И солнце взойдет (СИ) - О'. Страница 175

Она расположилась в большом кресле, что стояло в самом углу ординаторской. И хотя время приближалось к полуночи, Рене поглядывала за окно и понимала, что домой ехать не было смысла. Шторм, который зародился прошлым утром где-то в Атлантике, теперь скрыл под собой остров Ньюфаундленд, и за последние пару часов разошелся в полную силу уже над Гаспези. Он бился в больничные окна, завывал в пустых коридорах и мигал перебоями света, чем вызывал внутри Рене неясное чувство тревоги. Дороги окончательно замело, и по словам едва добравшейся до работы одной из сестер, Апокалипсис предполагал длиться три дня. Еще парочка потом уйдет, чтобы очистить шоссе, так что на этой неделе Рене вряд ли сумеет попасть в свою пустую квартиру. Как все-таки хорошо, что она так и не завела ни цветов, ни собак, ни даже рыбок.

Рене вздохнула и повернула голову к абсолютно белому окну. Подсветка больницы располагалась как раз вокруг их этажа и била вверх лучами света, в которых теперь стеной стоял снег. Это было похоже на космос, каким его изображают в фантастических фильмах — куча звезд, что слились в полосы. После целого дня на ногах безумно хотелось поспать, но Рене никак не могла позволить себе закрыть глаза и проваливаться в кошмар на виду у скучавшего персонала.

— Там есть свободная палата в конце коридора, — неожиданно раздался над ухом заговорщицкий шепот. Рене подняла голову и встретилась с хитрым взглядом операционной сестры.

Кэтти была из тех удивительных личностей, что могли достать несуществующее, уговорить неуговариваемых и одним сердитым взглядом заставить работать барахлившее оборудование. Своими ангельскими кудряшками и белозубой улыбкой она не оставляла равнодушным даже постоянно брюзжавшего старшего хирурга, но с той же легкостью могла хлопнуть ладонью по столу главы отделения. В общем, Рене нравилось, когда им выпадали общие смены, потому что тогда можно было сосредоточиться на операции, а не искать посреди манипуляций чистые тампоны или нестандартный стерильный инструмент. Обычно веселая Кэтти будто знала наперед, что может пойти не так, и была, похоже, готова даже к войне. Идеальная медсестра. Почти, как Хелен. Только вот с собственным мнением.

— И что ты предлагаешь? — тихо отозвалась Рене, а потом поглубже зарылась в высокий воротник свитера. Черного, разумеется. От ярких цветов ее тошнило.

— Я предлагаю перестать созерцать потолок и отдохнуть. — Кэтти скрестила на груди руки и тревожно уставилась в снежный кошмар за окном. — Мало ли, что может случиться.

Рене тоже посмотрела в сторону ночного безумия.

— Если и произойдет, мы об этом вряд ли узнаем до окончания снегопада, — задумчиво пробормотала она. — Дорог нет. К нам, разве что, на санях Санты. Даже вертолеты не летают.

— Тем более! Иди отдохни. Если что, я тебя разбужу.

Вздохнув, Рене поднялась, ещё раз бросила полный тревоги взгляд за окно и направилась прочь из ординаторской. Кэтти права. Надо поспать…

В зеленом коридоре было удивительно холодно. Вдоль стен перекатывались гонимые неизвестно откуда взявшимися сквозняками снежные хлопья, которые тут же забивались в старые швы меж выщербленной плиткой и плинтусом. Свистел ветер. Мигала мерзкая лампа. Рене посмотрела вниз, где белыми полосами по полу стелилась поземка, и попыталась понять, откуда же та взялась. Она оглянулась, но все двери были плотно закрыты. Только из-под одной с монотонным гудением выбивались все новые вихри, которые потом разносились по узкому коридору. Поджав от мороза пальцы на неожиданно босых ступнях, Рене шагнула в ту сторону и поежилась. Быть может, кто-то забыл закрыть окно? На улице буря…

Смешно! На самом деле, она знала, что это не так. В той комнате не было ни форточек, ни отдушин, откуда могло намести столько снега. А потому Рене поспешила вперед, пока сама на ходу сильнее натягивала на озябшие руки манжеты желтого свитера. Его яркая солнечность будто бы выцвела, как обычно бывает со старыми фотографиями, но оттенок было по-прежнему легко угадать. Странно. Ей казалось, она выбросила всю одежду еще в Монреале, однако каким-то чудом джемпер вновь очутился на ней. Необычно, но сейчас она была этому рада.

Тем временем ноги принесли ее к той самой двери, за которой скрывался уже привычный кошмар. Рене отчаянно не желала туда заходить, но тело не слушалось. Пальцы потянулись к потертой ручке, аккуратно нажали, и только через мгновение мозг осознал, насколько холодной та оказалась. Словно за порогом была ледяная пурга, а вовсе не теплая комната. Как это возможно? Но времени на раздумья ей снова не дали. Что-то толкнуло в спину, и Рене шагнула вперед, едва не поскользнувшись на мерзлом бесшумном покрытии. Какого черта?.. Однако затем она подняла взгляд и застыла.

В этот раз Тони не лежал на железном столе выпотрошенным мертвецом, а стоял чуть поодаль, безвольно свесив руки вдоль тела, и под его ботинками стремительно таял снег. Рене видела, как постепенно обнажается кусочек то ли дороги, то ли насыпи щебня, но не понимала, что происходит. Да в общем-то, и не хотела. Ее взгляд был прикован к бледному лицу и губам, которые вдруг разомкнулись и что-то сказали. Слово, затем еще — целая фраза, почти речь, что неожиданно оказалась беззвучной, как бывает, если выключить громкость. Рене затрясла головой в попытке показать, что не слышит, но Энтони не видел. Он открывал рот и торопливо говорил нечто наверняка очень важное, однако вместо долгожданного голоса в комнате раздавался лишь монотонный свист ветра. В отчаянии Рене оглянулась вокруг, но рядом с ними никого не было. Только пустующий стол, шкафы, да они сами на таявшем под ногами снегу. Тем временем Тони едва заметно ласково улыбнулся, и Рене вдруг почувствовала, что сейчас разревется. Как дурочка. Как маленькая очень соскучившаяся девочка, которая неожиданно для себя захотела резко вернуть все назад. Зачем! Ну зачем она сбежала? Рене отвела взгляд и только тогда заметила, какими ровными пятнами обнажалась рядом с Тони земля. Круг. Снова круг. Три ровных проталины подряд, как будто на снег что-то капало по обе стороны от безвольно болтавшихся рук. И вдруг все стало так очевидно — он ими не пользовался! Ни разу не шевельнул пальцем, не попробовал в любимой позе скрестить на груди, не поправил привычно взлохмаченные пряди, которые так неудобно лезли в глаза. Кисти висели точно две плети, и Рене, задыхаясь, проговорила:

— Что с ними? Что с твоими руками? Тони!

Он оборвал себя на полуслове, недоуменно посмотрел под ноги, и в этот момент Рене со всей силы встряхнуло. Комната мгновенно съежилась, унеся за собой Энтони, странные пятна и снег, а перед глазами оказались светлые стены палаты.

— Роше, с Рождеством, — раздался над головой встревоженный голос Кэтти. — Вставай. Сейчас приедет подарок.

Глава 49

— Что у нас?

Рене на ходу пыталась поправить кособокий пучок, в который с трудом сумела забрать нечесаные волосы. Полы халата, подобно двум белым крыльям, тревожно хлопали за спиной, а ноги сами несли по коридору к лестнице. Так было быстрее, чем ждать неторопливые лифты.

— Какой-то дурак решил отправиться в путешествие по такой погоде! — фыркнула запыхавшаяся Кэтти.

— Может быть, он не знал. Умей я предсказывать такие шторма, запросила бы на сегодня отгул.

Рене оправдывала незнакомого бедолагу скорее по привычке, нежели из истинного сочувствия, потому что выбрать более отвратительный день и место для смерти было, действительно, почти невозможно.

— Травмы?

— Не знаю, — хрипло выдохнула Кэт. — Нам ничего не сказали. Только передали, что автомобиль всмятку, как жестяная консервная банка под прессом, но парня вышвырнуло на дорогу прямо в сугроб. Сколько он там пролежал — неизвестно. Большая кровопотеря. Переломы. Легкое обморожение. Возможно смещение позвонков, если они там вообще целы. Голова под вопросом. Ставили легкую травму, но из-за холода сложно определить, сама понимаешь.

— Когда будет машина? — мрачно спросила Рене.