Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса. Страница 43

Женщины, не разговаривая, переглянулись и кивнули головами.

— Тогда слушайте, — приступил к объяснениям Таггерт.

Когда к Моррисам прибежал посыльный мальчишка и передал записку, Мэриетт переполошилась:

— Вернон! Там будет эта распутница!

— Моя вера крепка, — спокойно заверил супруг и спешно направился в комнату — собираться. Она последовала за ним и, наблюдая, как муж торопливо одевается, сварливо заметила:

— Что-то подозрительно спешишь!

— Вдова умирает, и мой долг успеть причастить ее.

— Да?! — покосилась Мэриетт. Не нравилось ей, что Вернон встретится с Норт, однако понимала, что не пойти он не мог, поэтому досадливо поморщилась и ушла, хлопнув дверью.

Перед выходом, Моррис для успокоения супруги преклонил колени, наскоро прочитал молитву и вышел из дома.

Настроение было преотличным. Образ соблазнительной, искушающей грешницы не выходил из головы, и мысль, что уговорит ее покаяться в грехах, вызывала улыбку.

Вернону надоело выслушивать про зависть, злобу и отпускать мелочные грешки. А вот такая женщина, как Норт, наверняка рассказала бы что-нибудь эдакое… Сам грешить боялся, чтобы не ославиться на округу, но тайные желания были и ему не чужды.

Он всегда считал, что силен духом. Никогда не посещал падших женщин, вел себя достойно, чтобы быть примером, но тот день, когда встретил роковую соблазнительницу — стал переломным.

Навещая Ханну в камере, преподобный надеялся, подобно библейским пророкам подвести ее к покаянию. Это подняло бы самооценку, ведь он смог устоять перед искушением, и слава бы его, как проповедника разнеслась по округе. Но в глубине души, в потаенном желании хотел вновь увидеть ее в том порочном пеньюаре…

Напуганный поимкой Зильбера Вернон затаился, однако искушение увидеть Ханну не отпускало. А тут такой подходящий случай! Как раз появилась возможность заглянуть в сад и, если повезет, сможет найти пропажу.

Когда дверь отворилась, и Моррис увидел грешницу — сердце забилось чаще.

Она была одета на грани приличий. Домашнее платье надела на тонкую сорочку, от чего проступала тяжелая грудь и бедра, не скрытые корсетом. Небрежно собранные волосы еще больше подчеркивали ее порочность.

— Я так благодарна, что вы, преподобный Моррис, поторопились придти. От одной мысли, что миссис Грапл может отойти без причастия, пугала меня, — она промокнула платком покрасневшие глаза и посмотрела так, что Вернон рискнул утешительно похлопать Норт по плечу. Само касание показалось ему невероятным. Тепло ее тела, шелковистую, гладкую ткань платья он будет помнить еще долго и пытаться представить в ночных мечтах.

— Пойдемте, — взволнованным голосом позвала женщина и стала подниматься по лестнице. Моррис, не отрываясь, смотрел на ее бедра и ягодицы, находившиеся как раз перед глазами. Руки так и тянулись прикоснуться, но распутница ловко поднялась и распахнула дверь в полутемную комнату, с тускло мерцавшей лампой. Подошла к кровати, почти бесшумно опустилась на колени и тихо позвала:

— Миссис Грапл! Миссис Грапл!

Ответа не последовало. Прижав ладонь ко рту, чтобы сдержать рвущиеся всхлипы, мисс Норт поднесла другую к носу женщины и прошептала с облегчением:

— Спит! — потом вздохнула, от чего ее грудь колыхнулась…

Заглядевшись, Вернон прослушал, что она сказала. Очнулся от мягкого отклика:

— Преподобный Моррис!

— Да! — вздрогнул он.

— Она спит тревожно. Не могли бы вы немного обождать? Совсем немного? — и посмотрела так, что Вернон готов был прождать до вечера.

— Конечно, — кивнул.

— Тогда с вашего позволения я отлучись на минутку. Переоденусь и принесу чаю.

— Как добрый христианин, я должен поддержать вас, мисс Норт. Это мое призвание, — он делал вид, что сосредоточен, но в сумраке она была необычайно таинственной, притягательной.

— Право, мне страшно оставаться с ней наедине. Позже должна придти соседка, миссис Вудсток…

Огорченный Моррис решил не медлить.

— Заботясь о близких, вы, Ханна, не должны забывать и о собственной смерти, — начал он. — Ведь она может наступить в любой момент. Если Господь сподобит нас умереть после приобщения Христовых Тайн — ангелы откроют нам небесные врата и будут торжественно сопровождать нас до самого Престола! Покайтесь, пока не поздно!

Она подняла на него глаза, и теперь не было в них ни робости, ни отчаяния, только соблазн. Облизнув края губ, сделала к нему шаг и спросила:

— А вы не хотите покаяться? Вы же тоже приходили и стояли под окном.

— Ложь! — слишком рьяно воскликнул напуганный Моррис и отшатнулся. Но Ханна подходила ближе и, улыбаясь, продолжала обличать.

— Разве? Я нашла под окном вашу запонку.

— Ложь! Я уронил ее в другом месте! — отпирался дрожавший мужчина. — Тебе никто не поверит!

От вкрадчивого голоса Ханны, он растерялся, не понимая, что же она от него хочет? Признания, раскаяния? Или соблазняет?! Но все равно сохранял осторожность.

— А Зильбер сказал, что видел вас.

— Ничего не докажешь! Я — преподобный, ты — потаскуха! А Зильбер — обвиняемый

— Стоит показать запонку с инициалами, а Аарону подтвердить прилюдно, что видел вас — и обвиняемым станете вы!

— Ты исчадье! Как дочь Ирода желаешь получить мою голову. Но никто не поверит тебе!

— Вот и посмотрим! — Ханна отошла к комоду у двери, открыла шкатулку и достала запонку. — Думаю, я схожу к шерифу.

Вернон тяжело задышал, напрягся и бросился на нее. Но она ловко выскочила в проход, благо оставила дверь открытой. А когда Вернон заскочил в темную комнату, кто-то скрутил его.

— Вот уж, Моррис, вы меня удивили! — раздался насмешливый голос шерифа.

Вернон обомлел и свесил голову, понимая, что теперь скандал и позор неминуемы.

— Знаете, а мы ведь можем всего задать несколько вопросов, — произнес Таггерт, не отпуская Морриса. — Вы ведь знаете о каждом жителе больше, чем кто-либо.

— Это тайна исповеди!

— Бросьте, преподобный. Вы далеко не праведник, — усмехнулся Холл. — Так что: или город узнает о вашем грехе, или вы рассказываете о чужих, и мы забываем об этом конфузе.

— Что вы хотите знать? — подавленно выдавил Моррис.

— У кого были причины убивать Саймона?

Холл не верил в затею и согласился поучаствовать скорее из веселья, но, услышав диалог преподобного с Ханной, опешил от удивления.

— Уилсон.

— Что?! — послышался вскрик вдовы, подскочившей на кровати в смежной комнате.

— Мэг Уилсон. Она была влюблена в Саймона и ненавидит эту грешницу…

Подзатыльник Айзека остановил обличительную речь.

— Сам грешник! — прошипел Гриндл, замахиваясь ногой, но Таггерт вовремя преградил ему путь, иначе бы не миновать рукоприкладства.

Получив подсказку, Холл сел за стол и задумался: как быть? На него смотрели мисс Норт, ее жених, детектив, «выздоровевшая» вдова — хорошо хоть Моррис ушел — и ожидали решения.

— Что вы смотрите?! — возмутился он. — Стоит явиться к Уилсонам — сразу служанки и соседки подтвердят, что она была дома, и у нее алиби!

— Даже не поедете, не допросите? — прищурилась миссис Грапл.

— Поеду! Но обвинять пока ни в чем не буду. Если уж так пошло — мы с вами Бернс и Таггерт договоримся: преступника накажут, мисс Норт сможет уехать, и все будет спокойно.

— Какого преступника? Подвернувшегося чернокожего?! — от ярости лицо хозяйки покраснело.

— А что вы хотите? Я не смогу доказать, что это Мэг! А вот убегающего негра видела Руфь!

— Только знаете, шериф, — прервал тираду Таггерт. — Я теперь уверен: это был не чернокожий, а кто-то, кто выдавал себя за него. Так что, это вполне могли быть Уилсоны. Мэг убила Саймона, а брат помог избавиться от трупа.

— О! — выдохнул Холл и схватился за голову, а на Лиама уставились три пары глаз.

— Я долго думал над поведением убийцы, — приступил к объяснению Таггерт. — О куске ветоши, что нашел на месте преступления. Если тело сожгли в другом месте, то зачем притащили на людную дорогу? И что вытирал убийца? Помните, Бернс, я показывал ту тряпку с разводами сажи?