Дороги, ведущие в Акарам (СИ) - Белая Дарина. Страница 31

Во рту стало горько, она коснулась ладонями живота, прислушиваясь к себе. "Вы не осудите меня? Иного выхода просто нет…"

— Не бойся, я буду рядом, — ласковая улыбка адресовалась инкубу. Офицерам достался решительный, властный взгляд. — Я В СВОЕМ ПРАВЕ, — сказала княгиня, четко выговаривая каждое слово. Не отставляя и тени сомнения. Связка ключей и венчальный браслет вспыхнули в лучах солнца.

Офицеры слаженно поклонились. Лица застыли бесстрастными масками.

Пальцы бережно дотронулись до запавшей щеки. Демон хотел возразить, но не стал. Не хватило сил и решимости.

— Живи, я приказываю, — прозвучало, словно гром среди ясного неба.

Губ Мэйнарда коснулся тонкий шелковый платок, изящная женская ладонь уперлась в плечо, не позволяя отстраниться. Инкуб и не смог бы — не посмел.

Можно ли назвать поцелуем прикосновение губ той, что мыслями была не с ним? Женщины, отыскавшей самые заветные воспоминания и поделившейся ими без остатка. Княгини, чьих приказов невозможно ослушаться.

Что-то внутри шепнуло: "Хватит". Алиса отодвинулась. В глазах демона отражалась жаркая благодарность, смешанная с изумлением.

— Отнесите гостя в Восточную беседку, — распорядилась хозяйка темных пустошей.

Инкуба уложили на широкую лавку, Алиса заняла плетеное кресло, а Крис тут же пристроил голову у нее на коленях.

— Клаус, — позвала молодая женщина связного. — Оповести Яна.

До прихода мужа она просидела неподвижно, кутаясь в косматый плед.

— Я тебе изменила, — были первые слова, которые услышал владыка Акарама. И зачем-то спросил:

— С кем?

— С ним, — Алиса указала на спящего Мэйнарда.

— Не похоже. Что-то он едва живой.

— Я его поцеловала, — обреченно промолвила любимая супруга. Голос дрогнул.

Ну вот, она изменяла, а он должен утешать.

— Через платок, — торопливо добавил офицер, которому вообще-то полагалось не вмешиваться. Правда, при одном взгляде на поникшие плечи княгини даже досконально заученный Устав не позволил промолчать.

— Кормила, — констатировал Ян и приказал охране: — Оставьте нас.

Офицеры беззвучно ретировались, Алиса заплакала.

"Убью гада", — подумал правитель Акарама. И вовсе не за так называемый поцелуй, а за то, что довел до слез.

— Твоему подопечному помощь нужна, срочная.

Жена вяло встрепенулась.

— Но я не буду ничего делать, если ты не прекратишь плакать неизвестно из-за чего.

Зрачки изумленно расширились. Закрепляя успех, повелитель темных пустошей опустился на корточки около кресла.

— Я не сержусь, Алиса, и не считаю передачу энергии изменой. Еще недавно ты приказывала, не сомневаясь в своих действиях. Что изменилось теперь? Жалеешь?

— Нет. Прости.

— У кого ты просишь прощения? У князя или у мужа?

"У мужа", — хотела она ответить, но эти слова так и остались не сказанными. "Живи, мой хранитель, и знай: ни одну женщину ты не сможешь полюбить сильнее меня. Ни одна не сумеет затмить твой разум, став важнее всего во Вселенной", — вспыхнули перед внутренним взором строчки из древней книги.

Алиса не чувствовала себя обделенной. Не ревновала к титулу и долгу. Пусть даже в ее объятиях Ян никогда не забывал о том, кем является. Благодаря этому сейчас мужчина действительно ПОНИМАЛ. Не одобрял, давно хотел отослать навязчивого визитера прочь, однако принял ее решение. Ее право, дарованное им самим и землей Акарама.

— Спасибо, — выдохнула Алиса. — Помоги ему, пожалуйста.

— Обычно жены просят золото, бриллианты и балы, а ты — сохранить жизнь демону.

— Наверное, я неправильная жена…

— Ты самая лучшая. Ни о чем не беспокойся. Поставишь чайник? Я скоро приду. А хочешь, поедем на бал в Тарин или Сорем? Там есть такие затейники. Маскарады, тематические вечера… Чего только не придумают.

Алиса задумалась, а потом честно призналась себе, что не испытывает ни малейшего желания.

— Адель рассказывала, в Радоре каждую субботу оркестр играет до рассвета. Ты меня пригласишь?

— Конечно, экономная моя.

По дороге к замку она улыбалась. Улыбалась, заваривая чай, и, когда Ян переступил порог кухни, его встретила мягкая, счастливая улыбка женщины, без которой мир потерял бы все яркие краски.

Добровольно отданная княжеская кровь — идеальное средство, восстанавливающие силы нежити. Правда, безумно редкое. Мэйнарду выпала честь испытать его на себе. Ну что сказать? Эффект превзошел все ожидания. Однако оставалось одно "но": щадить нервы демона в планы Яна не входило. Инкуб за бесстрастной маской повелителя Акарама чувствовал приближение шторма. И не ошибся.

— Что ты увидел в ее душе?

— Я никогда никому не скажу об этом.

— Что. Ты. Увидел. В. Ее. Душе? — повторил свой вопрос хозяин темных пустошей.

Мэйнард понимал, чем могут обернуться случайно обретенные знания, но не мог смотреть и не видеть.

— Она принадлежит вам целиком и безраздельно. Ни один демон не сможет завладеть ею.

— О том, что сегодня произошло, никто не должен узнать. Никто. Тебе ясно?

Молчаливый поклон. Волосы касаются травы.

— Если еще раз я увижу ее слезы из-за тебя…

Демон опустился на одно колено, низко склонив голову. А во дворе воцарилась зимняя стужа, заставив осень стыдливо ретироваться. На энергетическом уровне. Для глаз простого обывателя картинка осталась прежней: поздние цветы, осыпанные золотой пылью листья.

— Хорошо, ступай.

— Благодарю.

— Завтра в Радорской резиденции мы продолжим этот разговор, — бросил Ян на прощание.

Плечи инкуба едва заметно поникли.

Мэйнард еще не знал: он изменился. Отчаянная попытка поспорить с собственной сущностью принесла свои плоды. Рождалось новое существо, которое тянулось к миру слабыми отростками корней, стараясь закрепиться. Вот только, что из него выйдет, пожалуй, могли точно сказать лишь Небесные Владыки.

Четко выверенный согласно этикету поклон. Безмятежное лицо: ни единого следа тревоги или волнения — лишь вежливое ожидание. В княжеском кабинете стоял идеал мужчины для тех, кто не способен увидеть истинную суть этого создания, так безумно похожего на человека.

— Что тебе нужно от моей жены? — спросил государь, не размениваясь на приветствия.

— Если я скажу ничего, вы ведь не поверите?

Взгляд повелителя Акарама стал еще более холодным и колючим. Инкуб сдержал желание опуститься на колени. Вместо этого демон на шаг приблизился к столу.

— Я хочу понять, как это — быть человеком, — произнес он, глядя в глаза хозяина темных пустошей.

Давление силы увеличилось — Мэйнард сжал кулаки, лишь чудом устояв на ногах, — а потом резко схлынуло. Ян указал на стул, разрешая сесть. Демон безмолвно повиновался, по-прежнему мастерски скрывая эмоции.

— Почему Алиса? В Акараме хватает других женщин.

— Других? Ни одна из тех, кого я встречал прежде, не горит так ярко. А еще на Алису не действуют мои чары.

Температура в кабинете понизилась. Мэйнард вздохнул, почти как человек, и заговорил. Он прекрасно понимал: стоит промолчать, напустить туману и ограничиться общими фразами, а в идеале пообещать на пушечный выстрел не приближаться к княгине, но безрассудное, несвойственное прежде нежити желание выговориться взяло верх.

— Я не испытывал на ней свои способности. Разве я похож на самоубийцу или глупца? В нашей природе заложено притяжение и очарование. Мы можем ничего не делать, просто пройти мимо, а человеческое сердце откликнется. Вам ли не знать?

Князь задумчиво кивнул.

— Вот только на Алису это не действует. Совершенно. В первый раз меня привело любопытство, а потом… Ее внутренний свет обжигает, притягивает. Я превратился в мотылька, — сорвалось с губ признание. Зависло в воздухе. — Теперь она единственная, кто кажется мне настоящей. Другие — лишь дешевые поделки. Жалкие тени от самого могущественного существа во Вселенной — человека.