Девочка. Арифметика жизни (СИ) - Марр Риа. Страница 27

— Ага, я вообще везучая, одни сплошные плюсы по жизни.

— Так, только истерики нам тут не хватало. Леночка, вколи-ка ей успокоительного, на всякий случай, да и снотворного, пусть поспит и в себя придет, не хватало еще повторно ее откачивать, кто знает. Пометь в истории болезни, что нужен осмотр психиатра. Что смотришь круглыми глазами, дорогуша? А как ты думала, хотя если бы было чем, не оказалась здесь. Стандартная процедура для таких вот суицидников. Вот придут, побеседуют, может, шестеренки в мозгах и закрутятся в правильную сторону. Давай, давай, спи, это для тебя сейчас лучшее лекарство.

А потом покатилось все, как говорил этот циник. Я лежала на кровати, пытаясь понять, а рада ли, что осталась на этом свете. Только об этом, причины мне не хотелось вспоминать, не сейчас, потом, у меня еще будет время. Забыть, забыть, задвинуть на задворки сознания. Все пройдет, а значит надо жить. Жизнь дала мне второй шанс, вот только для чего? Силы возвращались, и я начала вставать с кровати. Плохо не плохо, а должна и через это пройти, нужно быть сильной, даже если и не чувствую себя больше в безопасности. От тягот жизни, боли разочарований, обид. Они здесь и всегда будут рядом, а значит надо защититься, уходить в глухую оборону, нарастить толстую жесткую кожу, как панцирь. И никого не подпускать близко. Нет в этом мире того, кому бы я могла пожаловаться и излить душу. Да даже если бы и был, не уверена, что смогла бы рассказать что-то. Зачем? Нет больше прежней наивной дурочки Лизы, витавшей в своих грезах и детских мечтах. Ее сломали, но я-то жива.

А еще у меня появились посетители. Очень настойчивые посетители. Одним из которых, был врач-психиатр, дотошный, противный до невозможности. Допытывавшийся:

— Лиза, почему вы решили, что это наилучший выход из вашего положения.

— В каком смысле? Что вы от меня хотите узнать?

— Разве оттого, что вы упали в пропасть, вы стали лучше и счастливей? Что изменилось, ведь это вчера вы зашли в тупик, а завтра найдется новая дорога, по которой вы пойдете дальше…Я старше вас, в моей жизни тоже были разочарования. Однажды моя девушка тоже меня бросила, мы были на даче с компанией и там я случайно увидел, как она на речке целовалась с моим другом. Думаешь, мне не хотелось наложить на себя руки?

— Не знаю, — честно ответила я. — Не понимаю, зачем вы мне это рассказываете. Мне в ответ нечего вам сказать.

И это была правда, что я могла ему сказать, чтобы он понял? Не поймет, а значит, нечего и говорить.

Также я молчала на расспросы следователя, который спрашивал почти тоже, что и врач, что-то сосредоточенно строча в своем протоколе. Только он не пытался меня разговорить, было видно, что для него это чисто формальная процедура. Он хотя бы не притворялся, что ему интересна моя судьба. Просто работа и я одна их многих, он через день и не вспомнит про меня. Наше общение с ним закончилось сразу, как только я, внимательно прочитав протокол, поставила свою подпись. Чтобы посмотреть через минуту, как следователь прохладно попрощавшись, стремительно исчез за дверью палаты.

А вот кому я действительно обрадовалась, так это Демонам и Ксюшке, пришедшей вместе с ними. Они ввалились, принеся с собой летние запахи жаркого дня и пакет крутобоких крепеньких яблок, в одно из которых я сразу вгрызлась зубами.

И если сначала парни хмурились и подчеркнуто серьезно общались со мной, а соседка жадно рассматривала, видимо для того, чтобы потом поделиться с подругами своими впечатлениями о моем плачевном положении, то потом, поняв, что слухи о моей скорой смерти явно преувеличены, наше общение пошло в обычном русле. Я улыбалась, слушая рассказ Ксюшки, когда она, округлив глаза, глотая от спешки слова и, хватая меня за забинтованные запястья, торопилась рассказать, как меня нашли в душе, как визжали девчонки от вида крови, как в панике воспитательница вызывала скорую помощь, тормоша бесчувственную меня. Я громко рассмеялась, в картинках представив, как живописно выглядела со стороны. Хохма, голая, вся в крови и полудохлая, брошенная сломанная кукла на полу, под струями воды. Смешно до колик.

— Лизка, ты чего? Что ты ржешь, как лошадь. Что смешного я сказала?

— Не обращай внимания, ребята, а вы что молчите? Когда уходите, что там с вашим выпуском, уже решили, что дальше делать будете? Интересно, я успею вас проводить? Мне почему-то не говорят, когда выпишут из больницы.

— Лиза, зараза непредсказуемая, если бы ты знала, как мы за тебя переживали. Ну что тебе в голову пришло, ведь все наладилось, нормально же было. Что опять случилось?

— Ребят, все в прошлом и больше не повторится. Вы так и не ответили, так что там, с вашими планами?

В один из дней пришел тот, того я совсем не ждала, даже не предполагала, что он вообще может это сделать. Я стояла у открытого окна, было душно, хотелось на улицу, но гулять мне пока не разрешали. Оглянувшись на скрип двери, опешила от неожиданности. Решительным шагом в палату входил Макс, таща в руках битком набитый объемный пакет.

— Привет! — и он подошел к тумбочке, начиная выгружать на нее какие-то свертки, баночки с йогуртами, соки, контейнеры с салатами, бананы, груши, виноград. Увидев, что пустого места на тумбочке не осталось, остальное, наклонившись, стал деловито запихивать внутрь тумбочки.

— Что ты делаешь? Зачем все это, мне ничего не нужно.

— А я и не спрашивал, просто знаю, что в больницах паршиво кормят. И тебе для восполнения кровопотери необходимо хорошо питаться.

— Мне от тебя ничего не нужно, забери, я нормально ем. Да и какое тебе дело до меня? Что ты так суетишься? А, ну конечно, поняла, ты боишься, что я заявлю, что все случившееся с тобой связано и твоими мажорами? Так можешь не беспокоиться, никому ничего не сказала. Только зря потратился! Можешь так и передать своим друзьям, и подруге, что им ничего не грозит. И как ты узнал, где я?

— Меня не волнует их судьба. Если хочешь знать, подруги у меня тоже нет. Я сам по себе. А про тебя Стас сказал. Он на следующий день пришел к тебе в детдом и узнал, что случилось. Но первые дни к тебе не пускали, а сейчас он уехал на практику. Просил тебе привет передать.

— Извини, мне это все неинтересно. Ты не мог бы уйти, неприятно тебя видеть.

— Хорошо, но я приду опять. Завтра. И потом тоже.

— Зачем? Ты уже все сделал, доказал себе и брату. Передай ему спасибо, но Стасу тоже не надо ко мне приходить. Я хочу, как можно быстрее забыть о происшедшем. Все закончилось, точка.

— Нет!

И он пришел, и сидел молча у моей кровати около часа. Потому что, при его появлении я повернулась к нему спиной. Так и пролежала, пока не услышала над собой:

— Ладно, Лиза, до свидания, я приду завтра.

Но завтра я его не увидела, потому, что меня перевезли в психушку, где и продержали два с лишним месяца. Как несостоявшегося суицидника. И опять меня пытались разговорить, лечить, давая какие-то лекарства. Было скучно, нудно, а под конец дико тоскливо. Скрашивало нахождение в этом учреждении только несколько книг, которым принес по моей просьбе Макс. Две из них, прочитала даже несколько раз. Я была вынуждена к нему обратиться, посещения были запрещены, никого ко мне не пускали, а вот Макс приходил постоянно. Принося еду и книги, еще и учебники. Надо было учиться, пусть на дворе лето, но я так и не смогла наверстать все, что пропустила раньше.