Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake". Страница 58

Взяв две горячие булочки с сыром и две с корицей, Лилит расплатилась с полным добродушным продавцом (он же был и пекарем). Мужчина заметил, как она всё время нервно поглядывала на дверь, кутаясь в мужской фрак, пока он упаковывал хлебобулочные изделия в бумажный пакет, но не стал задавать неудобные и ненужные вопросы по типу: «Что в такую позднюю ночь девушка забыла одна на улице?; Почему так слабо одета, да ещё и в мужскую одежду?» Или же ещё лучше: « Почему в больничной робе?»

Одно то, что она вышла на улицу без головного убора, многих бы озадачило, ведь так не принято! Что уж говорить об остальном.

Но мужчина молчал, за что Лилит была ему очень благодарна. Лишь выйдя на улицу, она обнаружила, что он положил ей в пакет на одну булочку больше, хотя расплатилась она только за четыре. В первую секунду это приятно её удивило, но потом она почувствовала себя мерзко, в конце концов, она ещё не настолько погрязла в нищете, чтобы не суметь купить себе самой пять булок.

Сюда она теперь тоже не вернется.

Шагнув на сырую мостовую, Лилит поискала глазами Нилл и даже тихо позвала, но девочка не откликнулась, она как сквозь землю провалилась: её не было ни возле пекарни, ни даже у противоположного края дороги. Лилит как ошпаренная сорвалась с места, заглядывала в узкие темные переулки, звала девочку, но в ответ слышала лишь своё взволнованное эхо. Она бросилась в один из таких переулков, заслышав нечто похожее на задавленное мычание. Оттуда несло тухлой рыбой и помоями.

Послышалась грубая мужская брань. Судя по голосам, их было четверо. Лилит притаилась у стены.

— Мы поймали эту сволочь, — прокаркал худощавый коротышка в облезлой куртке и штанах с заплатами.

— Вы уверены, что это оно? — подозрительно вгляделся в испуганное лицо девочки верзила с грубой щетиной. — Больно мелкая. Не так я её представлял…

— Оно это! — поддакнул тот, что удерживал руки вырывавшейся Нилл за спиной. — Эту белую крысу я узнаю из тысячи.

— Да ты и до ста сосчитать не можешь! — гаркнул на него лысый в кепке. На нём была рабочая одежда, вся засаленная и закоптелая, точно старая лампа.

— Это чудище всех наших перебило! — вмешался коротышка. — Я как сейчас помню! Да у неё и кровь всё ещё на одежде! Сам посмотри! — он схватился за заляпанный чем-то темным подол сарафана Нилл и нагло задрал, показывая «главному», так окрестила его для себя Лилит: он производил впечатление самого здравомыслящего из этого сброда.

Мужчина подозрительно хмыкнул, брезгливо сморщив разбитый нос.

— Седые волосы… — пробормотал он, — блеклая кожа и кукольное лицо…

— О возрасте не сказано ничего! — вставил своё слово тот, что в кепке. — Кто так портреты составляет!

— Да оно это! Оно! «Белая смерть»! — затвердил бугай, дернув Нилл за волосы. — Чертово лунное отродье! Из-за неё-то люди и пропадают! И моя Анжелика…

— Да, точно, она их сожрала! Я сам видел! Надо убить эту тварь! — визжал коротышка.

Мужчина со щетиной почесал затылок, зажевал раздутую нижнюю фиолетовую губу.

— Нас просили живьем доставить, — заключил он. — Вяжи её и пошли. Шуму от вас… Хотя я сильно сомневаюсь, что такая соплячка могла все двадцать человек укокошить.

— Могла ещё как! Нельзя её живьем!.. А если они её отпустят, а?!

— Делай что велено! — гаркнул лысый. — Или деньги тебе не нужны? Вали тогда отсюда!

— Я на эту тварь не из-за денег охотился! — визжал коротышка. — Я отомстить за наших хотел или тебе уже всё равно, что с ними сделало это! А ты! — обратился он к бугаю. — Что уже про Анжелику забыл?! Да все наши несчастья от этого монстрова отродья!

— Анжелика… — тоскливо протянул здоровяк. — Моя милая девочка, куда же ты пропала…

— Своего ребенка значит жалко, а этого можно и убить? — с издевкой произнес главный. — А ты лицемер оказывается.

— Это не ребёнок! Не человек! Эта тварь просто прячется за невинной оболочкой! Оно всех нас прикончит, стоит только отвернуться!

— Свяжи её и пошли, — предупредительно прошептал мужчина со щетиной и зло сплюнул на булыжники под сапогами. Его слюна была густой и тёмной.

— Нет! — рявкнул коротышка и выхватил из-за пояса нож. — Я прикончу эту тварь!

Лилит выскочила из своего укрытия. Мешкать больше нельзя.

Короткий разбег. Рывок. Она оттолкнула опешившего бугая. Нож легко задел её щеку.

Мужчина выпустил Нилл и она безвольно повалилась на колени.

Прибытию девчонки никто не обрадовался, бандиты повыхватывали оружие. Лилит встретилась с главарём взглядом: колючий, сощуренный и неприятный.

Горячая кровь струилась по её холодной щеке, стекая по подбородку на голую шею.

Странный огонь загорелся в его воспаленных темных глазах. Казалось, он был чем-то болен: правое припухшее веко его то и дело дёргалось, нервно дрожал левый уголок губы, но даже так мужчина забыл о своем состоянии. Он выжидающе уставился на неё тяжелым, горящим взглядом.

Лилит в отвращении скривила губы. Так всегда происходит, когда она встречается с кем-то глазами. Человек превращается в животное, ведомое своими неизменными инстинктами. Её черные глаза, её проклятые глаза! извращают саму их суть, затуманивают разум, дурманят чувства.

— Кажется, у нас гости — сладко протянул он. Лилит выхватила из сапога кинжал, выставила перед собой в обратном хвате. Коротышка злобно фыркнул, а главарь осклабился. Одним непринужденным движением он поднял правую руку. В тусклом свете фонаря холодно блеснул револьвер, гладкое дуло которого смотрело прямо ей в грудь. Лилит замерла. Теперь она поняла, почему именно он был «главным» среди них и отдавал приказы — у кого пушка тот и прав; даже самый простой и незамысловатый рабочий огнестрел достать было почти невозможно, а те, у кого он был, возвышались в бандитской иерархии.

— Опусти свою зубочистку, милочка, — приторно пропел он. — А то поцарапаешь свои нежные ручки, а они и для других дел пригодятся, — он мерзко оскалился, а остальные загоготали громко и пошло.

— Неужели ты знакомая этой соплячки? — он кивнул на Нилл, снова захваченную очнувшимся верзилой; только рот её больше не был заткнут. — Вступилась за неё…

— Брось меня! Беги! — крикнула Нилл Лилит.

Мужчины снова зарделись смехом.

— Пустите её, — процедила девушка.

— А то что? Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! — прокаркал коротышка, окинув её оценивающим взглядом, как какую-то куру на базаре.

Послышалось досадное: «кожа да кости». Лилит не поняла, кто из мужчин это сказал.

— Ты в курсе, что за неё объявлена награда, — продолжил свою тираду щетинистый. Опасный огонь сверкнул в его сощуренных глазах. — За то, что она перебила кучу людей. Не помню, как назывались те редкие монстры: выглядят как люди, но питаются их жизнями, или это была кровь? Уже и не припомню… Нам очень повезло, что в нашем городе объявился такой… — главарь наткнулся на хмурый взгляд громилы. — Конечно это и большое несчастье для горожан, люди умирают от нечастных случаев или странных болезней, кто-то и вовсе пропадает, но если мы достанем одной очень влиятельной организации такого монстра, нам прилично заплатят.

— Зачем ты рассказываешь ей всё, босс? — непонимающе вклинился лысый в кепке. Его недоверчивые глазенки забегали по стройному силуэту Лилит.

— Конечно, лишние рты нам не нужны, — он вскинул револьвер. Дуло теперь смотрело точно промеж её тёмных бровей. — Просто мне интересно, кинулась ли ты спасать ее, зная это?

Лилит взглянула на несчастную Нилл, потупившую сглаза в пол. Она больше не вырывалась.

— И что же с ней будет дальше?

— Нас это мало волнует, но рискну предположить, её отправят на опыты. Как же та раса называлась? — задумчиво спросил он у своих сообщников. Те теперь тоже напрягли мозги.

— И как же их тогда от людей отличать? — мрачно спросила Лилит, делая шаг к щетинистому. Мужчины, окружившие её, напряглись.

— Это не так просто, но возможно, — протянул он, почесав подбородок. — Что же там было: кукольное лицо, холодная кожа и… быстрая регенерация! Точно! — воскликнул он. — Порежьте девчонку, так можно проверить!