Шаукар - Рахаева Юлия. Страница 92

— Не припомню.

— Вот и я тоже.

— Таш, но многие и тебя довольным никогда не видели, потому что у тебя лицо сложное.

— Нормальное у меня лицо!

— Слушай, я там в кладе видел красивую штуку…

— Какую ещё штуку?

— Витая цепочка. Я подумал, что на ней можно часы носить.

— Все средства из клада идут в казну. Это уже было оговорено.

— Подумаешь, всего лишь одна цепочка.

— Ты, что, её уже забрал?

— …ну… Вот опять у тебя сложное лицо!

— Сложное лицо будет у тебя, когда ты снова лишишься жалования.

— Цепочка столько не стоит.

— Это говорит только о слишком большом жаловании.

— Жмот.

— А ты алчный.

— Вот и договорились.

Дротик в форме звёздочки воткнулся в мишень ровно по центру. Издав победный возглас, Неру радостно подпрыгнул.

— Молодец, — похвалил его Ким.

— Дай, я тоже попробую, — попросил Юрген и, не дожидаясь ответа, вытащил звёздочку из мишени и, отойдя в сторону, прицелился. Дротик едва не попал в неудачно проходившего мимо слугу.

— Ты ведь со звёздочками ещё не пробовал, — рассмеялся Ким, глядя, как Шу побежал разыскивать дротик. — С ними совсем по-другому надо, не так, как с обычными.

— С обычными у меня всё в порядке, — отыскав пропажу, отозвался Юрген.

— Я знаю, — кивнул айни. — Ты вообще очень меткий от природы. Но если хочешь и звёздочкой в цель попадать, то надо тренироваться, а то быстро сократишь число слуг.

— Могу помочь, — снисходительно произнёс Неру.

— Ты у меня договоришься, — сказал Юрген. — Не учи учёного. Ты ещё с голой попой бегал, когда меня великий шоно уже учил стрелять из лука.

— Нет, так нет, — проговорил парень. — Моё дело предложить.

— Вот просто копия своего отца.

— Юрген! — послышался крик Нарана. — Там Оташ уже очень злится!

— Что я уже успел натворить? — обернулся Шу.

— Ты забыл, что ли? — запыхавшийся думен всплеснул руками.

— Что забыл?

— У вас же посол из Ямато! Он уже во дворце!

— Ой, — выдал Юрген. — Забыл.

— Посол из Ямато? — переспросил Ким. — Я думал, он прибудет позже. А он уже здесь?

— Здесь он, здесь, — закивал Наран.

— А кто конкретно, уже известно? — поинтересовался айни.

— Зовут Имари, больше ничего не знаю.

— Имари? — переспросил Ким.

— Ты его знаешь? — задал вопрос Юрген.

— Это вполне может быть другой Имари. Имя не редкое.

— А тот Имари, которого ты знаешь, он кто?

— Он выдал нас с братом Мурате, и поэтому нам пришлось бежать, чтобы не погибнуть.

— Выдал… в смысле?

— В том, что мы служили Фуме не просто как члены клана, а как воины. Я ведь работал в чайном доме, а Митсуо в обычной жизни был трубочистом. Да, я не рассказывал, но ты и не спрашивал. Мурата вряд ли бы поверил нам, если бы мы сказали, что будем служить ему, и предпочёл бы избавиться от нас обоих.

— А откуда Имари это знал?

— Он был моим клиентом и шпионом Мураты на территории клана Нагаи.

— Ну, может быть, это не он, — проговорил Юрген.

— Может.

— У него есть какие-нибудь особые приметы?

— Есть шрам на виске. Иди, Оташ сердится.

Шу поспешил переодеваться, а затем явился в большой зал, почти не опоздав к началу приёма. Из всех присутствующих язык айни кое-как знал только Бальзан, чья жена была родом из Ямато, а Оташ ограничивался несколькими словами, часть из которых была нецензурная. Сам посол язык сарби знал примерно на том же уровне, на каком и все остальные языки, то есть мог поздороваться, представиться и попрощаться. Его сопровождал переводчик, который владел языками хани и нортов, последний, к счастью, знали многие. Когда Юрген вошёл в зал, общение шло как раз через переводчика. Шу поздоровался на языке айни и на нём же извинился за опоздание, вызвав одобрительную улыбку посла.

— Со мной вы можете общаться на родном языке, — проговорил Юрген.

— Очень приятно слышать, — с поклоном ответил Имари.

Посол был представительным мужчиной лет сорока, невысокий, с чёрными волосами, убранными в хвост, одет он был в сюртук и широкие брюки, за поясом висел внушительных размеров меч, который ему позволили оставить при себе как высокому гостю. Юрген внимательно присмотрелся к Имари и обнаружил на его левом виске шрам, о котором говорил Ким. Значит, всё-таки тот самый.

Когда с официальной частью приёма было покончено, Имари был приглашён на обед, и всё шло очень мирно, пока Бальзан, выпив рисового вина, которым посол угощал хозяев, не ляпнул:

— А у нас есть «Дом сладостей», в котором служит ваша ойран.

— Как интересно, — заулыбался Имари. — И как её имя?

— Кимико, — ответил Бальзан, прежде чем Юрген успел ему помешать.

— Неужели? — выражение лица посла почти не изменилось.

— Вы её знаете? — спросил Оташ.

— Если это та Кимико, которую я знаю, то вам следует опасаться её, великий шоно, — проговорил Имари, а переводчик быстро сказал то же самое на языке нортов.

— Отчего же? — поинтересовался Оташ.

— Судя по всему, вы пригрели на груди змею, великий шоно.

Кукушка

Охоту Юрген по-прежнему не любил, поэтому доехав, как и положено, по правую руку Оташа до мелколесья, куда их привёл главный ловчий, Шу быстро воспользовался начавшейся суетой и скрылся подальше от предполагаемого места высыпки вальдшнепов. Охота была устроена в честь посла из Ямато, Имари, который с удовольствием принял приглашение великого шоно. Для участия в таком событии, конечно же, собрались все министры, а также глава сыска Брунен вместе с помощником.

— Преступники, как узнают, что Альфред птичку подстрелил, так сразу разбегутся в ужасе, — попытался тогда съязвить Юрген, но Брунен шутку не оценил.

Шу остановил Тюльпана на поляне и, спешившись, зашуршал опавшей листвой. Небо с утра было хмурым и, казалось, вот-вот пойдёт дождь, но Омари уверял, что днём обязательно выглянет солнце. Юрген не разделял его оптимизма и накинул на голову капюшон плаща.

Когда послышались первые выстрелы и лай охотничьих псов, Шу прислонился к высокому дереву, погладив шершавую кору пальцами, и закрыл глаза. Юрген очень любил Шаукар, их с Оташем детище, но порой он скучал по времени, проведённому в степи и лесу, вдали от городской суеты, когда вместо крыши дворца было лишь бескрайнее небо. Тогда, засыпая в гере, он мечтал о комфорте дворцовых покоев, а теперь хотел снова вернуться в степь. Шу усмехнулся своему непостоянству.

Неподалёку послышались шаги. Вспомнив, как во время прошлой охоты столкнулся с кабаном, Юрген вздрогнул и открыл глаза. Рядом с ним стоял Ким.

— Что ты здесь делаешь? — удивился Шу.

— Хотел бы я сам это знать, — ответил айни.

— Разве ты участвуешь в охоте?

— Нет, меня пока до ранга министра не повысили.

— Тогда как ты сюда попал?

— Меня сюда вызвали, — секунду помедлив, сказал Ким.

— Кто?

— Джеро.

— Переводчик Имари?

— Да. Мы были знакомы с ним ещё в Ямато. Он был из нашего клана, но перешёл в клан Осима.

— То есть он предатель?

— Для клана Нагаи — да. Он написал мне, что хочет сообщить что-то важное об Имари и его планах насчёт меня. Будто бы по старой дружбе, хотя дружбы у нас никакой не было. Кончено, я понимаю, что это письмо могло быть ловушкой, но не ходить значит ничего не узнать. Поэтому я здесь.

— Так ты встретился с Джеро?

— Нет. А ты почему не со всеми?

— Я не люблю охоту, и Оташ в курсе. Я сюда приехал, уже хорошо. Дальше пусть без меня.

— Имари ещё что-нибудь обо мне говорил?

— Нет. Оташ осадил его, сказав, что сам решает, кому доверять, и Имари вроде бы успокоился.

— Мне жаль, что я становлюсь поводом для раздора.

— Успокойся, никакого раздора пока не случилось. Имари — посол, а не глава Ямато.