Если. Отголоски прошлого (СИ) - "Fiyalman". Страница 138
― Наверное, нам обоим было бы неловко? — заметил Ватсон, и Шерлок фыркнул от смеха, отворачиваясь.
― Магнуссен — это не твое дело, — строго сказал Майкрофт брату.
― То-есть оно твое? — указал на него детектив.
― Можешь считать, он под моей защитой.
― Или ты у него — под колпаком! — скривился Шерлок.
— Пойдешь против Магнуссена, — зловеще проговорил мужчина, — и вскоре обнаружишь, что пошел против меня.
— Хорошо, — беспечно кивнул его брат. — Непременно это учту, — он двинулся к кухонной двери.
— Если ты пытался сделать так, чтобы о твоей зависимости узнали газетчики, у тебя не получилось, ни одна из статей не увидит свет, — резюмировал Холмс-старший.
— Каждый веселится, как может, Майкрофт, — парировал Шерлок. — Э, что я собирался сказать? О, да, — он открыл дверь. — Пока.
Детектив указал на выход. Брат обошел его, но затем поворачивается к нему лицом:
— Доктору Конан Дойл я тоже наберу, братец мой.
Шерлок тут же схватил его за левую руку чуть ниже локтя. Закручивая руку за спину, он ударил брата лицом о стену возле кухонной двери, тот вскрикнул от боли.
— Братец мой, — прошипел Холмс-младший, — неразумно запугивать меня, когда я под дозой.
Джон поспел к ним и заговорил мягко, но твердо:
— Майкрофт, не говорите больше ни слова, — он посмотрел на Шерлока. — Не то он порвет Вас на мелкие кусочки. А мне эта перспектива не по душе, — старший брат наконец вырвался из хватки детектива. Шерлок повернулся и отошел. Нет, Майкрофт, ни слова, — Ватсон наклонился и поднял зонтик, который тот уронил. Мужчина принял его и наконец покинул комнату.
В гостиной Шерлок потягивался и потирает спину. его шею. Джон повернулся и подошел к нему:
— Э, Магнуссен?
— Который час? — тут же спросил Холмс.
— Около восьми.
Шерлок глубоко фыркнул и с отвращением выдохнул:
— У меня с ним встреча через пару дней. А сейчас — надо душ принять.
Он прошел через кухню в коридор.
— Говоришь, это для дела? — спросил Ватсон. — Что за дело?
— Настолько опасное, что разумно держаться от него подальше, — резюмировал Шерлок.
— Запугиваешь?
— Боже, нет, — взявшись за ручку двери ванной, он снова посмотрел на Джона. — Пытаюсь втянуть, — он слабо улыбнулся другу и вошел в ванную. — В спальню мою не лезь.
Дверь в ванную закрылась. Джон немедленно направился через кухню к спальне. Он только что добрался до коридора, когда дверь открылась, и из-за нее показалось знакомое лицо.
— О, Джон, это ты, — открывая дверь пошире, Джанин смущенно посмеялась, оттягивая нижнюю часть своей рубашки. На ногах у нее ничего не было. — Привет! Как дела?
— Джанин? — с недоверием спросил Ватсон.
— Извини. Я не одета, — она направилась к кухне. — А… остальные ушли? Я слышала голоса.
— Да, ушли.
Девушка посмотрела на часы:
— Боже, уже почти восемь. Я опаздываю, — она подошла к столешнице и взяла кофейник. — Мне показалось, тут спорили. Это был Майк?
— Майк? — вскинул брови Джон.
— Да, Майк, его брат, — Джанин рассмеялась. — Они вечно воюют.
— Майкрофт?
— Его действительно так называют? — снова хихикнула девушка. — О, может ты пока сваришь кофе?
— Конечно… — медленно произнес Джон. — Да.
Джанин вернулась в коридор:
— Отлично, — она остановилась и положила руку Джону на плечо. — О, а как там Мэри? Как семейная жизнь?
— Неплохо все. Все хорошо, — мужчина повернулся и пошел к шкафу.
Джанин указывает в другом направлении:
— О, кофе теперь там. Эта соседка Шерла вечно ставила его слишком высоко.
— Шерла? — переспросил Ватсон.
— Да, эта, как ее… — она задумалась. — Дурацкое имя, никак не могу запомнить.
— Доктор Конан Дойл, — нахмурился Джон.
— Да плевать, — она оглянулась. — Где Шерл?
— Шерл! — ухмыляясь и прочищая горло, доктор снова повернулся к ней. — Он душ принимает. Думаю, выйдет через пару минут.
— О, как обычно! — прощебетала девушка.
— Да? — неуверенно спросил Джон.
Он нахмурился, все еще не в силах поверить в то, что происходит, затем рассеянно подошел к шкафу, на который указала Джанин. Ты пересекла коридор и постучала в дверь ванной, но сразу же открыла ее и вошла внутрь.
— Доброе утро! — практически пропела она из той комнат. — Для меня местечко найдется.
Ватсон вытаращил глаза и посмотрел в сторону коридора:
— О, ты уже встала, — весело откликнулся Шерлок, и они оба рассмеялись.
Джон отвернулся, словно гадая, в какой странный мир он попал.
— Ох, да боже мой, Шелдон, Вы не правы, — закатила глаза Софи. — Литературоведение — система точек зрения.
— Система точек зрения насчет чего? — посмотрел на нее Купер. — Как друг друга любят несуществующие люди? И этому Вы посвятили свою жизнь?
— Посвятила и получила номинацию на Нобелевскую премию, — заметил Росс. — А у Вас в этом плане как успехи, Шелдон? — ухмыльнулся он.
— Святая корова, это скользкая дорожка, Росс, — встрял Кутраппали, махнув рукой.
Купер, насупившись, уставился в окно.
— Но вообще, доля истины в его словах есть, — сказал Леонард. — Не в обиду, Софи, но мы изучаем то, как устроена вселенная, отвечаем на вопросы мироздания, в то время как Вы изучаете то, что создали люди.
— Пусть так, — пожала плечами Конан Дойл. — Но я придерживаюсь мнения, что у нас не должно оставаться неизучаемой сферы.
— В этом не могу с Вами согласиться, — кивнул Хоффстедер. — Однако сначала на уроках литература нас учат придумывать на ровном месте, что хотел сказать автор, а потом удивляются, как это мы сами себя накрутили.
— Леонард, — заговорила Элизабет. — Вы ведь физик, — мужчина кивнул. — Вам прекрасно известно, что слиток железа стоит 5 баксов, переплавленное в подкову он стоит — 12, в виде уголок — уже около 4000, а если делать из него пружинки для часов, то выйдет уже тысяч 30, — она развела руками. — Моя мысль сводится к тому, что ценность наших знаний в том, что мы можем из них слепить.
— Отличное замечание, — встрял Говард. — Однако Вы, Софи, просто мать Тереза, я бы на Вашем месте уже давно дал Шелдону в нос, — он посмотрел на Хоффстедера. — Да и Леонарду тоже.
— Мать Тереза? — рассмеялась Софи, проходя к окну. — Вы в курсе, что именно она сказала «Есть что-то прекрасное в том, как бедняки принимают свою долю, как страдают, словно Иисус на кресте. Мир многое получает от страдания. Мучение означает, что Иисус вас целует», — она обернулась к собеседникам.
— Итальянский мафиози Бруско, когда узнал, что ее канонизировали, сказал: «Если она святая, то я Иисус Христос!», — добавил Шелдон.
— Вот-вот, — кивнула Конан Дойл, глядя куда-то вниз, на улицу.
— Раз уж мы заговорили о религии, то знаете, как, по мнению некоторых, дьявол мучает грешные души? — спросила Элизабет. — Он дает людям полюбить друг друга, но не дает им быть вместе, — она глянула на Софи, и та бросила на нее короткий взгляд через плечо.
— Это как-то не слишком романтично, — заметил Росс.
— Отчего же, — заговорил Говард, толкнув Леонарда в бок. — Все просто, самый сладкий плод — тот, до которого мы не можем дотянуться. Вспомни вас с Пенни.
— Самые сочные яблоки падают к ногам, — качнул головой Геллер. — Нужно научиться смотреть не только вверх.
— В одном вы правы, — снова заговорила Рикман. — Жизнь — это не просто зрелище. Если будешь пялиться вокруг, не заметишь, как она пройдет мимо, — она сделала паузу. — Нужно уметь признаваться в своих чувствах, хотя бы для собственного спокойствия, ведь иначе никогда не узнаешь: быть может, все было взаимно.
— Вы правы, — согласился Радж. — Я придерживаюсь мнения, что не созданные друг для друга люди не пересекаются больше одного раза
Конан Дойл, молча глядя в окно, снова отпила из бокала.
— Софи, ты давно молчишь, — спросил подошедший к ней Геллер, в то время как на диванах снова начал свой длинный монолог Купер. — Все в порядке?