Оковы огня. Часть 2 (СИ) - Морн Дмитрий. Страница 35

Взмах меча сильный, уверенный, и рассеченная тварь с истошным воплем упала к его ногам, исчезнув без следа во вспышке чёрного и белого.

Глаза Эверарда на мгновение ослепли от нахлынувшего яркого света. Пришлось прикрыться рукой, чтобы хоть немного осмотреться, и в следующий миг он обнаружил себя на круглой платформе из серого камня, того же из которого была вымощена дорога, ставшая ему практически родной. Оглянулся назад — там, теперь уже вдалеке, безмолвно стояло чёрное море повёрнутых к нему фигур, он чувствовал взгляды, в которых больше не было ярости, ненависти, а только какая-то странная, почти детская обида.

Источник света впереди постепенно угасал, позволяя рассмотреть его. Эверард не знал, что и думать. Перед ним на постаменте располагался каменный диск, больше похожий на стол, испещрённый непонятными символами, и на этом «столе» в самом центре возлежал белоснежный череп. Без глазниц и носовых ходов. Там, где они должны были быть — сплошная плотная кость. Эверард попытался представить это безликое существо, которому мог принадлежать череп, но даже для него, повидавшее многое мага, это было сложно. Даже челюсти черепа были непривычны: массивные, с острыми зубами, среди которых особенно выделялись по три пары клыков с каждой стороны.

— Вот ты и добрался, брат. — Голос звучал со всех сторон, но Эверард был уверен, что источником его был лежащий перед ним череп.

— И что дальше?

— Ты же хотел выбраться отсюда? — прошептал голос. — Не так ли?

Прежде чем Эверард успел сказать хоть что-то, череп вспыхнул белым пламенем, и на миг показалось, что тот скалится в улыбке, но в следующую секунду на герцога обрушился огромный поток дикой, необъятной силы. Голову закружило, зрение угасло, и он не удержался на ногах. Колени подогнулись, и вот он уже из всех сил упирался руками в камень, чтобы не дать потоку раздавить себя.

Внутри головы разразилась настоящая буря, и он ощущал, как там, внутри, его разум рассекают молнии, испепеляют Волю, пытаются подавить саму его суть.

Нет, он не может этого допустить. Внутри билась только одна эта мысль. Он должен выстоять, должен вернуться. Боль была такой сильной, что он уже не помнил ни кто он, ни где находится.

Долг. Он должен. Что, кому, и зачем? Эверард не помнил ничего. Только одна ослепляющая белизна там, где недавно был его разум. Такой яркий свет.

Вдруг среди этой безжизненной бесконечности появилась маленькая чёрная точка, полная какой-то первобытной ярости и голода, казалось, это её изначальное состояние. И от этой точки в стороны поползли чернильные линии, сперва осторожно, но вот они уже опутали белизну, подобно хищной лозе, и начали прорастать дальше, пытаясь поглотить всё.

Откуда-то из глубины раздался сотрясающий пространство звериный рык, голос чего-то древнего, неподвластного разуму. Неосязаемый он бесцветной волной пронёсся через пространство, и всё замерло. Свет и тьма замерли в своём переплетении.

Он должен. И рык вторил ему. Человеку показалось, что так, наверное, и рычали драконы древности. Драконы? Что-то ему было известно о драконах. Не важно. Долг звал его.

Чернота сплелась с белизной, как клубок двух яростных змей. Вновь раздался рык, и осталась одна безмятежная серость, которую иногда рябило от проскакивающих вкраплений яркого света и беспроглядной тьмы.

И в эту бесцветность начали вплывать картины жизни человека от её начала и до текущего момента. Он увидел своё рождение, но как-то со стороны, как будто он был невидимым, бессловесным наблюдателем, видел себя — младенца на руках матери. О, как она была красива и счастлива в тот момент, видел отца с лёгкой улыбкой, такое редкой сейчас, но вдруг вокруг появились скалящиеся чёрные лики, и всё начало ускорять свой ход. Огромная чёрная пещера, полная призрачных неясных фигур, странный ритуал. Дикий отчаянный крик. Неужели так могла кричать его мать? Этого он не помнил, но знал, что в тот момент был рядом с ней. Всё застелил странный кровавый туман, и за ним он увидел свою юность, свои первые шаги как воина, как мага, как человека. Спираль образов закручивалась всё туже, натягивалась струной.

По сознанию пробежала волна, за которой последовал резкий щелчок, словно что-то оборвалось. И вот он уже стоит посреди тёмного звёздного неба. Голова шла кругом, будто в неё пыталось пробиться что-то чуждое, но невраждебное. Вдалеке возникли два тёмных силуэта. Рассмотреть их в точности было нельзя, но что-то подсказывало — это два великана. Один облачён в странные доспехи, и за спиной у него закреплена массивная двуручная палица, второй же был в свободной робе с широкими рукавами, слишком уж широкими для одной пары худых рук.

Два существа стояли, повернувшись друг к другу, рты их были неподвижны, но он откуда-то знал, что те разговаривают друг с другом. Фигура в доспехах кивнула, соглашаясь с собеседником, и затем тот поднял руки в молитвенном жесте, чтобы в следующее мгновение пространство взвыло от бури энергии, затрещало, как дерево на морозе. Мгновение, и перед фигурами образовался фиолетовый проём. В нём, как через мутную водную гладь, виднелись незнакомые звёзды. Тревожные, кроваво-красные и ядовито-желтые, они своим хищным сиянием предостерегали, предупреждали о чём-то.

Голова раскалывалась от боли, от воспоминаний, от тревожной силы открывшегося перед ним. Он не мог сосредоточить взгляд, не мог понять, наяву он видит это, или это чьи-то давние воспоминания, мираж.

Тем временем из образовавшегося разлома хлынули чёрные волны, сначала показалось, что это всего лишь часть чуждого космоса, естественное явление, стихия, как воздух, вырывающийся из домашнего тепла в зимнюю ночь. Но, приглядевшись, он понял, что это не стихия вовсе, а множество отдельных теней с искажёнными формами и оскаленными пастями. Демоны. Его охватила невероятная яростная злоба. И тут сознание опять вспыхнуло опустошающей белизной и угасло.

***

Фигура человека на каменной платформе развеялась сверкающим прахом. Ещё с минуту в черно-белом мире царило безмолвие, пока не раздался тихий шёпот:

— Я уплатил свою цену, старый друг. След твоей силы в нём велик, но этого будет мало, чтобы противостоят тому, что ждёт его впереди. Надеюсь, ему будет сопутствовать удача. Да, свою цену я уплатил. Этого должно хватить. Должно.

Мир погрузился в тишину. Небо постепенно погасло, давая воцариться темноте.

Глава 17.1

Эверард пришёл в себя от легкого холода, проникающего в тело, струящегося по спине. Перед глазами стоял полумрак, развеиваемый едва заметным мерцающим зелёным светом. Под собой он чувствовал камень и на мгновение подумал, что всё ещё находится на платформе в замкнутом мире, но текущая по каналам магия говорила, что он вернулся в свой мир.

Мысли всё ещё путались, перескакивали с одного на другое, и сосредоточиться было невероятно трудно, словно ему заново пришлось выстраивать всю свою память. Глубоко выдохнул, успокаивая разум, и, собравшись с силами, Эверард медленно поднялся на ноги.

Зеленоватый полумрак вокруг постепенно рассеивался. Метрах в десяти он видел массивный каменный постамент, на котором застыла искорёженная фигура демонопоклонника с кинжалом в груди. Тело уже превратилось в иссохшую мумию. По спине пробежал холодок. Сколько прошло времени? Он должен успеть. Успеть куда? Мысли начали собираться вместе, тягучие, как капли ртути.

Что-то беспокоило его, он не заметил что-то очевидное. Это понимание билось на краю сознания, пытаясь выйти на свет. Свет. Ну конечно. Он резко посмотрел на левую руку. Один из камней наруча равномерно пульсировал зелёным светом. Сигнал от голема.

— Проклятье, — выругался Эверард и шаткой походкой двинулся прочь из каменного зала. Он надеялся, что худшего не произошло.

Мир приветствовал его пронизывающим ветром, стоило только сделать шаг из зева пещеры, как неподалёку он увидел небольшой лагерь гвардейцев и пару десятков виверн, остальные, видимо, были на охоте или в дозоре. Закралась надежда, что, может, его не было всего ничего. От гвардейцев отделилась фигура и бегом бросилась к Эверарду.