Кровби. Книга 1 (СИ) - Гущина Яна. Страница 40

— Ну вот, — сказала Нэлл Тэйлору. — А ты говоришь, что мистер Онек добрый и хороший. Странные у тебя представления о доброте.

— Да, да. Зря ты мне не веришь. Это самый добрый учитель в Тэмероне.

— Страшно подумать, что творится на остальных уроках, — со страхом пролепетала Нэлл и попыталась унять дрожь, пробежавшую по её телу.

— Ты его еще не знаешь. Он добряк. Просто иногда он пытается быть строгим.

— И это, надо заметить, ему хорошо удается.

— Надеюсь, что вы усвоили урок, — довольно произнес профессор. — Всех благодарю за участие. Мисс Реджинальд и Вильямс получают пятерки. На следующем уроке повторим изготовление яда и противоядия. Так же поговорим о яде Пурциус. До свидания.

С этими словами он вышел в препараторскую, которая находилась справа от стола учителя, оставив школьников обсуждать происшедшее. Ученики вереницей потянулись к выходу из класса.

— А вас, мисс Лоуренс, я попрошу остаться, — голос профессора Онека из препараторской обрушился, как приговор, на плечи девушки.

— Я останусь с тобой, — сказал Джек.

— Спасибо, милый, не надо, — ответила Элизабет. — Уж не думаешь ли ты, что меня будут травить или мучить?

— Как знать, — уклончиво ответил Джек.

— По крайней мере, я надеюсь, что даже в случае отравления, мне тут же предложат противоядие.

Слышавшая все это Нэлл рассмеялась, обнажая ряд белоснежных зубов.

Джек поцеловал Элизабет и вышел из кабинета вместе со всеми. Элизабет медленно повернулась лицом к доске и осторожно двинулась в её направлении.

— Смелее мисс Лоуренс, — голова профессора высунулась из-за двери и скрылась там опять. Элизабет прибавила шаг.

— Заходите сюда, — раздался голос из-за двери.

Открыв дверь, девушка в нерешительности сделала шаг внутрь помещения.

Комнатка, открывшаяся её взору, была уставлена стеллажами с баночками и бутылочками разного вида. Все они были наполнены порошками, травами или жидкостями. На каждой баночке была наклеена бумажка с надписью содержимого.

— Мне надо серьезно поговорить с вами, — голос профессора вывел девушку из оцепенения. — Вам необходимо как можно лучше освоить этот предмет.

— Именно мне? — искренне удивилась Элизабет.

— Я не знаю подробностей, но таково распоряжение мистера Ковгэнса. Обсуждать его указания я не имею желания. Так что учтите, леди, что с вас я буду спрашивать все со всей строгостью. А теперь вы свободны. Можете идти.

Элизабет с облегчением вышла из мрачной препараторской. Она поспешно прошла вдоль длинных рядов столов, стремительно пробираясь к выходу.

Она настолько торопилась покинуть помещение, что чуть было не налетела на ошеломляюще красивого парня высокого роста, крепкого телосложения с точеными чертами лица, который стоял в дверях класса. Его черные волосы средней длины были старательно причесаны, что говорило о том, что этот молодой человек любит ухаживать за собой. Синие глаза пронизывали насквозь, как будто он через глаза собеседника заглядывал к нему в душу. Греческий профиль придавал его лицу особую изюминку благородства. Рельефные губы изогнулись в самоуверенной ухмылке.

— Куда спешим, красавица? — со слащавой улыбкой спросил парень.

Он изучающе уставился на девушку, забавляясь её смущением.

— В коридоре меня ждут друзья.

Элизабет попыталась проскользнуть мимо него в дверь, но он преградил ей путь. Элизабет была вынуждена остановиться и посмотреть в лицо собеседнику.

— Не так быстро. Меня зовут Эббэт Дорман. А тебя? Давай поболтаем.

— Мне некогда, — бросила в ответ Лиз и вновь попыталась проскочить мимо.

— Я не отниму много времени.

— Ладно, я слушаю, — сделала ему одолжение девушка.

— Ты не прочь сегодня вечером погулять со мной в Саду?

— Не могу, — голос девушки прозвучал дерзко и довольно грубо.

— В чем же дело? — голос Эббэта звучал вызывающе. Весь его вид говорил о том, что он считает себя самым лучшим человеком на свете. Лиз решила поставить парня на место и гордо смерила его взглядом. Она почувствовала, что ей стало очень неприятно общаться с ним. Тогда Элизабет очень резко и в довольно грубой форме сказала:

— Да хотя бы в том, что я не желаю иметь с тобой ничего общего. Ты мне неприятен. И вообще я встречаюсь с Джеком.

— А может, я предлагаю тебе не романтическую, а деловую встречу?

— Хорошо. Тогда я приду с друзьями.

— Ну уж нет. Приходи одна. Мы бы походили по Джунглям, я бы показал тебе их.

Девушка, сделав над собой усилие, попыталась быть вежливой:

— Извини, но я не могу.

Вдруг Элизабет ощутила, как крепкие руки молодого человека привлекли её к его прекрасному сильному телу, а слова возмущения, готовые вырваться из уст девушки, поглотил горячий поцелуй.

Девушка в беспомощности стала бить его кулачками, но он еще крепче прижал её к себе, не давая не то, что вырваться, но и свободно вздохнуть.

Когда он отпустил Лиз, она в ужасе отшатнулась от молодого человека и пулей вылетела из класса, оставив его у двери с разочарованным видом. Если бы в этот момент кто-то взглянул в глаза Эббэта, то в них можно было увидеть страсть, нежность и…любовь…

Глава 28

В поисках истины

Настроение у Элизабет было довольно скверное. Да и с чего ему быть хорошим? Сплошные проблемы. Они жили в Тэмере уже неделю, и про Книги Зла она уже забыла думать, а тут её вызвал мистер Ковгэнс и поинтересовался, не возникло ли у нее желание прочесть их. Она, естественно, ответила, что не готова пока к таким действиям, но по всему было видно, что мистер Ковгэнс озадачен.

— Не бери в голову, — успокаивала её Лори, сидя на диване общей комнаты девушек. — Просто мистер Ковгэнс боится, что может сбыться проклятье Книг Зла и это проклятье тяжелым бременем ляжет на твои плечи.

— Лори, милая, но я, даже, не знаю, как и читать эти бессмысленные Книги.

— Не мучай себя. Этим делу не поможешь. Знание придет через желание, а желание через боль.

— С каждой минутой ты пугаешь меня все больше и больше. Что за жуткие пророчества? «Желание через боль…» Прямо дух захватывает.

— Не бойся. Я с тобой.

— Да мне от этого не легче… И вообще, когда все это случится?

Лори печально отвела глаза…

Веселый щебет девушек, вернувшихся с прогулки по Джунглям, прервал их разговор. Нэлл смеясь, рассказывала, как Дайнер пытался поцеловать её под деревом, а мартышка в этот момент больно ударила его по ноге палкой.

— Ты бы видела его лицо! — сказала она сестре. — Если бы он мог догнать и убить эту несчастную обезьяну, он бы сделал это!

— Хорошо хоть обезьяна помешала тебе натворить глупостей, — проворчала Элизабет.

— Молчи уж! Как сама на прошлой неделе миловалась со своим Джеком у Фонтана? Так значит, тебе это можно, а мне нет?

— Я старше тебя.

— Ага. Аж на целый год!

— Девочки, не ссорьтесь. Пора ложиться спать, — вмешалась в разговор сестер Сьюзен.

— А мы и не ссоримся, — не успокоилась Элизабет. — Просто она знает Дайнера чуть больше недели, а уже готова с ним на край света.

— Конечно! Только не забывай, что Джека ты знаешь всего лишь немногим больше месяца.

— Быстро всем спать! — рассердилась Сьюзен. — Вы еще подеритесь, выясняя, кто прав, а кто виноват.

— Ладно, прости меня, Нэлл. Я была неправа. Это твоя жизнь и ты должна сама решать что хорошо, а что плохо. Просто я старше и чувствую ответственность за тебя. Не хочется, чтобы ты попала в неприятную ситуацию.

— Я знаю, что ты за меня волнуешься. И за это я тебя люблю.

На этой мирной ноте девушки пошли готовиться ко сну.

Ночью Элизабет мучили жуткие сны. Этим кошмарам не было конца. Проснувшись на утро, Элизабет чувствовала себя утомленной. Усталость во всем организме. Не было ни одной клеточки её несчастного тела, которая бы не болела.

Еле поднявшись с постели, она пошла в душ. Холодная вода немного взбодрила Лиз. Надев малиновое платье, девушка довольно улыбнулась своему отражению в зеркале. Короткое платье в классическом прямом крое выгодно подчеркивало её фигуру, а яркий цвет поднимал настроение. Желтый шифоновый шарфик шаловливо обвивал шейку девушки. В Обычном Мире Лиз никогда бы не позволила себе надеть такие яркие и не сочетающиеся цвета. Но в Кровби это считалось нормальным. Элизабет поймала себя на мысли, что ей даже нравится то, что все ученики одного курса одеваются одинаково. В этом было что-то объединяющее. Нэлл и Сьюзен тоже нарядились в малиновые одеяния и вышли в зал.