Феникс (ЛП) - Рейн Энтони. Страница 7

Он дает мне указания, и мои руки заметно дрожат. Мне даже пришлось поставить бутылку и штопор на секунду, чтобы попытаться собраться. Он, должно быть, думает, что я сумасшедшая.

Я чувствую, как он двигается ближе и кладет ладонь на мою руку.

— Дыши, Ева, — мягко приказывает он, пока его пальцы нежно массируют мою кожу.

Я забираю у него бутылку, и после четырех попыток у меня получается ее открыть. Я улыбаюсь Фениксу с триумфальным восторгом, услышав короткий свистящий хлопок.

Он качает головой, изумленно изогнув губы и бормоча что-то типа:

— Слишком невинна…И разливает вино по бокалам.

— Пахнет вкусно, — комментирует он.

— Рагу из цыпленка, — говорю я, накрывая на стол.

Сидя друг напротив друга за столом, несколько минут мы едим в тишине. Иногда он прекращает есть смотрит на меня. Мой взгляд постоянно мечется между Фениксом и тарелкой, ни на чем не останавливаясь дольше, чем на пару секунд. Он наклоняется, поставив локти на стол. Прожевывая кусочек хлеба, он улыбается мне в тихой комнате. Почему я внезапно чувствую себя жертвой?

— Как долго ты здесь живешь? — спрашиваю я, чтобы отвлечь от себя его нервирующее внимание.

— Около десяти лет.

— Долго. Должно быть, ты был подростком, когда только приехал.

— Мне было двадцать. — Он заглянул мне в глаза.

— Хммм, ты на шесть лет старше меня, — замечаю я.

— Слишком стар для тебя, — тихо говорит он.

Я хмурюсь.

— Не очень.

Он усмехается, показывая зубы.

— Ты правда так думаешь?

Засуетившись, я кладу немного еды в рот и отвечаю:

— Как по мне, шесть лет — не большая разница. И в любом случае, нам не нужно быть одного возраста, чтобы стать друзьями. Гарриет была почти на шестьдесят лет меня старше, и она была моим лучшим другом.

Что-то меняется в выражении его лица, появляется что-то похожее на тепло.

— Ах, да, друзья. Я и забыл, что именно этим мы и занимаемся.

— А что, по-твоему, мы делаем?

Он пожимает плечами.

— Ты не первая женщина, которая пытается подружиться со мной, Ева.

— О, нет?

— Нет. Но ты не такая, как остальные, верно?

— Не уверена. Кто эти остальные?

Уголок его рта изгибается.

— В основном, скучающие домохозяйки.

— О, — смущенно говорю я. А потом на меня накатывает понимание. — О. Фу. Это ужасно. Я точно не такая, как остальные. Тоненький голосок в моей голове пытается возразить, но я его игнорирую. Может, я и нахожу Феникса привлекательным, но я, в конце концов, не замужем.

— Когда я увидел, как ты кидаешь стихотворение мне в почтовый ящик, подумал, что ты такая же, как другие, просто используешь необычные уловки для привлечения моего внимания. Теперь я вижу, как ошибался.

Ах, стихотворение. Я боялась, что он поднимет эту тему. А тот факт, что он видел, как я оставляю его ему, был еще более смущающим.

— Знаю, это было странно, — смущенно признаюсь я. — Мне просто нравится дарить людям стихи.

Он ничего не говорит. Я по правде хочу, чтобы он не согласился со мной насчет того, что это странно. Я близка к пониманию того, что Феникс не очень умело читает все эти социальные знаки, как, например, когда кого-то нужно избавить от собственного унижения. Или, может, он просто не волнуется об этом достаточно сильно, чтобы подарить облегчение.

Я откашливаюсь. — Так, ммм, как ты пришел к выводу, что я не такая, как они?

Мне действительно хочется знать ответ на этот вопрос.

— Я наблюдал за тобой, когда узнал у Монтгомери. У тебя все на лице написано, Ева. Ты не такая, как они.

Ладно, наверно, я не должна так энергично реагировать, на этот ответ.

— Ненавижу быть такой очевидной, — говорю я, глядя на него. — Должно быть, ты моя полная противоположность. Ничто тебя не выдает. Я этому завидую.

— Нет, ты не хочешь быть такой, как я, милая.

Не глядя в мою сторону, он поднимает свой бокал вина и делает глоток. Я делаю то же самое.

— А какой ты?

— Много-много незавидных вещей. Опасность. Плохая новость.

Еще один глоток вина.

— Ты все еще хочешь быть моим другом?

У меня нет ответа, поэтому я молча продолжаю есть. Уголки его губ изгибаются.

Разговор становится серьезным, когда он спрашивает:

— Что с тобой случилось?

— А?

— Я спросил, что с тобой случилось. Я всегда узнаю беглецов, когда их вижу.

— Феникс, мне двадцать четыре. Я не беглянка.

— Ты от чего-то убежала.

— Я начинаю заново, а не убегаю.

— В любом случае, тебе не комфортно в окружении людей. Иногда, когда мы разговариваем, тебе как будто физически больно. Кто тебя такой сделал?

Я несколько раз моргаю, чтобы сдержать слезы. Дорогой Боже, он видит меня насквозь. И без зазрения совести задает такие личные вопросы прямо вот так!

— Никто, — наконец шепчу я.

— Когда я увидел, что ты пришла к Монтгомери прошлым вечером, ты мне показалась загнанным в угол животным, — настаивает он.

Я морщусь от его описания. Мне некомфортно знать, что кто-то вроде Феникса может так ясно меня видеть. Мне удобно, когда я невидима. К сожалению, я поняла, что Феникс может читать других людей как открытую книгу, и, если я действительно хочу дать нашей дружбе шанс, не нужно позволить себя прочитать.

— Ага, ну да, я не поклонница битком набитых пабов. У меня небольшая клаустрофобия, — обороняясь, говорю я.

— Я тебя не критиковал.

— Я знаю, — отвечаю я, не в силах скрыть оживленность в голосе.

— Я не осуждаю тебя, Ева.

— Хорошо.

— Ты в своей тарелке, когда в этом доме.

— Почему ты так говоришь?

— Расслабленное дыхание.

Наши взгляды встречаются, потому что тот факт, что он упомянул мое дыхание, кажется очень чувственным. Думаю, он тоже это понял. Его взгляд опускается к моей груди на очень короткий промежуток времени.

Я кашляю и отвожу взгляд.

— Мне здесь нравится. У меня никогда раньше не было много личного пространства. Жизнь в одиночестве успокаивает меня.

— И тебе не одиноко?

— А тебе? — спрашиваю я в ответ, поднимая бокал с вином и делая еще один маленький глоток.

Выражение его лица проясняется из-за того, что я задала его собственный вопрос ему же.

— Я в любом случае не самая лучшая компания.

— Мне нравится твоя компания, — не соглашаюсь я.

И это правда. Ели исключить тот факт, что он читает меня как открытую книгу, я нахожу его достаточно увлекательным человеком. Он настолько загадочен, что это выводит меня из равновесия, но в то же время из-за этой загадки я хочу знать больше. Его взгляд вспыхивает в ответ на мой комментарий, и я возвращаю свое внимание к окончанию еды. Когда мы доедаем, убираю тарелки в раковину, прежде чем достать десерт.

— Я сделала лимонный чизкейк. Будешь?

— Да, спасибо, — отвечает он, снова откидываясь на стуле, широко расставив ноги и наблюдая, как я передвигаюсь по кухне.

Не дойдя до холодильника, я наступаю на острый кусок пластика, который врезается прямо мне в пятку.

— Ой, — взвизгиваю я, прыгая на одной ноге.

Из небольшой раны сочится кровь. Наверно, мне следует носить обувь в доме.

— Что случилось? — спрашивает Феникс, вставая, чтобы прийти мне на помощь.

— Ох, ничего страшного. Порезалась о кусок пластмассы. Должно быть, откуда-то из упаковки мебели.

— Иди сюда и сядь, давай я посмотрю.

Я сажусь на стул напротив него, пока он берет мою ступню в руки и приподнимает, чтобы осмотреть рану. Ого. Я почти забываю о боли, когда его теплые руки сжимают мою маленькую ногу. Я едва дышу, и он поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим. Мгновение он играет моим браслетом, поглаживая его между пальцами.

— У тебя есть антисептик? — хрипло спрашивает он. Мог ли он знать, как сильно его руки заводят меня?

— В шкафу слева от плиты есть аптечка, — говорю я.

Он встает, чтобы найти ее, и мне печально, потерять его прикосновение.

— Я действительно в порядке. Легкая царапинка.