Ошибка 95 (СИ) - Скуркис Юлия. Страница 13

Мила едва заметно кивнула в ответ.

Небольшой порез на ее пальце Айвен обработал перекисью водорода и умело перевязал. Татьяна все это время что-то говорила, но Мила, не обращала внимания на ее болтовню, пустую и бесконечную. Она смотрела на руки Айвена, потемневшие от загара, ощущала их тепло, чувствовала, что его забота — не фальшивка. Если бы сейчас, кто-то заявил, что между ними ничего нет, Мила плюнула бы лжецу в физиономию.

— Я приготовлю еще сока, — сказал Айвен.

— Позвольте вам помочь, — оживилась Татьяна и, подхватив поднос, первой направилась к дому. Айвен закрыл аптечку и поднялся. Мила рассеянно улыбнулась ему, но ответной улыбки не последовало. Он развернулся и ушел. Это могло означать только одно: когда соседка не наблюдает, нет смысла прикидываться. «Я ошиблась, я все придумала», — поняла Мила.

Через некоторое время Айвен с соседкой вышли из дома. Мила услышала, как он спросил:

— Как поживают ваши детишки?

Зерно упало в благодатную почву, и госпожа Бурцева залилась соловьем на тему воспитания отпрысков, их талантов и планов.

— Что-то их во дворе не видно, — Айвен вклинился между вдохом и продолжением фразы.

— О, сейчас они заняты уроками.

— Они у вас молодцы… — Айвен рассеянно улыбнулся и взглянул на поднос, который держал в руках. — Я забыл прихватить лед. Прошу меня извинить, дамы. Пойду наколю.

Он поставил поднос возле Милы и ушел. Она посмотрела на графин со свежевыжатым апельсиновым соком, на стаканы, расписанные причудливой вязью, попыталась проследить одну из линий в переплетении узора. Татьяна присела рядом. Она все время что-то говорила. Мила кивнула, потому что соседка всегда вещала о правильном образе жизни, поэтому следовало соглашаться. Еще нужно было широко улыбаться, потому что позитивное мышление — главный элемент правильного мироощущения. Если бы для рекламного плаката с надписью «Жизнь — это сахар!» потребовалось найти модель, что несла бы в массы эту идею, Татьяна точно выиграла бы конкурс. Мила растянула губы в улыбке. Она все же потеряла линию узора на стакане, то ли красный завиток ушел вверх, то ли нырнул под сложный узор направо.

— Как вы думаете, дорогая? — как сквозь вату донесся вопрос.

Мила встрепенулась, взглянула на соседку и, следуя все тому же принципу соглашательства, ответила:

— Я думаю, вы совершенно правы.

— Как приятно встретить единомышленника!

«Неужели она не видит, как мне плохо?» — Мила посмотрела на Татьяну, взглянула ей прямо в глаза. Появилось ощущение, что перед ней голограмма участницы телешоу «Счастливые домохозяйки». Почему раньше у нее не возникало такой ассоциации? Просто она была полностью поглощена суррогатной любовью к Рихарду. Нет, неправда — настоящей! Что если бы появилась возможность вернуть эти отношения? Как бы она поступила?

Из дома вышел Айвен с полной миской колотого льда. Подойдя к госпоже Бурцевой почти вплотную, он внезапно споткнулся. Падая, схватился за ворот ее футболки и вывалил за шиворот с добрых полмиски ледышек. Бурцева с визгом вскочила и принялась вытряхивать из-под одежды обжигающие холодом осколки. Айвен поднялся и, непрерывно извиняясь, попытался ей помочь, при этом нечаянно наступил на ногу.

Дети возникли как из-под земли. Мать их успокоила, поспешно собралась и откланялась, заверив Айвена, что ничуть на него не сердится.

— Ну, и к чему весь этот цирк? — сурово спросила Мила, когда соседи пропали из виду.

— Пойдем в дом, там поговорим.

У него был насмешливый взгляд.

— У детей биосиверы, — как только закрылась входная дверь, заявил он.

— Ты спятил!

Айвен покачал головой.

— Ничуть.

— Это паранойя!

— Подумай, как следует. Где находились эти ангелочки во время нашего пикника?

Мила наморщила лоб.

— Выходит, ты не внимательно слушала, что говорит твоя подружка, — упрекнул Айвен.

— Никакая она не подружка! Я всего лишь поддерживаю добрососедские отношения. Это — во-первых. Во-вторых, через полторы минуты ее болтовни у меня наступает передозировка, и я просто отключаюсь.

— Ладно, проехали, — отмахнулся Айвен. — Ребятишки делали уроки. А где они их делают? Правильно, в своей комнате, окна которой выходят на соседнюю улицу. Ты, конечно, не помнишь, но Бурцева говорила, что создает для их занятий все условия. В том числе, включает звукоизоляцию, чтобы деток ничто не отвлекало.

Мила приподняла брови, призывая Айвена продолжить объяснения.

— Элементарно! — сказал он. — Детишки не могли ни видеть, ни слышать того, что происходило с мамашей. Они почувствовали! Логично?

— А если это просто невероятное совпадение? — после минутной заминки спросила Мила.

Айвен, все это время бродивший из угла в угол, уселся в кресло и, вздохнув, произнес:

— Мне известно, каково это — внезапно обнаружить, что мир вокруг вовсе не такой, каким ты привык его видеть. Проведем еще несколько экспериментов, хоть и одного достаточно. Дети ведут себя странно. Похоже, они на дистанционном управлении.

— Ничего не понимаю в детях, — пожала плечами Мила. — Единственное, что я знаю — Бурцевы их усыновили.

Произнеся это, она замерла, пораженная страшной догадкой.

— Заметь, я об этом узнал только сейчас, — произнес Айвен, доставая сигареты и закуривая. — Итак, скоро мы сможем определить масштабы обмана. А пока следующая часть расследования — твой бывший муж.

— Нет, я не хочу в это вникать. Меня это не касается. Зачем тебе какие-то расследования?

— Заткнись! — неожиданно рявкнул Айвен. — Тебя, похоже, не особенно беспокоит, что в голове появилась лишняя деталь. Или это единственное, что есть в твоей башке?! Ты, как выращивала свои сорняки, так и продолжаешь в том же духе! А мне эта дрянь, — Айвен постучал кулаком по лбу, — уйти не дает!

Мила едва не расплакалась от обиды и злости. Кто дал право этому отмороженному землянину оскорблять ее?! Захотелось крикнуть в ответ что-нибудь очень обидное, чтобы ему тоже стало больно.

— Прости, — вдруг сказал он. — Ты не виновата.

Мила как раз набрала в грудь воздуха, но передумала ругаться и тихо спросила:

— Куда? Куда ты хочешь уйти?

— Увидим! — отмахнулся Айвен, и лицо его сделалось угрюмым.

***

Две недели назад шеф-оператору Двенадцатого региона Фридриху Ганфу доложили об окончании работ по демонтажу второго холодильника, о чем он в тот же день рассказал в частной виртуальной беседе своему дяде, президенту Терры-три Якову Флиору. Дядя Яков похвалил племянника за оперативность и обещал приставить к очередной награде. По этому поводу Фридрих запланировал небольшую вечеринку, на которую пригласил помощников с супругами, нескольких популярных артистов из числа старых друзей, в которое входил эстрадный певец Ремо — звезда первой величины, а также представителя трансрегиональной строительной компании, занимавшейся демонтажем холодильников.

После празднования столь удачного завершения миссии по спасению землян, Фридрих собирался переключиться на решение вопросов, связанных с тотальным введением в обиход программы Киберлайф. Как вдруг возникли неожиданные осложнения.

Поначалу Энтеррон и шага не делал, не посоветовавшись с шеф-операторами. Он отполировывал методики, разработанные людьми, и не только в области наук: варианты его законопроектов очень скоро признали самыми разумными. Не прошло и года, как Энтеррон стал частью террионского общества. Постепенно он начал управлять глобальной сетью, и сам переименовал ее в Энтеррнет; по распоряжениям шеф-операторов он принял на себя контроль за исполнением законов банками, предприятиями и частными лицами, и со временем в его базе данных скопилась полная информация о каждом жителе Терры-три.

Но задачей номер один для Энтеррона по-прежнему оставалась «коррекция поведения клиентов». Опыт показал, что «новые люди» благотворно влияют на неимплантеров. Расширение масштабов контроля казалось правительству настолько заманчивым, что административный союз выделил несколько триллионов терро на рекламу имплантации искусственного настроения. Целые ассоциации психологов трудились над созданием нового культа. Были сняты сотни фильмов; над городами взметнулись тысячи голограмм; слово «биосивер» вошло в обиход и стало ассоциироваться с такими понятиями как «счастье», «любовь» и «будущее». Результат не заставил себя ждать: люди потянулись в филиалы Киберлайф.