Виражи Судьбы (СИ) - Теллер Тори. Страница 36

«Лишь на расстоянье Звезды хороши — ты им лучше ручкой издали маши», — вспомнилось невпопад…

Мне вдруг стало страшно: я уже видела, что он наблюдает за мной, как тогда — во время официального ужина с Блейком. Наблюдает и оценивает.

— Я отвечу на ваш вопрос, если вы поднимете свой бокал, выпьете вина, и мы перейдем на «ты». Собственно, я уже начал отвечать. Пейте же, милая, пейте!

Я послушно поднесла хрусталь к губам — это его «милая» меня доконало!

Сторм приблизился и произнес негромко, но отчетливо, словно читал роль:

— Если я буду знать, что мне осталось жить всего лишь сутки, я найду необыкновенную девчонку и проведу с ней эти двадцать четыре часа, исполняя ее и свои желания, — в его зрачках заплясали черти. — Твои желания! Если согласишься, я сейчас же выключу телефон и… время пошло! *

Срочно превратить все в шутку и — распрощаться.

Дать себе шанс просто выиграть у Мэтра.

Или… уступить рвущемуся на волю прошлому? А заодно и выяснить, вхожу ли я в этот круг избранных, с которыми мой любимый забывает о своем сериальном вампирском альтер-эго?..

*

Я махом допила шампанское — голова сразу слегка «побежала»…

— Скажи, твое предложение останется в силе, если… если ты меня вспомнишь? — выдохнула я.

Алекс слегка склонил голову набок, прищурился и взял меня за руку.

От его прикосновений меня всегда пробирали мурашки, но сейчас мои руки были защищены тончайшей лайкой цвета венозной крови. Поэтому я спокойно предоставила в его распоряжение и другую руку.

Он держал мои теплые ладони, трогая их, слегка пожимая, поглаживая, и улыбаясь.

Внезапно его пальцы переместились выше и легко погладили кожу запястья между перчаткой и шелком блузки! Мое тело моментально отреагировало: по нему затопали «слоны» мурашек. Стало трудно дышать, рвануло аллюром сердце…

— Ты — моё дежа вю, — медленно произнес Сторм. — Я боюсь ошибиться и обидеть тебя. Это досадно, прости, — он хитро сощурился, прикусив губу, и не отнимая пальцев от моего запястья.

Сейчас он и впрямь был похож на своего героя, поэтому я сразу поняла, о чем он подумал.

— Нет, Александр! Нет… — замотала я головой. — Я — не твоя фанатка, которую ты случайно трахнул и забыл.

— Неет? Так, может, не поздно исправить? — актер выразительно взглянул на вырез блузки и чуть ли не облизнулся.

Вот черрт!

Я стала заложницей своего нового облика, который понравился Лексу.

И подозреваю, что, меняя мне внешность, брат знал, что именно так и произойдет!

Эпизод 40

Лучшая часть ссоры — это примирение

В этот момент зрачки Алекса расширились, взгляд остановился, и его огромная лапа нырнула в вырез моей блузки.

Я тут же автоматически залепила ему по физиономии, но он словно бы и не заметил.

— F***ck… — уравновешенный милый швед сверлил меня свирепым взглядом и матерился. — Откуда это у тебя?!

— Что?! — в ответ зашипела я и похолодела: в его пальцах посверкивал подарок Алана!

*

Ну, что ж… «Стыд не дым — глаза не ест».

Спасибо, бабуля, за мудрость веков!

И тебе, Алан, спасибо за науку: настоящая правда — действительно неотъемлемая часть качественной лжи.

Мне не было стыдно, но я не знала, как вести себя дальше — прыгать ему на шею или холодно распрощаться и уйти. Все вышло из-под контроля.

Но я не чувствовала себя смущенной или виноватой, наоборот — я разозлилась.

Он не узнал меня.

Не почувствовал.

Зато теперь знаю сама, что Мишка — отличный имиджмейкер, я — хорошая актриса, а Лекс — … просто толстошкурый Северный Олень.

*

— Это подарок, — небрежно бросила я и поднялась, накидывая полушубок.

— Нет, так не пойдет!

Алекс поднялся следом, быстро надел пальто, и по-хозяйски стал помогать мне с полушубком. Затем отошел к стойке расплатиться, обернулся и безапелляционно заявил, наставив на меня огромный указательный палец:

— Не торопись! Я провожу.

Я сделала то, что сделала бы Анн Шарк — пожала плечами и проигнорировала.

Он догнал меня уже в дверях и, схватив за плечи на мгновенье уткнулся носом в мою макушку. Лица я не видела, но слышала его тихие шведские ругательства, звучавшие уже радостно — он явно улыбался.

Морозная свежесть улицы сразу привела меня в чувство, и я энергично зашагала прочь. Но, пару раз поскользнувшись на высоченных шпильках, была бесцеремонно подхвачена подмышки и поставлена на высокие ступеньки возле какого-то дома.

Теперь наши лица были на одном уровне, и между ними практически не было расстояния.

Его большие ладони тяжело лежали на моих плечах, а губы касались лба:

— Посмотри на меня, — потребовал он.

— Назови меня по имени, — не поднимая глаз, глухо парировала я.

— Хэлл…

— Здесь нет никакой Хэлл! — я с вызовом уставилась на него в упор. — Ты ничего не помнишь…

— Все я помню. Все твои подробности. Сейчас ты так не похожа на себя, но это ты!

— Уверен?!

Вместо ответа он сгреб своей ладонью мои и без того туго стянутые в узел волосы, запрокидывая голову и нависая надо мной большим злым знаком вопроса.

— А я проверю! У меня теперь есть целые сутки!

Его жесткие горячие губы накрыли мои.

Голодно.

Требовательно.

Все, что хотелось высказать, я вложила в ответный поцелуй.

Кажется, я даже укусила его!

Но, оказывается, я скучала куда сильнее, чем думала…

Поэтому руки мои помимо воли вцепились в грубую ткань его пальто и изо всех сил притягивали упрямое большое тело.

— Хочу видеть твои глаза, — оторвавшись, выдохнул он в мой рот. — Пожалуйста, сними линзы!

Я подчинилась, как под гипнозом, чувствуя, как Сторм осторожно поддерживает меня, пока я манипулирую в попытке выполнить его просьбу без ущерба для макияжа.

Наконец, у меня получилось. Однако, поднять взгляд оказалось не так-то просто.

Алекс уловил мой страх.

— Не бойся, — проговорил он совсем тихо. — Просто взгляни на меня!

Я подняла ресницы.

— Как я скучал по этой синеве, — теплое дыхание защекотало мою кожу, и он знакомо потерся скулой о мою щеку. — Так ты согласна?

— На что?..

— Провести со мной сутки. Последние в моей жизни.

Я попробовала отстраниться в бессмысленном сопротивлении самой себе.

Сторм вдруг признался:

— Я с ума сходил, вспоминая чумовую ночь Коачелла… Я и сейчас ни о чем другом думать не могу!

— Лекс… Господи, столько времени прошло… и все уже иначе… Мы изменились!

— Нет! — он снова взял меня за плечи и ощутимо встряхнул. — Нет…Ты же пришла! Ко мне… Завтра Рождество. Останься со мной, пожалуйста…

Сторм сгреб меня в охапку и уговаривал, переходя с английского на шведский и обратно…

— Я отключил телефон. Есть только ты и я… Давай попробуем договориться за эти сутки!

— «Договориться»?

— Договориться. Поговорить. Понять друг друга, если это возможно, — Алекс подхватил меня на руки.

— Похоже, Мари Керуаз подписывает себе смертный приговор? — задумчиво произнесла я, чувствуя, как изнутри поднимается озноб страха и желания. — Да, я согласна. И давай пойдем отсюда скорее, потому что моей выдержки тоже надолго не хватит.

Крепко прижимая меня к себе, не замечая никого вокруг, Алекс гигантскими шагами почти бежал со мной по Пикадилли, пугая и веселя лондонцев.

А я внезапно как в детстве почувствовала себя принцессой в руках великана-людоеда, о чем без задержки проинформировала самого «великана», с удовольствием наблюдая, как он хохочет, забыв о надоевшей роли и статусе звезды…

***

Спасибо за науку, Алан.

Благодарю за неузнаваемый облик, Майкл.

Вы оба знали, чем все закончится.

Вы оба хотели, чтобы Алекс забыл о сдержанности и имидже, но при этом, чтобы меня потом не сожрали папарацци и фанаты.