Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 37

– Тебе смешно, – изо всех сил стараясь казаться обиженным, пропищал Конто.

Сдержать новый взрыв неудержимого хохота было выше моих сил. Я чувствовала, как отлегает от сердца, как спадает сковавшее меня напряжение. Когда смех утих, я послала метаморфу, с укоризной глядящему на меня, виноватую улыбку.

– Прости, – покаялась я. – И что же нам с тобой делать? Как вернуть твое прежнее обличье барса?

– К счастью, сделать это гораздо проще, чем вернуть мне человеческую сущность, – обнадежил меня Конто. – Просто давай скорее отсюда уйдем. У меня уже эти Неправильные Земли вот где.

Котенок провел когтистой лапкой у горла. Я не могла с ним не согласиться. Взяла на руки, не обращая внимания на его бурные протесты.

– Конто, так будет куда быстрее, – урезонила я метаморфа. Представила, как он едва поспевает за моим шагом, семеня своими коротенькими лапками, и не удержалась от очередного смешка.

Впрочем, довольно быстро Конто понял всю прелесть его нового положения: свернулся уютным клубочком, устроив себе ложе на сгибе моего локтя. Осторожно придерживая барса-малютку свободной рукой, я старалась не думать о том, что он, хоть и зачарованный, но все-таки мужчина.

Глава двадцать шестая. Скрипачка

Неправильные Земли наконец остались позади. Не знаю, кто из нас двоих был рад этому больше.

Пустота, встречи с которой я так боялась и так ждала – ведь там был Алистер, чье сознание затуманила магия колдуньи Ламьель, – оказалась… странной. Другого слова в голову мне не приходило. Пустота была неким подобием пустыни, только без палящего солнца и барханов: ни единой травинки, ни даже самого чахлого кустика или деревца. Только голая земля цвета пепла. Жуткое место, похожее на огромную – от горизонта до горизонта – воронку, оставшуюся от гигантского метеорита. Или дорогу в ад.

Новенькие кожаные ботиночки, приобретенные мной в городе-древе, мгновенно покрылись толстым слоем пепла и потеряли товарный вид. Не знаю, почему, но меня преследовало неприятное ощущение, что я бреду по кладбищу, и вот-вот из земли покажутся руки, тянущиеся ко мне в немой мольбе.

У Конто, к которому после выхода из Неправильных Земель вернулось наконец его прежнее обличье, был не менее безрадостный вид. Поднявшийся ветер бросал хлопья пепла на его шкуру, довольно скоро потерявшую свою белоснежность.

Мы шли в абсолютном молчании. Пустота давила, стирая хорошие эмоции и оставляя лишь глухую подавленность. Серые тучи нависли над землей, грозя дождем.

И хотя сердце ныло от беспричинной тоски, я чувствовала лихорадочное возбуждение. Где-то тут был Алистер Морэ. Как долго мы будем его искать? Узнает ли он меня?

Мои размышление прервало появление незнакомки – девочки с белокурыми локонами, с идеально красивым личиком и светлой, словно фарфоровой кожей. Путница, одетая в летящее платье и кожаные сандалии, держала в руках скрипку и смотрелась невероятно неуместно посреди пепла – распада, разрушения.

– Простите, – обратилась я к странной незнакомке.

Она даже не стала меня слушать. Положила скрипку на плечо и, прикрыв глаза, провела смычком по струнам. Полилась мелодия – нежная, печальная, завораживающая. Я застыла, заколдованная чарующей музыкой, невысказанный вопрос застыл на губах. Все вдруг стало таким неважным – застрявший в Пустоте мистер Морэ, погрузившаяся в целебный сон Ари, ушедшая в небытие, но не умершая Дайана… Музыка – единственное, что имело смысл.

Скрипачка словно играла на струнах, запрятанных глубоко в моем сердце, заставляя его сжиматься в сладостной муке. Я не осознавала, что плачу, пока не ощутила на губах соленый дождь.

Я чувствовала прикосновение к руке теплого меха, но не хотела оборачиваться к Конто, чтобы увидеть, поразила от его мелодия также, как меня. Весь мир сузился до худощавого силуэта, идеального тандема – девочки и ее скрипки.

Я готова была вечность положить к ее ногам, лишь бы музыка не прекращалась.

Прелестная скрипачка, не переставая играть, вдруг развернулась и пошла вперед, увеличивая расстояние между нами.

– Нет, стой! – вскричала я в отчаянии, протягивая руки вперед, к медленно удаляющемуся силуэту, намереваясь дотянуться, задержать.

Мелодия затихала, а я никак не могла позволить этому случиться.

– Умоляю, – обессиленно прошептала я.

Скрипачка не замедлила шаг, и тогда я бросилась за ней. Я должна была ее догнать.

Запястье вдруг обожгло болью. Ошеломленная, я опустила глаза вниз, на раскаленные докрасна часы Алистера Морэ. Хрустальная слеза, промелькнуло в голове. Мой вечный талисман, оберег, спаситель. Но от чего он уберег меня на этот раз?

Конто обогнал меня, размеренно ступая. На краткий миг я увидела его остекленевшие глаза и все поняла. Слепо и послушно, как марионетка, метаморф следовал за скрипачкой – как и я несколько мгновений назад.

– Конто, – вполголоса окликнула его я, зная, что он не обернется.

Так и случилось. Барс даже не сбился с шага – зачарованная мелодия, окутав сознание туманом наваждения, неумолимо вела его вперед.

Догадка вспыхнула в голове яркой вспышкой. Вот как оказался заколдован Алистер Морэ. Вот что привело его в Пустоту, вынудило оставить любимую дочь в одиночестве. Его просто заманили сюда некоей магией, которую несли в себе скрипка и ее юная владелица.

Тревога усилилась, но у меня не было другого выбора, кроме как идти следом за снежным барсом. Я не могла бросить Конто в беде. И я знала, что, рано или поздно, но таинственная скрипачка приведет меня к Алистеру.

Глубоко вздохнув, я поспешила догнать Конто. Скрипачка, ни на миг не прекращая играть, брела впереди. Барс, чеканя шаг, следовал за невидимым шлейфом магической мелодии.

Поле пепла закончилось, появились первые деревянные дома. И первые люди. Все они – сплошь мужчины, были заняты стройкой. В воздухе витал отчетливый запах деревянных опилок. Меня поразило, как слаженно – и, главное, тихо, – они работали. Не было слышно ни привычной болтовни, ни чисто мужских шуточек и поддевок. И их глаза… в них было что-то странное. Словно в них проникла сама Пустота.

Как долго они строили эту деревушку и, главное, зачем? Дома – простые, даже грубые, одноэтажные. Рядом с каждым – небольшой огородик, где, не разгибая спины, трудились женщины. Растения, хорошо сдобренные магией, росли прямо на глазах. Зеленые плоды наливались цветом и тяжестью. А вот детей, что обычно кружились возле матерей или играли на улице, нигде не было видно.

Мы прошли мимо деревушки, вновь ступив на поля, до горизонта застеленные одеялом из пепла. Я потеряла счет минутам. Небо не меняло своей окраски, не было ни солнца, ни луны. Я понятия не имела, день сейчас или вечер. Ноги уже болели от долгой ходьбы, но Конто, казалось, не чувствовал усталости. Он шел, как солдат на параде, в едином четком ритме.

Ведомые – по собственной воле или же против нее – девочкой со скрипкой, мы прошли еще одну деревушку, похожую на первую как близнец. Та же нескончаемая стройка, то же сопровождающее ее безмолвие, те же растения, растущие под воздействием магии. С минуты на минуту я ожидала, что скрипачка остановится, но она продолжала идти вперед – как и мы с Конто.

И, конечно же, я беспрестанно искала глазами Алистера. Неопределенность пугала, но я намеревалась идти до конца – во всех смыслах.

Хлопья пепла, растревоженные поднявшимся ветром, запутывались в волосах и норовили попасть мне в глаза. Приходилось идти, низко опустив голову и прикрыв глаза ладонью. Именно поэтому изменения в окружающей реальности я заметила слишком поздно – когда стеклянный замок уже возвышался надо мной, а скрипачка поднималась на крыльцо по стеклянным лестницам.

Я восхищенно смотрела на величественное сооружение в несколько этажей, сотворенное из светло-голубого стекла, с башенками, балкончиками, шпилями и фронтонами. Настолько прозрачное, что отсюда, с улицы, я отчетливо видела тех, кто находился внутри. Вот где прятались дети, чье отсутствие в деревнях так меня смутило.