Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса. Страница 42

— Быть может, позже, когда его поймаем, расскажу. А пока ходи в школу осторожнее, и желательно не одна. Поняла?

Оставив на столе доллар, Таггерт встал из-за стола.

— И чем она вам помогла? — недоумевал Айзек. — Она же ничего интересного не сказала. Разве только что убийца — недоумок.

— Нет, Бернс, он отнюдь не недоумок. У него был четкий план, по которому он и действовал.

— Вы уверены?

— Абсолютно! Но вам скажу чуть позже, после того как наведаюсь к Рози. Пожертвуете ради спасения прекрасной дамы некоторую наличность?

ГЛАВА 7

Надежда, что Таггерт наконец-то разузнает что-то стоящее, будоражила. И от возбуждения Айзек не мог сомкнуть глаз. Но время шло, а Лиам все не возвращался.

«Хороша работенка — в борделе шлюх тискать!» — прошипел от недовольства томительным ожиданием. Успокаиваясь виски, расслабился, прилег и поймал себя на мысли, что скучает по Ханне и сейчас очень бы обрадовался встрече с ней. Вздохнул, перевернулся на другой бок и сгреб одеяло.

«Если бы не подозрения и не ее репутация, снял бы домик… — разозлился, что им снова мешают какие-то приличия. Она жила не больше чем в миле, но старая карга Грапл охраняла Ханну не хуже Цербера. — Снимет Холл подозрения, уедем…»

После недавней близости, когда она пылко отзывалась на каждое прикосновение, Айзек убедился, что Ханна, хоть и негодует, любит его. Однако перемены в ней бросались в глаза.

Размышляя, как за короткое время Ханна стала роскошной женщиной, притягивающей взгляды, соблазнительной, задумался, как проходили ее первые дни после приезда в Байборо. Мысль, что Саймон прикасался к ней — доводила до бешенства. Айзеку, как никогда, хотелось верить в ее верность. Его метало от любви до ненависти, и чтобы сохранить самообладание, попытался отвлечься. Но, как ни пытался, мысли рано или поздно, возвращались к ней.

Вспомнил и о Моррисе.

«Каков негодяй! Наведывался в тюрьму и, поди, предлагал низости… — достал из небольшой шкатулки найденную запонку с гравировкой инициалов преподобного. — И умудрилась же за короткое время столько наворотить!»

От ревности в груди забурлила злость, и, снова перевернувшись, решил подумать о делах.

Носясь с Таггертом, месть Марвелам отошла на второй план, но отказываться от плана Айзек не собирался. Эбигейл писала, что в Блумсберге только и судачат о Лидии. Марвелы хоть и пытаются держать лицо, объясняя отсутствие дочери поездкой к родственникам, однако слухи ползут. Даже если станет известно, что Лидия стала миссис Уилсон — ее репутация подмочена, что для заносчивой Маргарет — слишком чувствительно.

Айзек так и заснул, сжимая находку в ладони. А когда проснулся от шорохов, спросонья достал руку из-под головы и поморщился. Ненавистная запонка впилась головками в ладонь — и теперь ладонь болела.

— Злитесь, что задержался? — по-своему понял его гримасу бодрый и нагло довольный жизнью Лиам.

— Да что вы привязались?! Рука болит! — убедившись, что не потерял ее, Гриндл с облегчением выдохнул.

— Что это у вас? — склонился любопытный гость. — О, а я и позабыл совсем!

Таггерт лучился довольством и, потерев в предвкушении руки, прищурился:

— А не кажется ли вам, Бернс, что Морриса надо бы допросить?

— Какая гениальная мысль, — с издевкой пробурчал полусонный Айзек. — Не подумали, что он будет отпираться? Или скажет, что случайно обронил где-то. А на нас за посягательство на преподобного ополчится весь город.

— Ну, смотря как подойти к делу…

— Подходите, как хотите, но покажите результат,

— Ладно-ладно, будет вам результат! — улыбнулся Таггерт и пошел открывать дверь. — Я заказал кофе себе и вам, так что вставайте! У нас сегодня весь день занят!

— Чем вы борделе занимались, если в вас еще полно сил?

— Вам расскажу, обзавидуетесь, — отшутился Лиам. — Ну-ка, живо вставайте, иначе я лягу спать. Всю ночь не спал. И не смотрите так! Я всю ночь поил шлюх и слушал их жалобы на жизнь.

— Таггерт! Неужели?!

Увидев, вытянутое, полное сочувствия лицо собеседника, Лиам расхохотался.

— Нет же! Я просто делал свою работу. Не беспокойтесь, Бернс, я просто не смешиваю развлечения и работу.

— Что-то не верится.

— По себе судите?

— Не брюзжите! Лучше расскажите, чего вызнали.

— Ничего такого. Тем не менее, было познавательно. И теперь мне не терпится спросить: какое впечатление сложились у мисс Норт о покойной Ламбер?

— Это так важно?

— Просто интересно. Допивайте кофе и в путь!

Зевая, Айзек спешил за необычайно бодрым Лиамом, который, почуяв, что приблизился к разгадке, был сосредоточен и молчалив, а на все вопросы, словно издеваясь, поднимал палец и корчил задумчивую мину. И только когда Гриндл стукнул его по плечу, перестал издеваться.

— Сейчас придем, расскажу. Скорее, Бернс!

Солнечным утром шелест листьев под ногами радовал Айзека, и если бы не волнение, обязательно, как в детстве, попытался бы запихнуть ногу поглубже в ворох пестрого ковра опавших листьев и разметать их.

На торопливый стук дверь быстро отворили. В ранний час Ханна была уже в платье и причесана.

— Мне не спится, — пояснила она, и Айзек тут же добавил: — И мне тоже.

Они так смотрели друг на друга, что Таггерт деланно возмутился:

— Видела бы вас миссис Грапл!

— Я, мистер Таггерт, все вижу! — вроде бы строго, но все же нотки веселья слышались в голосе хозяйки. Лиам поразился, как, несмотря на возраст, она успела быстро причесаться и переодеться после сна. Что вдова только проснулась, свидетельствовало ее заспанное лицо. — Будете завтракать?

— Да! — хором ответили два гостя.

— Тогда, прошу в гостиную.

Перекусив, Айзек проснулся и подобрел, а Таггерт разомлел и откинулся на спинку стула.

— Думаю: вы неспроста пожаловали к нам с самого утра, — первой завела разговор хозяйка.

— Вы, как всегда правы, — кивнул головой Лиам. — Мы хотели узнать у мисс Норт впечатления после встречи с Ламбер.

— Я не присматривалась к ней. И, если по правде, мой отказ Саймону был продиктован не разговором с ней.

— И все же?

— Она мне показалась неприятной.

— Из-за ревности? — настороженно посмотрел Айзек.

— Нет, — Ханна задумалась. — Не знаю почему. Она говорила спокойно, даже вызывала жалость, но… Не могу объяснить.

— То есть она вызывала жалость? — вскинул бровь Лиам. — А при общении как вела себя?

— Тихо, немного робко. Но мне показалось поразительным, что в столь молодом возрасте у миловидной девушки проступили морщины на лбу.

— Видите ли, мисс Норт. Ламбер была отличной лгуньей, — неожиданно пояснил Таггерт. — Умела говорить то, что желал слышать собеседник. Была умна, но слишком увлекалась выпивкой. И за все время работы в салоне ни разу не сожалела о выбранном пути. Запросто могла начать драку, сказать гадость. Проще говоря, она не была ангелом.

— Вы, мистер Таггерт, намекаете, что она могла убить Саймона? — вдова пронзила его взглядом.

— Вполне. Сумасбродная женщина: то щедрая, то запросто обкрадывающая какого-нибудь бедолагу. Как рассказали девочки, Саймон не был влюблен в нее, просто относился снисходительно. А вот она была к нему весьма неравнодушна.

— Тогда кто ее убил?

— Подозреваю, что сообщник, — Лиам стал серьезным. — И тогда вырисовывается причина: Сесиль или знала убийцу, или была с ним заодно.

— Тогда остается узнать: кто был с ней? — глухим голосом спросила вдова.

— Да. Полагаю, что это завсегдатай салона Рози, которого знала Звездочка.

— Неужели? — женщина сидела растерянная и побледневшая.

— У вас есть предположения?

— Разве же я могу знать?

— Понятно, — Таггерт поставил чашку на блюдечко. — Жаль. Но ничего, будем искать дальше.

Миссис Грапл поникла, ссутулила плечи и как-то в раз постарела.

— Простите меня за то, что сейчас скажу, но у меня есть задумка. Она вам с мисс Норт может совсем не понравится, однако это может сильно помочь.