Оковы огня. Часть 2 (СИ) - Морн Дмитрий. Страница 34

Он снова сделал шаг вперёд, и раздались рыки, нечленораздельные крики, отдалённо похожие на речь. Воздух накалился от агрессии и ярости.

Ещё шаг, и ближняя десятка бросилась на Эверарда. Первую приблизившуюся тварь он рассёк пополам. Тело, сотканное из тумана, внутри оказалось заполнено сгустками тьмы и света. Они, как ошмётки тряпья, изверглись из рассечённого монстра. Маг не успел удивиться и рассмотреть подробнее — на него сбоку налетел человекоподобный силуэт. Двухметровый, окутанный завихрениями тьмы, а вот в глазах его плескался яркий белесый свет.

Эверард, не жалея сил, приложил того эфесом меча, вырвался поток Воли, с шипением рассекая голову напавшего. Монстр с диким воплем отшатнулся, но из него уже исторгались потоки света и тьмы. Подкосившиеся ноги не удержали, и он, всё ещё продолжая пристально смотреть уцелевшим глазом за Эверардом, повалился на бок.

Но герцогу не было дела до этого: враги наседали на с трёх сторон, как будто хотели, чтобы он подчинился и сделал шаг назад, чтобы остановился и больше не пытался изменить свою судьбу, чтобы остался с ними здесь навеки, чтобы даже не думал о том, что не удалось им. И так начался затяжной бой.

***

Эверард отбивался от остервеневших фантомов уже, наверное, несколько часов, при этом не забывая потихоньку, раз за разом, продвигаться вперёд, пусть каждые несколько сантиметров давались с огромным трудом: монстры накатывали на него волнами, и они не знали усталости, а вот об Эверарде сказать этого было нельзя. Он уже с трудом успевал уклоняться от атак, и пара мест на его теле белели от выступившей крови. От удара меча твари сейчас не падали, развороченные надвое, а с визгом и криком отскакивали, чтобы заново броситься в бой. И Доспех опасно подрагивал, грозя исчезнуть, потеряй Эверард концентрацию.

И вот в один момент тварь, чем-то похожая на смесь быка и медведя, подловила Эверарда и со всего размаха врезалась него. Доспех Воли протестующе загудел, по телу прошла волна боли, и от силы удара он утратил концентрацию всего лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы другая тварь, какой-то изворотливый карлик, бросилась ему в ноги. Эверард потерял равновесие и, чтобы удержаться, шагнул в сторону. Но под ногой не оказалось спасительной твёрдости камня, вместо этого странная зыбкость охватила ногу. Он бросил резкий взгляд вниз.

Оступился. Всего на сантиметр. Чувства завопили об опасности. Прошли лишь доли секунды — разум, разогнанный Волей, позволял оценивать обстановку с огромной скоростью, но и этого оказалось мало. Даже не размышляя, не теряя драгоценных мгновений, он рванул ногу, пытаясь ступить обратно на твёрдый камень, но ту пронзило болью такой, что даже через заслон из Воли он взвыл. Казалось, что ногу поместили в чан с кипящей кислотой и что плоть на ноге разъедает какая-то неумолимая сила.

Где-то рядом, словно через толстый слой воды, прозвучал дикий рык. Эверард развернулся и с криком боли и ярости вонзил меч в бросившегося монстра. Резким движением рассёк врага и высвободил клинок, используя инерцию удара, чтобы вырвать ногу из обжигающего капкана.

Стоило повреждённой ногой ступить на серый камень, как боль немного утихла, но незримой волной распространилась по всему телу. Эверард тяжело задышал, он чувствовал, как силы покидали его. Если всё так и продолжится, то его рано или поздно накроет эта проклятая лавина из монстров, и он окажется погребён под телами из тьмы и света.

Но обдумать ситуацию не дали: с двух сторон на него насело несколько особенно ретивых монстров. Двое, похожие на огромных псов, постоянно кружили вокруг, пытаясь ухватить его за раненную ногу, и только постоянная угроза быть располосованными пополам держала их на расстоянии, но они выжидали свой шанс. Правда сейчас большей проблемой для Эверарда были три человекообразных фантома. Они щерили свои белесые пасти и сверкали хищными глазами. Нападали они поочерёдно: атака одного служила продолжением атаки другого. Меч Воли оставлял на них раны и рассечения, но нанести смертельный удар не получалось. Слишком много сил Эверард потратил. Мощный до этого поток Воли постепенно иссякал — требовалось слишком много, чтобы бороться с болью и усталостью.

Эверард взмахнул мечом, отгоняя нападавших, и посмотрел на мерцающий вдалеке белый свет. Маяк во тьме.

— Проклятье, — сказал он и сделал шаг назад. Раненная нога чуть было не подкосилась.

Монстры настороженно замерли, они с гневом и хищническим азартом наблюдали, но нападать перестали. Только рычали и скалились.

Герцог несколько мгновений следил за монстрами и, только убедившись, что нападать они и в самом деле не будут, осторожно опустился на твёрдый камень дороги. Предстояло восстановить силы. За один отчаянный рывок весь путь преодолеть ему оказалось не под силу. Впрочем, когда такое бывало? Он с мрачной улыбкой погрузился в медитацию, оставив часть сознания следить за окружением.

***

Раз за разом он повторял. Два шага вперёд. Три. Шаг назад. И снова.

Время сплелось в череду сражений и коротких передышек, и он не понимал прошёл ли день, два, может, месяц? Он не знал, насколько течение времени здесь отличается от течения времени в Империи. Приходилось торопиться, иногда рисковать и преодолевать себя, боль и усталость. Раньше ему казалось, что первым сдастся его тело, но сейчас Воля и разум подвергались намного большим испытаниям. Каждый раз приходилось вести схватку не только с монстрами из тьмы, но, самое главное, с собственными силами: удерживать доспех Воли, постоянно следить за остротой и крепостью клинка — всё это заставляло его снова и снова переступать свой собственный предел.

Постепенно сияние в конце дороги становилось всё ближе и отчетливее. С каждым новым шагом монстры набрасывались на него всё яростнее, всё беспощаднее. Но сзади всегда оставался путь к отступлению, будто они специально заставляли его не просто остановиться, но и повернуть назад, сдаться и уступить. Однако Эверард продолжал двигаться вперёд.

Со временем он стал замечать, как меняется поведение фантомов: в них всё так же сохранялась нескончаемая ярость и жестокость, но теперь в их пылающих глазах появилось что-то вроде опасения, может быть, признания. Их атаки стали более изощрёнными и выверенными. Эверарду приходилось напрягать не только Волю, но и постоянно держать разум в ускоренном режиме. Ни на секунду нельзя было терять концентрацию: хватило одного раза, когда он на мгновение ослабил тиски контроля, и тут же два монстра атаковали его с боков. У них получилось потрепать его, острые клыки тогда пробили доспех и оставили после себя кровоточащие белоснежной кровью раны.

С того самого момента Эверард постоянно держал себя на пределе, позволяя расслабиться только в периоды короткого отдыха.

Всё это не прошло бесследно. В один момент, который он запомнит навсегда, Эверард почувствовал, как Воля заструилась по пальцам руки, сжимающей меч. Если раньше Воля окружала его, оплетала, то теперь она просачивалась сквозь тело тонким потоком, едва заметным, но позволявшим ощутить клинок воли как продолжение собственного тела, а не созданное орудие.

И вот, спустя несколько циклов продвижения вперёд, Воля уже бурным потоком пронизывала тело Эверарда. Теперь ему не требовалось столько усилий, чтобы держать доспех, — всё его тело стало бронёй для духа и разума.

Сияющий свет всё ближе и ближе. Эверард уже, казалось, ощущал от него холодное жжение на коже. Он был так сосредоточен на изменениях внутри своего тела и разума, что не заметил, как кожа из черно-белой стала приобретать серый оттенок, словно свет и тьма смешивались внутри, а струящаяся по всему его существу Воля была катализатором.

Прошло несколько дней, по крайней мере, так ему казалось. Тёмная армия всё ещё продолжала свои атаки, но основная часть уже осталась позади, по обе стороны от серой дороги, как мрачный коридор.

Эверард с облегчением и нетерпением совершал оставшиеся шаги. Путеводное сияние было практически осязаемым, и он уже практически не обращал внимания на атаки монстров — они стали для него как открытая книга. К тому же к концу пути он стал намного сильнее и увереннее, но от постоянного роста силы и от длительной концентрации его разум находился на грани. Да, тело и разум укрепились, но усталость и внутреннее истощение теперь давили на него. Казалось, что ещё немного, и он рискует превратиться в бесчувственную машину, способную только на убийство и разрушение. Как и, когда-то давно, драконы.