать. Хотя он быстро остывал и, бывали случаи, когда даже извинялся перед сотрудником за свою горячность, утешительного в этом было мало.

Алена была много наслышана об особенностях характера главного, равно и о том, как правильно вести себя в подобных ситуациях. Наиболее действенная тактика была молчание: дать человеку выплеснуть гнев, выкричаться. А потом по ситуации — или сразу или через время, во время повторного визита пояснить ему свое видение ситуации.

Сегодня главврач был в бешенстве. При экзекуции присутствовал Вась-Вась. Судя по густоте его румянца, которая соответствовала высоте его артериального давления, свою порцию деликатесов он уже получил.

Алена уже перегорела, внутри была пустота. Ей стало безразлично все: и несправедливое отношение и гнев начальства. Единственно, ей было немного жалко Вась-Вася. Ну что он тут мучится, с его-то давлением, шел бы уже на пенсию. Ясно, что на врачебную пенсию не зашикуешь, но все лучше, чем умереть на боевом посту от инфаркта или инсульта. А вдруг это случится прямо сейчас? Что они будут делать с главврачом? Кто из них умеет проводить реанимацию? В себе Алена не была уверена. Вот, спрашивается, нахрена главный устроил порку Вась-Васю и еще эти показательные выступления?

За этими размышлениями Алена не заметила, как главный выдохся. Он перестал бегать по кабинету, сел сам и жестом показал подчиненным, что им тоже разрешено присесть.

— Ну и долго вы молчать собираетесь? Небось, в областной не молчала! А сейчас, что, язык проглотила?

— Разрешите рассказать, как все было?

— Именно это я и хочу услышать от вас!

Алена стала излагать, не спеша и обстоятельно, стараясь не упускать никаких деталей. Упомянула и про санитарок-доброволиц, и про родственников и про бесконечные делегации, ну и конечно, полный перечень обид от персонала гинекологии.

Главврач совсем успокоился. Сидел, вертел в руках ручку.

— Ладно, идите в отделение.

Назад шли молча. Вась-Вась выглядел уставшим. Алена хотелось спросить его про давление, как-то проявить сочувствие, но стеснялась, боялась рассердить шефа нетактичными вопросами.

"Похоже, мы все здесь собрались, чтобы вредить друг другу. Я и главврач потихоньку убиваем Вась-Вася, он — старшую, старшая меня. Разбежаться бы нам в разные стороны. Так придут другие… Убийцы. В секту податься какую-нибудь, что-ли…".

Алена ждала наказания и оно последовало — надбавку к зарплате, которую ей "выбил" Вась-Вась, с нее сняли. Еще ее, отстранили от выездных дежурств, что трудно было назвать наказанием. Правда, из-за этого среди сестер начался ропот неудовольствия — нагрузка на остальных увеличилась. Но вслух никто ничего Алене не говорил. Ситуация в гинекологии после инцидента стала несколько легче: каждый день приходили какие-то помощницы, которые о своих отношениях с больной не распространялись. Как вычислили местные пинкертонши, скорее всего, это были нанятые родственниками санитарки и сестры из районной больницы. Дежурили они только днем, но с их помощью работать было гораздо легче. Не прошло и недели, как больную взяли на операцию родоразрешения. Плод был мертвым, причиной его смерти посчитали крайне тяжелый гестоз. Больную через несколько дней перевели в психбольницу. По правилам, она должна была поступить в "тринадцатое", но решением главврача ее положили в другое отделение.

Наступила очередная белая полоса. Правда, для Алены не надолго.

Сколько веревочки не виться, конец будет. Они с Ромчиком спалились. Нелепо и непонятно. Их сеансы обжимансов-целовансов были последнее время изредка, только в определенные моменты, когда вероятность внезапного появления постороннего была маловероятна и продолжительность сеанса не превышала среднего времени пребывания по делу сотрудника отделения во врачебном кабинете.

В общем, никогда такого не было и вот вам и опять. Почему Ромчик не закрыл дверь на замок? Как смогла санитарка настолько тихо подойти к кабинету? Пол в коридоре скрипел, казалось даже, когда по нему пробегал таракан, но факт оставался фактом. Дверь внезапно открылась и также внезапно закрылась. Ни Ромчик, ни Алена не успели даже рассмотреть — КТО?

Ромчику потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что делать, он помчался следом, но "шпиона" и след простыл. Скорее всего, и это подтверждали некоторые симптомы, эта была "дверная санитарка", которая дежурила возе входной двери и контролировала входящих-выходящих. Обычно, если приходил посетитель к врачу, санитарка звонила с поста во врачебный кабинет. Но, иногда, когда нужно было сказать что-то нетелефонное, санитарка шла докладывать врачу лично.

Если бы знать, кто их спалил, то у Ромчика был шанс, хоть и не надежный, договориться с "палителем" о молчании. А так… Оставалось только ждать развития событий.

Теперь во всяком взгляде, брошенном в ее сторону, всяком слове, сказанном в ее присутствии, она пыталась увидеть и услышать намек на знание ее тайны. Они с Ромчиком решили свести все контакты по работе до минимума. Алена стала бояться общения с другими сотрудниками, избегать общих разговоров. Она стремилась под каким-либо предлогом уйти из сестринской или бытовки, когда там собиралось несколько человек. В своей смене это быстро заметили. Пришлось на ходу придумать несуществующие проблемы со здоровьем. Сейчас она эксплуатировала, вопреки медицинской суеверности, свои прежние гинекологические проблемы.

Она вычислила, кто из сотрудников отделения работал в тот злополучный день и мог их застукать и пыталась по их поведению определить, кто же это был. Особенно внимательно она наблюдала за санитаркой, которая была в тот день на дверях. Временами ей казалось, что та как-то хитро посматривает на нее. Но ничего более того она заметить не смогла. Время шло, Алена уже начала было успокаиваться, когда на пересменке на столкнулась с Алкой-алкашкой. Та была в крайне раздраженном состоянии по причине невозможности опохмелиться, так как работала в дневную смену. Естественно, она оставила Алене в наследство кучу недоделок. А когда Алена заикнулось об этом, та вызверилась на нее: