Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 205

— Может, я угадаю? Этой женщине что-то от тебя было нужно.

— Да, — Коннор кивнул. — Но это никак не относится к войне, к Британии и даже к Америке. Она попросила меня помочь отыскать и настигнуть одного человека, потому что одной ей это не под силу. Город на военном положении, идет война… Ей нужны только сведения о бывших французских колониях, и я могу ей помочь, но…

— Но? — Шэй вопросительно вскинул подбородок, потому как Коннор опять заткнулся.

— Я… не знаю, — тот прикрыл глаза. — Не понимаю, что заставляет меня медлить. Мне не составило труда узнать, где искать того человека, ее цель. Но почему-то я до сих пор не сказал ей об этом. Хотя она… Впрочем, как раз это неважно. Ко мне впервые обратился представитель другого Братства, а я, вместо того, чтобы помочь, рассказываю об этом тамплиерам.

Он закрыл лицо рукой и низко опустил голову.

Хэйтем неожиданно бросил мимолетный взгляд по сторонам и коснулся его локтя, отводя руку в сторону. И заглянул в глаза:

— Ты правильно поступаешь, Коннор. Не в том, что рассказываешь это нам. В другом. Ты задумался и решил переждать, прежде чем очертя голову броситься помогать, не прикинув даже примерно, к чему это может привести. Ты нашел в себе силы посоветоваться, когда сомневаешься. Я могу… не утверждать, но предположить, что смущает твой ум. Если я правильно понял, эта особа не раскрыла тебе не только свою истинную цель, но и то, кто она и откуда знает тебя заочно настолько хорошо, что ей удалось тебя разыскать.

Коннор помотал головой и перебил:

— Как раз это понятно. Она знала, что я в Нью-Йорке, но это особо не секрет. Раксота по моей просьбе, бывало, справлялся о нужных людях — и, наверное, это работает в обе стороны. А отыскать меня в городе гораздо проще, чем ты думаешь, отец. Она просто потолкалась среди женщин, что ищут поденщину и прочую грязную работу, и выяснила, где обитает Добби. Добби часто помогает женщинам, потому что знает, как трудно заработать, не теряя себя, лишившись кормильца. А дальше… Сам понимаешь.

— Но в остальном я не ошибся? — мистер Кенуэй отступил, возвращаясь к допустимому в обществе расстоянию с собеседником. — Эта женщина, француженка, сослалась на кого-то, чье имя не назвала, и не объяснила, что послужило причиной ее поступкам. Это заставляет тебя сомневаться в ее искренности, а стало быть — и в том, что следует делать.

— Ну… да, — Коннор несчастно кивнул. — Я хочу помочь Братству. Мне не хочется оттолкнуть единомышленников, не хочется поставить себя в конфронтацию собратьям, но…

Шэй гораздо точнее понял его терзания:

— Хочется доказать другим, что ты тоже служишь Кредо?

— И это тоже, — согласился Коннор. — А еще — проверить себя. Что я знаю про Кредо? Только то, что рассказывал Раксота — человек, который привел Братство Америки к краху. И от тебя — человека, который… покинул Братство. Что я знаю и чему учу других?

— Но ведь это не все? — проницательно уточнил мистер Кормак.

— Шэй, — Коннор развернулся к нему всем корпусом. — Наверное, только ты можешь мне что-то подсказать в таком… вопросе. Отец говорил, что я сомневаюсь в ее искренности — и это правда. Я не подозреваю ее в обмане, но иногда недосказанность — не многим лучше. Я верю, что она действует во благо Братства, вот только какую роль выделяет мне? И почему… — он мучительно нахмурился, но все-таки выпалил, — почему она провела со мной ночь, но при этом не сказала ничего о деле? Ведь дело важнее! Для нее — точно. Но она проявила искренность не в нем.

Шэй пожал плечами:

— Видимо, как раз поэтому. Дело важнее, а все остальное — приятное дополнение, не больше. А еще скажу, чтобы ты не рассчитывал на крепкий ассасинский союз. Точнее, брак. Потому что девушки ведут себя так свободно только с теми, кто им разве что для дела сгодится. Но у меня есть встречный вопрос.

— Спрашивай, — обреченно выдохнул Коннор. — Я постараюсь ответить.

— Спрашивай не меня, а себя, — хмыкнул Шэй. — А что ты ей рассказал о себе? Что она знает о человеке, которому собирается доверить свою жизнь и свое дело? Уж не знаю, что для нее важнее.

— Откуда мне знать, что она обо мне знает? — изумленно уставился на него Коннор. — Явно больше, чем говорит.

— Вот, — наставительно бросил Шэй. — Здесь — твоя территория, а она не может даже доподлинно знать, как ты понимаешь Кредо. За тебя некому поручиться, тебя знают в лучшем случае — по делам. В худшем — по слухам, потому что к делам можно относиться очень по-разному. И ответь сам себе: а как бы ты поступил, если бы не мог довериться человеку, который тебе позарез нужен?

Коннор нахмурился:

— Думаешь, она для этого… обольщала меня?

— Коннор, — сердито, но сдержанно проговорил Хэйтем, привлекая внимание к себе. — Ты и нам рассказываешь все очень расплывчато. Угадать, что на уме у этой женщины, невозможно. А вот я все больше удивляюсь тому, как мне удалось вырастить такого… повесу. Начал с того, что кричал вслед экипажам приличных леди, а теперь докатился до того, что проводишь ночи с подозрительными девицами из непонятно какого Братства. Что я узнаю через год? Что ты стал героем среди обитательниц Тортуги?

— Я был на Тортуге, — рассеянно ляпнул Коннор. — Но там… В общем, я бы не рискнул. То есть… Отец, сейчас речь не об этом. Лучше скажи, что мне делать сейчас.

— А что тебе делать? — мистер Кенуэй так же, как Шэй, пожал плечами. — Я бы поставил ультиматум: готовность помогать, но только на моих условиях. И вытряс бы все, а потом еще проверил по возможности то, что возможно проверить.

— Еще можно поухаживать, — предложил Шэй. — Ну, не все же ей за тобой бегать? Или рассказать ей что-то не слишком важное — например, о той же Тортуге. Она чем-то поделится в ответ — и вот из этого уже можно делать выводы. Француженки зачастую довольно откровенны. Правда, справедливости ради, не все.

— Она не чистокровная француженка, — брякнул Коннор. — Это видно. Ну, это как меня назвать англичанином — странно, правда? В ней явно течет негритянская кровь.

— Ох, как мило, — Хэйтем скривился. — Не вздумай ухаживать, а то от вашего крепкого ассасинского союза родятся такие потомки, что стыдно будет семейное древо составить.

— Тебе можно, а мне нельзя? — немедленно взвился Коннор, но мигом позже остыл и даже рукой махнул. — И не собирался. Я думаю, что мне все равно придется выполнить ее поручение. Не годится же оставить собратьев без помощи? Тем более девушку.

— Нет, — строго бросил Шэй. — Так думать нельзя. Либо всех собратьев, либо никого. Никогда не делай скидку на пол, происхождение и что угодно подобное.

— В этом ты, наверное, прав, — Коннор задумался. — А во всем остальном — уже понятно, что придется действовать по обстановке. Я не собираюсь брать собрата-ассасина за горло, но и ухаживать для того, чтобы что-то выведать, не стану.

— Не слишком четкий план, но лучше, чем ничего, — Шэй одобрительно приподнял бокал с остатками вина. — Это стоит отметить.

— Без этого, — металлическим тоном потребовал Хэйтем. — Обсудить прекрасный пол вы можете и в таверне, а здесь не хватало только еще на брудершафт пить. Шэй, ты думай хоть иногда.

— А как ее зовут? — полюбопытствовал мистер Кормак, но словам любовника внял.

— Авелин, Авелина, — со вздохом ответил Коннор. — Авелина де Гранпре. И это единственное, что я о ней знаю доподлинно.

Мистер Кенуэй ответил не менее тяжелым вздохом:

— По крайней мере, имя де Гранпре попадалось мне в донесениях. Ты можешь быть уверен в том, что она из ассасинов. Если очень нужно, могу попытаться что-то выяснить про нее, хотя наши интересы ни разу не соприкасались. Пожалуй, даже любопытно, что ей здесь понадобилось, потому что по этому направлению я дорогу Братству не переходил. Да, Коннор, будет лучше, если ты выяснишь, что надо этой девице, и благополучно отправишь ее восвояси. Не хватало тут еще дополнительных ассасинов, мне и от твоих друзей головной боли хватает.

Коннор нахмурился и кивнул: