Девочка. Арифметика жизни (СИ) - Марр Риа. Страница 42

— Ба, я как-то с этой стороны к нему и не присматривалась. Что он надежный, я знаю, но вот все остальное. Он мне, как брат.

— Девочка, ты еще слишком молода и порывиста, со временем и с годами присмотришься, тогда и решишь.

— А это, по отношению к Максу будет честно? Держать его рядом, ничего не обещая? Он же старше меня и вполне созревший мужчина?

— А ты и не держи, он сам для себя все решит, только сама не портачь.

— Хорошо, я поняла.

Вот так я и стала студенткой платного отделения одного из высших учебных заведений нашего города. А в сентябре начала там учиться.

Бабушка только что вернулась из больницы, после третьего курса химии из шести, когда в один дней мне на телефон позвонил взволнованный Макс:

— Лиза, скажи, у Антонины Петровны есть загранпаспорт или нет? Если нет, то надо срочно оформлять! Посмотри фотки или срочно сфотографируй ее, что там рядом с вами. Впрочем, ты где?

— К дому подхожу. А что случилось?

— Я сейчас к вам подъеду и все объясню. Помнишь, я как-то говорил, что у Стаса друг медик?

— Вроде говорил?

— Так вот, он, оказывается, имеет тесные связи с онкологическим центром клиники «Рамбам» в Израиле. А точнее, его девушка там работает. Вот по просьбе Стаса он и переслал ему документы Антонины Петровны. И теперь они прислали вызов на ее имя! Говорят, что есть надежда на благополучное лечение. Лиза, ты понимаешь, что это значит? Мы едем в Израиль! Надо успеть в краткие сроки сделать все необходимые документы.

— Макс, постой, но ведь это, наверное, платно? Скажи сумму, пока ты едешь, я зайду в банк и сниму со счета деньги.

— Вот чего придумала! Пусть это тебя не беспокоит. Я человек не бедный, все расходы по поездке беру на себя. Антонина Петровна тоже стала мне не чужой, так что не забивай голову. Я еду, ждите!

16 Глава

Они улетели без меня. Бабушка, ни в какую не согласилась, чтобы я тоже ее сопровождала.

— Пойми, Лизок, тебе нельзя сейчас пропускать учебу. Первый месяц очень важен, идет становление коллектива, с которым тебе придется быть вместе следующие пять лет. Формируются отношения, связи, симпатии и антипатии. Вспомни, как непросто тебе было в школе, в которую ты пришла не с начала учебного года. Я прожила свою жизнь и не хочу в ее конце становиться на твоем пути к мечте. Я же помню, как ты хотела учиться, девочка. Да и чем ты можешь помочь. Макс говорил, что там строгие правила и во время лечения никого не допускают в палату, все посещения ограничены часом в день и то, лишь тогда, когда нет процедур. А мы с тобой будем постоянно общаться по телефону, моя хорошая. Может, разрешат взять в палату ноутбук, тогда и по скайпу будем разговаривать. Не переживай, мне пока рано умирать.

— Бабушка, да плевать мне на эту учебу. Даже рядом нельзя ставить твое здоровье и все остальное. В конце концов, многие люди прекрасно живут и без высшего образования! Что я, на работу не смогу устроиться без него?

— Милая, это ты сейчас по молодости так думаешь, но ведь диплом расширяет твои возможности в тех же поисках будущей работы. Ты не собираешься всю жизнь работать тем же продавцом или уборщицей? Даже товароведом и то надо закончить колледж. У тебя светлая голова и я не хочу лишать тебя будущих возможностей.

Антонина Петровна была тверда и мои бесконечные уговоры не смогли ее поколебать в своем решении. Поражала ее внешняя видимая легкость характера, постоянная веселость и жесткий внутренний стержень уверенности, с которым она спокойно встречала беду, все решив для себя. Заранее все продумав и просчитав. Даже сейчас, она была для меня опорой, принимая близко к сердцу мою участь, а свою, отодвигая на второй план. Бабушка не умела чувствовать наполовину, с первого дня, с первой встречи распахнув свое сердце для меня, своей единственной внучки.

И я осталась. Ходила на учебу и часами сидела в интернете, выискивая и читая все, что находила о проклятой болезни. Переходя от дикой безрассудной надежды до неверия, отчаяния, непонимания, отупения и полной апатии. Каждый день. Когда было совсем невыносимо, я пыталась заняться бытовыми делами, но меня только и хватало, чтобы поддерживать в опустевшей квартире относительный порядок. И еще я постоянно разговаривала с бабушкой и Максом. Они были моим источником надежды, без этого общения я бы просто сошла с ума от немыслимого напряжения, которое не отпускало даже ночью.

Меня, то мучила бессонница, после которой соскальзывала в зыбкую полудрему, то навещали кошмары, где я куда-то бежала в сером полумраке, пытаясь отыскать выход в тесных улочках незнакомого города, зная, что в противном случае неминуемо случится то страшное, что идет по моим следам. Эти кошмары изматывали больше, чем бессонница, потому что после них я начала вздрагивать от малейшего шороха и бояться темноты. Я, которая с малых лет предпочитала прятаться в мягких сумерках уютного чердака детдома, засиживаясь там до полной ночной темноты, наблюдая за последними скрывающимися красками гаснувшего заката, теперь предпочитала включать освещение во всей большой и до плача пустой квартиры. И я нажимала на вызов, зная, что по ту сторону монитора есть человек, который всегда ответит на мой звонок:

— Привет, ты сегодня поздно. Много задали?

— Привет, Макс. Нет, просто ходила в магазин, затарилась необходимым, чтобы потом время на это не терять. Слушай, мне показалось или правда, что бабушка сегодня более бодро выглядит после вливания? Нет той желтизны под глазами? Это же третьи капельницы? И ей еще что-то добавили, новое лекарство? Я не стала спрашивать, но она сказала, что пузырьков было сегодня не три, а четыре.

— Да она молодец, даже врач это отметила. Ей добавили еще лекарство, потому что организм плохо воспринимает такое количество и лейкоциты поползли вниз. Через день сделают анализ крови и посмотрят, как восстанавливаются.

— Да, я читала, а как же оставшиеся два вливания?

— Лиза, это нормально, я разговаривал с врачом, если что, оставшиеся они будут делать не через день, а после перерыва, через три, как поднимутся лейкоциты, главное, что химия не повлияла ни на почки, ни на печень, все выведется. Они выводят Антонину Петровну на стойкую ремиссию, прогнозов не делают, пока рано, посмотрят, как в дальнейшем организм в целом будет реагировать на лечение и сколько живых раковых клеток останется после облучения и, как пойдет капсулирование опухолей. Хорошо уже то, что по сравнению с первыми снимками, они уменьшились в размерах и новые метастазы не появляются.

— Слава богу, ну хоть какой-то прогресс. Спасибо, Макс, сам-то как, чем сегодня занимался?

— Просто ходил по городу, наконец-то появилось желание посмотреть окрестности. Правда, особо здесь смотреть нечего, но так, побродил, в кафешке посидел, отвлекся.

— Спасибо тебе, я представляю, как давит эта больничная атмосфера, и какой это стресс.

— Да нет, это не в наших больницах, здесь все на редкость спокойно и умиротворенно. Ты же видела, какие пастельные тона в оформлении палат и прочего, даже врачи в цветной униформе. Помнишь, я рассказывал, как был шокирован, первый раз увидев нашего лечащего врача в одежке в цветочек?