Дело о ядах (ЛП) - Торли Эдди. Страница 26

— Не знаю, почему я так беспокоюсь, — бормочу я. — Было глупо думать, что отравитель понимает.

Мирабель вздрагивает, но я не извиняюсь. Ее темные глаза впиваются в мое лицо, но я отказываюсь смотреть на нее.

Наконец, она фыркает и смотрит в сторону.

— Ты начал разговор.

— Что ж, не следовало.

— Ладно.

Мы сидим в тишине, проходят часы.

Принц и отравитель.

Заперты в одной комнате, но на противоположных концах света.

МИРАБЕЛЬ

Я сжимаю юбку кулаками — чтобы не пересечь магазин и задушить бастарда — и смотрю, как солнце медленно движется аркой по небу. Утро переходит в полдень, затем в вечер. Как бы мне ни хотелось покинуть это место, он прав — это будет безопаснее под покровом ночи. Поэтому я барабаню пальцами по полу и считаю секунды, пока не стемнеет, и я смогу освободиться от него.

Никогда в жизни я не встречала никого настолько упрямого. Намеренно упрямого! Сидит там со своим наплевательским отношением.

«Я тебя вижу! — хочу кричать я. — Ты так же отчаянно нуждаешься в одобрении, как и я. Может быть, даже больше, потому что ты слишком слеп, чтобы это понять».

Я оглядываюсь и надеюсь снова увидеть его взгляд — чтобы сделать резкое замечание. Но он задремал. Его длинные ноги вытянуты перед ним, руки заправлены за голову, шляпа частично приподнята над глазами. Во сне он выглядит моложе — его челюсть уже не напряжена, и он уже не хмурится. Прядь темных волос выскользнула из пучка на затылке и свисает с лица. Мои пальцы дергаются, необъяснимо желая убрать волосы ему за ухо.

Он невозможен. И бесит. А еще в отчаянии, одинокий и страдающий.

Как я.

«Ты не должна так себя чувствовать».

Я хочу сказать ему его слова. Не для того, чтобы втирать соль в его раны, а потому, что они правильные. Мы больше похожи, чем любой из нас мог бы признать. В другой жизни мы могли бы быть друзьями.

Но не в этой.

Он может быть бастардом, но он все еще королевич. Он вырос при дворе, не обращая внимания на голод, болезни и бедность, с которыми я боролась всю жизнь. А еще неоспоримый факт, что я убила его отца. Не знаю, почему я упустила эту довольно важную деталь, когда он спросил о Версале. Может, я не хочу принимать свою роль в этом; может, я менее виновата, чем мать и Маргарита, но вряд ли я безупречна. Или, может, причина корыстная. Он никогда бы не даровал мне свободу, если бы знал правду.

Йоссе настаивает, что не хотел ничего от Людовика XIV, но это ложь. В глубине души он любил отца. Отчаянно.

Потому мы пойдем разными путями. У меня есть план, и он не включает в себя скрываться, как трус, пока Теневое Общество разоряет город. Нет, если я могу помочь людям и успокоить нытье вины, толкающей меня в живот. Я встаю на колени и смотрю между досками, прибитыми к окну, ожидая, пока не пройдет половина ночи, и игорные залы по обеим сторонам умолкнут. Затем я собираю юбки и на цыпочках прохожу через магазин. В дверях я украдкой бросаю еще один взгляд на Йоссе — лунный свет танцует по острым граням его красивого, но раздражающего лица — и выхожу в холодную ночь.

Быстро осмотрев улицу, я направляюсь на юг, к реке. Точнее, в сторону Лувра.

Возможно, я не смогу изменить то, что сделала, но я могу попытаться искупить свою вину.

Я двигаюсь к центру города, мимо Пале-Рояль, который, без сомнения, наводнен сторонниками Теневого Общества, и собираюсь свернуть на улицу Сент-Оноре — улицу, граничащую с северной стеной Лувра, — когда чья-то рука вылезает из темной ниши и хватает меня за горло. Мгновение спустя пальцы скользят по моим губам, заглушая мой крик.

— Ты грязная мелкая лгунья!

Я ожидала увидеть Фернанда, Маргариту или другого высокопоставленного члена Теневого Общества. Но серо-зеленые глаза Йоссе смотрят на меня. Кончики его пальцев впиваются в кожу над моей ключицей.

— Невероятно, — бурчит он.

— Т-ты! — выдавливаю я, когда его рука соскальзывает с моих губ. — Ты спал.

— Нет. Я тебя проверял. И ты провалилась. Бежишь к матери, несмотря на твои милые обещания. Я должен был позволить Дегре убить тебя.

Я вырываюсь, но его хватка усиливается.

— Я не бегу к маме.

Йоссе прищуривается.

— Ты просто решила погулять мимо ее крепости?

— У меня есть план, — я снова отступаю, и на этот раз вырываюсь.

— И что это за план?

Я обвиваю грудь руками, потираю места, где его пальцы надавили на мою кожу.

— Не вижу в этом твоего дела, но я собираюсь дальше работать на Теневое Общество — как оно должно работать, — добавляю я, и он фыркает. — Убийство короля и захват города не были нашей целью. Мы всегда переживали за обычных жителей, варили лекарства и тоники от голода, любовные зелья.

— Не пойму, зачем для этого идти в Лувр. Ты же не думаешь, что последователи Ла Вуазен пойдут за тобой?

— Нет, но я могу украсть алхимические припасы.

Он притихает на миг. Его тяжелое дыхание вылетает паром между нами.

— Твои намерения благородны… если ты говоришь правду, — добавляет он после паузы. — Я не могу позволить тебе так рисковать.

— Почему? — я перебиваю его. — Обычные люди не стоят риска?

Его глаза вспыхивают.

— Я — простолюдин.

— Ты? Серьезно?

Он недовольно тянет за воротник.

— Мы ушли от темы. Я должен благополучно увести сестер из Парижа, прежде чем твоя мать найдет нас, поэтому я не могу позволить тебе поднимать шум, тебя не должны поймать. В любом случае это безумие — думать, что один человек может что-то изменить.

— Да, принц? — я делаю смелый шаг ближе, носки моих ботинок задевают его. Он на голову выше меня, но мое возмущение доводит меня до его уровня. — Разве я ничего не изменила, когда воскресила твоих сестер и Дегре?

— Да, но…

— Разве другие не заслуживают такой милости? — его рот приоткрывается, но я не позволяю ему говорить. — Я не прошу твоего разрешения. Я свободна делать, что хочу. Ты можешь продолжить свой путь, помочь мне или убить меня. И поскольку мы оба знаем, что третий вариант тебе не по вкусу…

Он срывает треуголку и проводит пальцами по взлохмаченным волосам.

— У меня нет времени помогать всему проклятому городу!

— И не надо. Беги обратно в канализацию, — я выхожу из ниши и продолжаю идти по улице Сент-Оноре к сторожке в стене дворца, хотя не совсем понимаю, как попасть внутрь. Возможно, когда будут меняться охранники…

Я останавливаюсь под навесом мясной лавки через дорогу и разглядываю ворота, их острые железные зубы вонзены в землю. Я запрокидываю голову и хмуро смотрю на валы, которые поднимаются выше крыш фахверковых домов.

— Ты хочешь смерти? — Йоссе материализуется рядом со мной, хватает меня за локоть и тянет по улице. — Тебя поймают в течение часа, если ты попытаешься там пройти. Идем. Я прожил здесь полжизни. Я проведу тебя внутрь.

— Я думала, у тебя нет времени помочь?

— Нет. Но у меня будет еще меньше времени, если тебя схватят.

Он ведет меня мимо дворца по мокрому берегу Сены, заводит в камыши. Холодная грязь проникает сквозь платье, и я дрожу от ночного ветра над рекой.