Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 39

– Ты можешь выходить отсюда? – удивилась я.

– Да, а иначе как бы я доставал себя пропитание? Когда наступает ночь, весь замок погружается в сон. Скрипачка спит до самого рассвета, и из ее спальни не доносится ни единого звука. Она словно умирает, чтобы на утро возродиться.

Я нахмурилась, откладывая в сторону тряпку и разминая натруженную усиленным трением руку.

– А почему тогда ты не можешь просто сбежать из замка вместе с сестрой?

– Если бы все было так просто! Днем магия Скрипачки не дает Брук и шага лишнего сделать. Она просто блуждает по замку, выполняя волю сирены, и не реагирует на мое прикосновение. А ночью, когда Скрипачка спит, Брук – и все, кто находятся в замке – засыпают тоже. Сон словно… замораживает их, а благодаря магия Скрипачки им не нужна ни еда, ни вода. Только этот странный сон… Погоди, скоро сама все увидишь.

Удивительно, но от подробного рассказа Паоло вопросов стало еще больше. Я молчала, пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино. Юноша наклонился ко мне, осторожно тронул за руку.

– Как только замок уснет, действовать нужно будет очень быстро. Нам нужно успеть к огородам до того, как все начнется. Иначе мы останемся без еды до следующей ночи.

– Что начнется? – спросила я. В горле внезапно пересохло. От тревоги, написанной на лице Паоло, страха, впервые прозвучавшего в его голосе и чего-то еще – смутного, необъяснимого ощущения, похожего на предчувствие. Предчувствие того, что совсем скоро мне придется стать свидетельницей чего-то мрачного, пугающего, неразрывно связанного с магией.

Паоло ответил мне с почти благоговейным страхом:

– Время Распада.

Глава двадцать седьмая. Время Распада

Паоло не ошибся. Спустя несколько минут дети с остекленевшими глазами побросали свои тряпки и выпрямились. Ближе всех ко мне была девочка с чудными золотыми волосами, живым плащом укрывающими спину. Ее ярко-зеленые глаза казались совершенно пустыми. Выпрямившись, она застыла. А затем ее лицо, все ее тело начало покрываться льдом. Ахнув, я подалась вперед и тут же испуганно огляделась по сторонам. Но никому из детей не было до нас с Паоло дела – они спешили погрузиться в свой странный ледяной сон.

Когда я вновь обратила свой взгляд на золотистоволосое дитя, она уже полностью превратилась в ледяное изваяние. Даже золотистые волосы поблекли, став почти прозрачными, с легким оттенком бирюзы. Зеленые глаза, так напоминающие мне бедняжку Ари, потускнели. А я вдруг со всей отчетливостью поняла, что все что меня окружало, было не стеклом. А льдом, настолько тонким и прозрачным, что стеклом казалось. Вот откуда холод, на мгновение объявший сердце, изморозь, покрывшая часы Алистера и хранившуюся в них слезу Истинного Дара. Скрипачка попыталась заманить меня в свои ледяные сети, но оберег принял весь удар на себя.

Ледяной замок погрузился в сон. Стало так тихо, что я легко могла различить тяжелое дыхание Паоло. Он схватил меня за руку холодной рукой.

– Бежим, у нас мало времени.

“Время Распада”, – стучало у меня в голове.

Я бросилась следом за Паоло, почти бесшумно сбегающим по стеклянной – ледяной – крученой лестнице. Никто нас не останавливал – дети, превратившись в ледяные фигуры, безмятежно спали.

За стеной замка меня встретило все то же налитое свинцом небо и ветер, нахально бросающий в лицо хлопья пепла. Паоло бросился вперед – в сторону, обратную от того, откуда пришли мы с Конто.

– Эта деревушка ближе всех, – крикнул он, стараясь перекричать вой ветра. В рот ему тут же забился пепел, и Паоло, брезгливо поморщившись, стал отплевываться.

Я догнала его, теперь мы бежали рядом. Сумка била меня по бедру, я придержала ее рукой и постаралась ускориться – длинноногий мальчуган оказался отличным бегуном.

Спустя несколько минут на горизонте выросла деревушка. Мы бежали что было сил и вскоре добрались до первого домика – и огорода за низкой деревянной оградой. Паоло бросился к ближайшему кусту, чтобы сорвать с него ярко-красные плоды, похожие на овальной формы помидоры. Глаза его сверкали голодным блеском. Я ринулась на помощь. Срывала плоды и кидала их в сумку, которая, сколько бы в нее не положили, объемнее не становилась.

– Она безразмерная, – объяснила я.

Глаза Паоло округлились.

– Здорово! – восхищенно воскликнул он. – Так мы сможем собрать куда больше, может даже, не придется завтра сюда приходить.

– Думаю, нам нужно оставить немного еды этим людям, – хмуро сказала я.

К моему удивлению, Паоло в ответ помотал головой.

– Я наблюдал за ними, и хорошо знаю их порядки. Они уже насытились, а все, что ты видишь перед собой, скоро исчезнет. А замок защищен от магии Распада.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Он находится за чертой Пустоты, в Ледяной Пустыне. Давай собирать!

Я подчинилась, качая головой. Вскоре движения стали почти машинальными – сорвать плод с ветки, положить в сумку, на корточках передвинуться к следующему, взять из рук Паоло плоды и кинуть к остальным. В один момент юноша протянул мне странный треугольный плод, дырчатый, как сыр, но мягкий и пахнущий… дрожжами.

– Это вместо хлеба, – лаконично пояснил Паоло.

Я не удержалась и откусила кусочек. Действительно, очень похоже.

– Все, начинается, – напряженно проговорил Паоло.

Я проследила за его взглядом. От куста с “хлебными” плодами вверх взмыло одинокое хлопье пепла. Затем от светло-бежевого листа, пронизанного коричневыми прожилками, отделилось еще одно. Растение не увядало, оно распадалось.

Я перевела взгляд на ближайший дом и увидела, что с ним происходит то же самое – хлопья пепла отделялись от крыши, плавно взмывая вверх, и в том месте вместо черепицы зияла дыра.

Пепел – с каждой минутой его становилось все больше – поднимался в свинцовое небо, ставшее, казалось, еще темнее прежнего. Тут и там в окружающем меня пространстве появлялись дыры, пробелы в реальности. Растения медленно лишались плодов и листьев, дома – крыш, часть стены исчезла, превратившись в серый пепел.

Наступило Время Распада.

Сквозь провал в стене я видела женщину, лежащую на кровати, у которой недоставало ножки, из-за чего она опасно кренилась на бок. Думаю, когда наступит утро, женщина очнется на голой земле.

– Не понимаю, – тихо сказала я. – Зачем они строят дома, если каждую ночь все то, что они создавали днем, исчезает?

– Вряд ли они осознают, что делают, – пожал плечами Паоло. – Думаю, это что-то вроде одержимости. В их сознании заложено, что их долг -- обеспечить себе крышу над головой…

– А в сознании женщин – что они должны накормить свою семью, – закончила за него я. Люди в Пустоте все больше напоминали мне бездушных механических кукол, подчиненных заложенной в них программе.

– К тому же, Ламьель не нужно, чтобы люди умирали раньше времени, ведь Пустота иссушает их постепенно. Поэтому они обречены каждый день добывать себе еду и строить жилище, не понимая, что все это будет уничтожено Распадом.

– Она даже не отбирает у них магию, – задумчиво произнесла я, вспоминая, как под пальцами незнакомки робкий росток превратился в увешанный плодами куст. Думается мне, и мужчины применяли магию, только иного рода – без магии такой домишко за день не построить. Особенно, если рядом нет ни единого дерева.

– Не отбирает, – мрачно согласился Паоло. – Потому что не боится того, что они применят эту магию против нее. Их разум в руках Пустоты, они – ее вечные пленники.

Он замолчал, молчала и я, занятая тревожными мыслями. Как остановить этот бесконечный замкнутый круг распада и созидания? Как освободить людей, чья воля подавлена Скрипачкой? Как найти Алистера и очистить его сознание от чужого вмешательства? Конто, Брук – как помочь им всем?

Я чувствовала, что задыхаюсь. Паника всколыхнулась в груди, вцепилась в горло ледяными пальцами. Вокруг меня разрушался мир, поднимая в воздух хлопья не пепла – праха. Вся Пустота оказалась огромным колдовским кладбищем. Кладбищем, где у людей отнимали души.