Колодец странствий (СИ) - Дук Павел. Страница 2

— Ладно, неси Джилл в дом, а я займусь им, — сказал Джеймс, кивнув в сторону находки.

Когда жена ушла, мужчина присел на корточки, разглядывая яйцо.

«Так, и зачем мы тебя взяли?» — думал он.

Ему стало спокойно и тепло. Он качнул головой, снимая наваждение. Мужчина встал, аккуратно взял тяжелое, большое яйцо и понес его в дом. Проходя мимо кухни, он обратил внимание на то, что жена стелет толстое махровое полотенце на кухонном столе. Он остановился в недоумении.

— Любимая, можно узнать, что ты делаешь?

— Для него стелю, — ответила она, указав на ношу мужа.

— Ну, есть его мы точно не будем. Мне, кажется, что лучше постелить в гостиной, возле камина, на моем кресле.

Так и сделали. Джеймс разжег камин и придвинул к нему кресло, на котором завернутая в большое полотенце лежала их необычная находка. Мужчина не понимал, почему и зачем он это делает. Ему казалось, что так будет правильно. Он сидел на полу возле камина, мешал угли и подкладывал дрова. Оливия ушла к дочери и до утра оставалась с ней.

Уже под утро Джеймс задремал. Он проснулся оттого, что кочерга выпала из рук. Когда шум упавшей кочерги стих, его внимание привлек мерный глухой звук, который исходил из яйца. С каждым таким ударом яйцо покачивалось. Мужчина вскочил на ноги и побежал за женой на второй этаж дома. Она спала в комнате дочери на большом удобном кресле. Одной рукой Оливия держалась за кроватку, в которой спала Джиллиан. Другой рукой она придерживала готовую упасть на пол книгу.

Джеймс присел перед женой на колени. Положив книгу на пол, он стал ее осторожно будить. Она открыла глаза. Прижимая к губам указательный палец, он показал пальцем в сторону гостиной и изобразил руками взрыв. На лице Оливии появилось выражение глубокого удивления. Джеймс встал и потянул её за собой.

Когда они подошли к креслу у камина, глухие удары слышались отчетливо. При каждом ударе яйцо подпрыгивало в кресле. Казалось, еще удар и оно упадет. Скорлупа треснула. Оливия вздрогнула. Из образовавшегося пролома показалась маленькая розовенькая пяточка. Обыкновенная пяточка, как у любого ребенка, такая же, как у их дочери. Джеймс и Оливия медленно подсели к креслу и стали разламывать уже расколотое яйцо, освобождая того, кто там находился. Перед ними лежал мальчик. Примерно того же возраста, что и их дочь, так им казалось.

— Хороший день для рождения! — задумчиво буркнул Джеймс.

— А он точно сегодня родился? — уточнила Оливия.

— В каком смысле?

— Он вылупился из яйца, — Оливия покрутила в пальцах скорлупу и продолжила. — Но ведь и яйцо как-то появилось на свет, и я подозреваю, не из курицы.

Малыш тихо лежал в кресле, на полотенце, в осколках скорлупы, измазанный прозрачной слизью. Оливия смотрела на ребенка с опаской. Она не знала, что делать. Джеймс растерялся не меньше супруги. Его жизненный опыт говорил о том, что люди из яиц не вылупляются.

Маленький мальчик, который лежал перед ними, опровергал этот факт.

— Джеймс, милый, я в растерянности. Что мне делать?

— Что нам делать? — задумчиво произнес он.

Почесывая густую шевелюру, Джеймс Стоун предложил единственное верное, как ему казалось, решение.

— С виду — обычный ребенок. Скажем, что нам его подбросили под дверь, или вообще никому, ничего не будем объяснять. Позвоню брату, он поможет с документами. Я думаю, лишних вопросов не будет.

Только тут он понял, что уже решил за них обоих. Ему стало стыдно. Отставной офицер Медицинской службы Вооруженных сил Великобритании хотел сына, но при рождении дочери, возникли осложнения. Оливия больше не могла иметь детей.

Он посмотрел на жену умоляюще.

— Мы его усыновим? Ты согласна?

Оливия понимала мужа. Ей самой, мысль об усыновлении казалась здравой. У Джиллиан появится маленький братик, о котором они с мужем мечтали. Она взяла мужа за руку и прижала ее к своему сердцу. Джеймс обнял жену.

— Хорошо. Все будет хорошо. Звони Эдмунду, — прошептала она.

Оливия принесла радиотелефон.

— Посиди с ним. Я схожу, наберу воды в детскую ванну, — сказала она.

Уходя, Оливия слышала, как ее муж разговаривал со своим братом по телефону. Мальчик по-прежнему лежал неестественно тихо. Малыш вертел головой, а его маленькие ручки ломали кусочки скорлупы, до которых могли дотянуться.

— Да, имя Малкольм Стоун, — говорил в трубку Джеймс. — Да, в честь деда… Эдмунд, ради бога, позже…

Так на свет появился Малкольм Стоун.

Семейство Стоунов жило в городке Литлхоуп, где-то между Льюисом и Ньюхевеном, что в Восточном Суссексе. Джиллиан родилась неожиданно, до срока, когда Стоуны ездили к родителям Оливии в Льюис. О необычном появлении на свет Малкольма, никому из соседей не рассказали. Оливии и Джеймсу Стоунам удалось сохранить тайну Малкольма. Те немногие, кто знали правду о появлении мальчика в семье Стоунов, молчали. Если бы жизнь текла прямой и тихой рекой, то и мальчик, никогда бы не узнал правды о своем рождении. Его названные родители не загадывали настолько далеко. Они просто хотели жить и растить детей.

Джеймс собрал осколки скорлупы и бросил в камин. Пламя окрасилось в ярко-синий цвет. Крупные скорлупки с треском лопались, разбрасывая в стороны снопы искр. Мелкие части крошились с тихим шипением. Когда камин прогорел, груду древесной золы покрывал слой искрящегося пепла. Джеймс помешал его кочергой и поставил перед камином ширму.

«Вот и все», — подумал он.

Вскоре мужчина убедился, что оптимизм — его самая сильная черта. Появление мальчика на свет положило начало череде происшествий, которые изменили жизнь в семействе Стоунов.

Малкольм довольно рано научился ходить и говорить. Такое случается. Стоуны заподозрили неладное, когда Малкольму стукнуло полтора года. Он случайно опрокинул на себя небольшую кастрюльку с кипящим молоком. Никто не знает, как Малкольм выбрался из кроватки и как попал на кухню. Последствия происшествия Джеймс видел сам и рассказал об этом жене.

Это произошло, когда он работал в своем кабинете. Звон посуды и пронзительный визг ребенка наполнили дом.

Джеймс вбежал на кухню, Малкольм стоял в луже разлитого молока. Рядом лежал маленький стульчик. Левая рука ребенка, левая сторона груди и левая нога, светились тусклым светом. Под ногами мальчика лежала, какая-то тряпка. Мужчина не отрываясь смотрел на сына. Он присел на одно колено. Свечение быстро прекратилось. Мальчик посмотрел на отца и плюхнулся голой попкой на пол. Как ни в чем не бывало, он поднял обеими руками тряпку и показал отцу. Джеймс покрылся испариной. Его сын держал в руках лоскуты кожи, которые с хрустом, быстро усыхали. Еще мгновение и на пол упали сухие бесформенные обрывки. Мужчина подошел к сыну и поднял его на руки. Тот обнял отца за шею.

— Горя мокко, — пролепетал он. — Бона.

От ожогов не осталось и следа. Розовая, чистая, румяная как будто только, что из сауны, кожа мальчика дышала здоровьем. Джеймс отнес сына в кровать и вернулся на кухню, чтобы убраться. За этим занятием его застала жена.

— Что произошло, дорогой? Почему молоко на полу?

— Ты не поверишь!

Он прятал в мусорный пакет сухие, ломающиеся в руках лоскуты и думал как преподнести ей этот инцидент. Потом плюнул и рассказал. Выслушав мужа, Оливия долго молчала, перебирая столовые приборы.

— Он ведь никогда не болел, — произнесла она. — Если вдруг заболевала Джиллиан, я молила бога, чтобы они не заболели одновременно. Когда она выздоравливала, я не обращала внимания на то, что болезнь, вроде бы заразная, обошла Мэла стороной.

— Да, — добавил Джеймс. — Пять месяцев назад, помнишь, мы слегли с гриппом. Он только спал и просил есть. Я тогда подумал «стойкий оловянный солдатик» растет.

— Ты же врач! — удивилась Оливия.

— И? — не понял он.

— Ты хотя бы раз брал у него кровь на анализы?

— Ребенок не кашляет, играет как заводной, хорошо ест и спит. Я не считал, что это необходимо.