Колодец странствий (СИ) - Дук Павел. Страница 15

Констебль Бэйкер. Что здесь произошло? — спросил он.

Полицейский повернулся на вскрик женщины и не видел подробностей. Помогая мужчине, он подхватил мальчика с другой стороны. Картина открылась неприглядная и странная; почти фиолетовый нос медленно бледнел, становясь розовым; темные пятна синяков растеклись под глазами, а затем исчезли; кровь под носом, на губах и бороде так и засохла; руку покрывала бурая корка крови, но раны не видно.

Из кафе стали выходить зеваки.

— Что здесь произошло? — спросил полицейский, делая паузы между словами.

— Он упал нам под ноги, из ниоткуда, — сказал мужчина.

— Ммм, — пискляво подтвердила женщина, не отрывая рук от рта и мотая головой.

— Что значит, ниоткуда? — не понял полицейский.

— Он вывалился из витрины, — сказал мужчина.

— Ммм, — снова пискнула женщина.

— Милая, прекрати уже, — рявкнул мужчина.

Полицейский потрогал пульс мальчика и вызвал скорую помощь. Он доложил о происшествии диспетчеру. Лицо мальчика бледное в свете уличных фонарей походило на лицо мертвеца. Дыхание, глубокое и ровное, давало надежду на то, что он жив.

— Он, что спит? — удивился мужчина.

Он попытался приподнять Малкольма. На тротуар, под ноги полицейскому упал мобильный телефон.

— Ваш? — спросил полицейский, поднимая его.

— Нет. Телефон его, — ответил мужчина.

Констебль посмотрел номера быстрого набора.

«Папа, отлично», — подумал он, нажав кнопку вызова.

Мистер Стоун ответил быстро. Он уже почти въезжал в город.

— Добрый вечер, сын. Я скоро буду. Соскучился по дому?

— Добрый вечер, говорит констебль Бэйкер.

— Кто, простите? — опешил Джеймс.

— Констебль Бэйкер, полиция Брайтона. Вам знаком мальчик лет четырнадцати, пепельные волосы, ростом примерно пять с половиной футов, на футболке эмблема школы «Сайтгейт».

— Вероятно это мой сын, вы звоните с его телефона. Что происходит, констебль? С ним все в порядке?

— Я не знаю. Скорая вот-вот подъедет.

Констебль слышал завывание сирены кареты скорой помощи.

— Что с моим сыном, констебль? — жестко, разделяя слова, спросил Джеймс.

— С ним вроде бы все хорошо, но я не доктор… — протянул Бэйкер. — Его нашли на улице без сознания, со следами насилия.

— Без сознания?

— Да он бледен, как сама смерть… — констебль осекся. — Простите. Он как будто спит.

Джеймс понял: что-то произошло с его сыном, что заставило его проделать один из его странных трюков и он впал в долгий исцеляющий сон.

— У моего сына редкая форма нарколепсии. Передайте медикам, чтобы не применяли медикаменты. Я уже еду. Где мне найти Малкольма?

— В Центральной больнице Брайтона.

— Спасибо, констебль.

Джеймс положил трубку. Он нашел по навигатору, где находится больница. Мужчина надеялся перехватить сына там не допустить проведения любых процедур. Он утопил педаль газа в пол. Лэнд Ровер влетел в город, нарушая правила он мчался к больнице. Джеймсу повезло, на немноголюдных улицах попадалось мало машин. К больнице он подъехал одновременно с каретой скорой помощи. Он выскочил из машины и открыл заднюю дверь. Медики уже доставали каталку, на которой лежал Малкольм с кислородной маской на лице. Джеймс узнал сына.

«Слава богу, им не хватило ума поставить ему капельницу», — подумал он.

— Добрый день. Это мой сын, — проговорил Джеймс.

Медик посмотрел на него с сомнением.

— Это вы сказали полиции о приступе нарколепсии? — спросил медик.

— Да, я.

Джеймс увидел кровь на лице и руках Малкольма.

— Чья это кровь? — спросил он.

— Вероятно его. Похоже, что у него пошла носом кровь, и он вытирал её рукой, а после потерял сознание. Я осмотрел его и видимых ран не нашел.

Из двери больницы вышла сестра. Она что-то прокричала.

— Сейчас, — ответил парамедик. — Он жив, видимых повреждений нет. Подождите здесь, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

Парамедик скрылся за дверями больницы. Джеймс не верил такой удаче. Он быстро снял с сына кислородную маску, поднял его на руки и отнес к машине, положив на заднее сиденье.

— Эй, вы что творите? — услышал он за спиной. — Стойте!

Джеймс сел в машину, и она сорвалась с места. Когда Лэнд Ровер выезжал на улицу, перед ним появилась фигура мужчины в странном одеянии. Машина резко затормозила и вырулила вправо, фигура бросилась в сторону. Удара не последовало.

«Что за чудики здесь по ночам шастают?» — подумал Джеймс.

В зеркало заднего вида он видел как человек, по виду больше похожий на средневекового разбойника из кинофильма, шел в сторону кричащего парамедика.

— Да здесь просто цирк какой-то, — сказал он и снова нажал на газ.

Он не видел, что произошло дальше, его это не волновало. Больница осталась позади, машина стремительно покидала чужой город. Лэнд Ровер рвался в ночь по направлению к Литлхоупу.

Мистер Стоун понимал, что его действия выглядели, мягко говоря, странно. И любой человек на месте парамедика тут же сообщил бы в полицию о вероятном похищении ребенка. Но по другому Джеймс поступить не мог. Если бы у Малкольма взяли хотя бы один анализ, он бы до конца дней остался подопытной крысой. Всю дорогу Джеймс ждал, что их остановит полиция. Но поездка прошла на редкость без приключений. Ни на дороге, ни на въезде в Литлхоуп их не остановили, и у дома никто их не ждал.

«Слишком большая удача», — думал Джеймс.

Несмотря на поздний час, на втором этаже дома горел свет. Джиллиан вышла навстречу отцу. Она видела, как отец достал из машины обмякшее тело брата.

— Джил, милая расправь постель брата, мне кажется, спать он будет до утра, я его донесу, — сказал он.

— Да, пап.

Из окна дома Оливия видела, как муж несет Малкольма. Свет фар выхватил руку ребенка со следами засохшей крови.

Джиллиан уже бежала в комнату брата.

Оливия преградила путь мужу у комнаты Малкольма.

— Ты же понимаешь, что с этим рано или поздно придется, что-то делать? — спросила она.

Джеймс ничего не ответил, понимая, что странные инциденты с его сыном имеют все более жуткие последствия. Он не знал, как помочь сыну. Джеймс уложил Малкольма на постель, раздел и укрыл одеялом. Жена ждала его на кухне. Он не посмотрел на нее, взял кастрюлю и чистую губку. Он вернулся через тридцать минут, вылил в раковину бурую от крови воду, выбросил губку и помыл кастрюлю.

— Что ты решил? — спросила Оливия.

Джеймс молчал. Он открыл холодильник и достал грейпфрутовый сок. Он молча сел за стол, открыл и поставил бутылку.

— Что ты от меня хочешь?

Он посмотрел на жену. Оливия вздрогнула. Она ни разу не видела супруга таким. В его глазах светился зимний холод и что-то еще. Они сидели друг напротив друга, не моргая, как будто вели никому неслышный разговор. Джеймс отвел взгляд, когда по щекам его супруги потекли слезы.

— Прости, — тихо произнес он.

Он взял бутылку с соком и, не наливая в стакан, стал его пить. Оливия тихо ушла из кухни.

Утром следующего дня Джеймс проснулся один. Он осмотрел комнату. Чемодан жены исчез. Он заглянул в комнату дочери. Оливия забрала её. Мужчина спустился в столовую. На столе под пустой банкой грейпфрутового сока, лежала записка.

Джеймс понимал: жена безумно боится за их дочь. После случая в канадских лесах она отдалилась от Малкольма, словно он стал ходячей бомбой, готовой взорваться в любой момент и уничтожить все вокруг. Она боялась приемного сына.

«Страх способен погубить все: дружбу, любовь, семью», — думал Джеймс.

Он скомкал записку и выбросил ее туда же, куда вечером предыдущего дня отправил губку, испачканную кровью сына. На его глазах навернулись слезы. Он заскрежетал зубами и сжал кулаки, пытаясь сдержать ярость, растущую в нем. Мистер Стоун любил жену и детей, но оказался в ситуации, которая не укладывалась в обычные шаблоны.