Карнивора (СИ) - Лейпек Дин. Страница 77

— Кассия, — кивнул Мергир. — Мы можем отправиться туда.

Повисло долгое молчание. Изульские командиры смотрели на вали и саидх со смесью интереса и недоверия, а Мергир и Марика одновременно повернулись к принцу.

— Прекрасно! — внезапно хлопнул в ладоши Садиб. Несколько человек вздрогнули. — Великолепный план, Мергир. Я расскажу отцу, что проблема на севере будет решена в самое ближайшее время.

Принц поднялся, а вместе с ним и все остальные. Марика молча наблюдала, как вали провожает Садиба и военачальников.

— Невероятно, — заметила она, когда они остались в покоях вдвоем. — Он притворяется? Или его правда не смущает, что я предложила победить северян при помощи мерзкого колдовства?

— Нет, — усмехнулся вали. — Садиб, как и я, лишен предрассудков. Если саидх, повелевающая демонами, может и хочет нам помочь — зачем отказываться?

Марика тихо фыркнула.

— Ты можешь обещать, что твое колдовство сработает? — спросил вали уже серьезно.

— Мы ведь только что убедили всех, что это лучший вариант, — удивилась Марика.

— Их мы убедили, — согласился он. — Но теперь тебе нужно убедить меня.

Марика сухо усмехнулась и покачала головой. Она уже успела выучить этот взгляд — безусловный сигнал, что пора уходить. Потому что каждый вечер опасность остаться была все сильнее.

Мергир вздохнул.

— Я не шучу, Моар.

Как обычно, произнесенное хедийе вызвало странное чувство, вроде щекотки, которое побуждало непременно ответить, отозваться, обратить внимание. Но Марика потому и открыла его Мергиру — чтобы оно больше не имело над ней силы. Чтобы в следующий раз, когда резкий голос окликнет ее посреди широкого двора, окруженного галереей…

Марика коротко зажмурилась и тряхнула головой — и, когда она вновь посмотрела на Мергира, ее взгляд был ясным и твердым.

— Я тоже не шучу. У меня нет никакого желания переезжать на женскую половину дворца, Мергир. На мужской мне нравится значительно больше.

— Ты не должна…

— Нет, — перебила она. — Место твоих жен и любовниц — там. Мое место — здесь. Так я принесу значительно больше пользы.

И она почти выбежала из комнаты — пока он снова не произнес ее хедийе, и ей снова не пришлось бы бороться с собой и не откликаться сразу, мгновенно…

А может, дело было и не в хедийе вовсе?

Марика бесшумно шла по темным коридорам дворца, и ее черный балахон сливался с окружающей тьмой.

И если хедийе ни при чем — то в чем было дело тогда, в школьном дворе, когда ее звал Лис?

Она влетела в свою комнату так быстро, что не сразу заметила гостя в ней. А когда заметила, резко остановилась.

«Они издеваются?!» — Марика чуть было не воскликнула это вслух, но с трудом удержалась и сдержанно склонила голову.

— Прошу простить меня, госпожа, — на аргенском обратился к ней принц Садиб. — Я не хотел обижать вали — но главной причиной, по которой я приехал в Дахор, было увидеть вас. Надеюсь, вы согласитесь уделить мне немного времени.

Его произношение было чистым, без капли южного акцента, что в сочетании с изульской обходительностью звучало необычайно красиво.

— Конечно, ваше высочество, — ответила Марика также на аргенском. — Я слушаю.

— Я хочу мира для своей страны, — мягко начал он.

Марика невольно подняла брови.

— Я знаю, о чем вы думаете, — слабо улыбнулся принц, — но я не калиф. Не я решаю, с кем Изул будет воевать и на кого нападет, когда мой отец снова начнет терять популярность.

— Если война затянется, он потеряет еще больше, — невольно заметила Марика.

— Я знаю, — кивнул принц. — А еще больше потеряет Изул. Поэтому я и приехал увидеть вас.

— Я пока что не улавливаю связи. Что я могу сделать? — Она вдруг прищурилась. — Или вы хотите, чтобы я перестала помогать Мергиру?

— Вовсе нет! — воскликнул принц. — Наоборот, я хочу, чтобы вы и дальше нам помогали.

На этот раз Марика просто вопросительно наклонила голову.

— Я слышал, что у ваших жрецов есть легенда. О Короле Леса.

— Эта легенда старее, чем Культ, — сухо заметила Марика.

— Вы ее знаете? — принц не дал себя отвлечь.

Она ответила не сразу.

— Удивительно, что о ней знаете вы, — заметила Марика наконец. — Разве учение о Великой Матери не запрещает изучать такие еретические истории?

Принц слегка усмехнулся.

— Великая Матерь велит идти путями любви. Я думаю, желание закончить войну — это правильный путь.

Марика только вежливо улыбнулась в ответ.

— Вы же знаете эту легенду, — его голос стал тверже, и лицо при этом удивительным образом стало походить на Мергира, хотя кроме смуглой кожи и темных волос у них не было ни одной схожей черты.

Марика молчала.

— Помогите мне, — попросил Садиб. — Я хочу найти Корону.

— И сделать калифа новым Королем? — наконец не выдержала она.

Принц снова усмехнулся.

— Новый Король должен быть новым, не так ли? — И его темные глаза озорно сверкнули.

«Прекрасно, — подумала Марика мрачно. — Мне втягивают в государственный переворот».

Но одновременно тихий голос в голове говорил: а почему бы и нет? Марика видела и чувствовала достаточно, чтобы убедиться — Садиб искренен в своем желании мира. Это ли не черта по-настоящему мудрого правителя? Более того, его знание языка и культуры Аргении говорило о возможности контакта, компромисса, договора между двумя государствами. Ну и наконец, из всех догматов религии Изула, закостенелой и нетерпимой, он упомянул тот, что был Марике понятнее и ближе всего.

Да, пожалуй, он мог бы быть новым Королем.

И тут же, в противовес шепоту Волка прозвучал другой голос, жесткий и строгий: а как же Элия? Ведь она тоже искала Корону. И тоже — да, Марика, кому, как не тебе знать это! — достойна была ее получить.

— Так вы поможете мне? — спросил принц, устав ждать ответ.

— Я… подумаю, — медленно проговорила Марика. — Но сначала мне нужно решить проблему на севере.

— Если вы поможете мне, эта проблема тоже будет решена, — заметил принц.

— Возможно, — согласилась она. И добавила про себя:

«Но я не уверена, не возникнет ли другая. Куда более серьезная».

V. Кассия

Крепость переходила из рук в руки столько раз, что лишь самые дотошные историки смогли бы восстановить, кем она была основана. Более поздние строения сочетали в себе черты как классической аргенской архитектуры, так и изульской, а на стене в часовне изображение Ладони Матери было нарисовано поверх Древа Королевы. В одном месте верхний слой откололся, и из безымянного пальца Ладони поднимались черные ветви Древа.

«А ведь, быть может, так оно и есть на самом деле», — подумала Марика, рассматривая роспись, потемневшую от чада благовоний и дыма жертвенных костров. В часовне было холодно и сыро — жрецы Великой Матери теперь редко добирались до приграничных крепостей. Марика постояла еще немного, поправила в который раз неудобную кожаную куртку. С тех пор, как Мергир научил ее ездить верхом, от балахона пришлось отказаться, сменив его на куртку, штаны и сапоги для верховой езды, но Марика все еще скучала по свободному покрою, мягкой ткани, широким рукавам.

Она вздохнула, приложила к влажной штукатурке руку и прошептала заклинание. Там, где Марика прикоснулась к стене, та на мгновение потеплела, а ладонь пронзил жар. Она отняла руку и быстро вышла из часовни: сегодня предстало обойти еще добрую половину крепости, а дальше — окрестности.

И всюду за Марикой следовала серая тень Волка. Он принюхивался к затхлому воздуху пустынных коридоров, темных подземелий, холодных залов, и хищно скалился всякий раз, когда ее ладонь касалась влажных стен.

Несколько дней спустя, поздним вечером, когда Мергир и Марика ужинали с вали Кассии, раздались крики, а затем один из мекатыр явился со словами: