Муссолини и его время - Меркулов Роман Сергеевич. Страница 122

Для этого у дуче имелись все основания. Со второй половины 1942 года для держав Оси наступило «время отлива». На Тихоокеанском театре военных действий, в битве у атолла Мидуэй, американцы отправили на дно четыре вражеских авианосца, нанеся японским ВМС сокрушительное поражение. Войска Британской империи сумели остановить императорских солдат на подступах к Индии, а продвижение японцев к Австралии замерло в тяжелых сражениях на острове Гуадалканал. Победные сводки об успехах азиатского союзника сменились печально знакомыми итальянцам сообщениями об «упорных оборонительных боях». Отчаянная попытка Роммеля прорвать в начале сентября британские позиции под Эль-Аламейном захлебнулась после недели упорных боев, стоивших итало-германским войскам тяжелых потерь.

Но итальянцы не так волновали события на фронтах Второй мировой войны, как возобновившиеся с новой силой воздушные налеты. В октябре союзники нанесли удары по нескольким крупным городам – особенно пострадала Генуя. ПВО все еще недоставало зенитных орудий, способных поражать вражеские бомбардировщики, а ВВС к этому времени понесли настолько большие потери, что оказались неспособны защитить небо Италии. К этому времени значительная часть жителей страны надеялась уже не на победу, а на поражение – лишь бы поскорее закончилась война.

Муссолини, долгое время пытавшийся игнорировать явное нежелание своих сограждан переносить тяготы военного времени, теперь признавался в том, что режим не сумел воспитать из фашистов «бойцов 1915 года», которые вновь и вновь поднимались бы в атаку на вражеские позиции. Итальянская армия еще стояла в Египте и на Дону, но больной, уставший и флегматичный дуче уже не ждал от нее никаких подвигов. Его последней надеждой были немцы, однако к осени 1942 года Муссолини уже изрядно разочаровался в стратегии Гитлера: летнее наступление немецких войск на Восточном фронте так и не привело к решающим результатам. Не был завоеван Кавказ, и вот уже несколько недель подряд продолжались ожесточенные уличные бои в Сталинграде.

23 октября из Египта начали приходить дурные вести: новый британский командующий Бернард Монтгомери начал атаку на позиции войск Роммеля, который в это время находился на лечении в Германии. Замещавший его немецкий генерал погиб в первый же день боев, которые с самого начала складывались для итало-германской армии крайне неудачно. Войска Британской империи действовали методично, но наверняка. Имея полное превосходство во всех видах вооружений, в запасах амуниции, численности, а также господствуя в небе, британские командиры могли позволить себе не спешить. В то время как в Лондоне и Риме политическое руководство не находило себе места, с тревогой ожидая новостей из Египта, Монтгомери использовал тактику, уже опробованную им в сентябрьских боях: наносить удары по итальянцам и отражать немецкие контратаки. К тому времени, когда срочно отозванный из отпуска Роммель прибыл в Африку, сражение уже можно было считать проигранным. Располагая крайне незначительными запасами топлива, немецкие и итальянские танковые части в значительной степени утратили мобильность. Столкнувшись с перспективой полного разгрома, Роммель запросил разрешения на отступление.

Маршал Кавальеро поддержал это решение, а Муссолини, как всегда, колебался. В Риме разрывались между желанием удержать линию обороны в Египте и опасением, что итало-германские войска повторят судьбу армии Грациани. Ситуацию на время разрешил категорический приказ из ставки Гитлера, предписывавший вести упорную оборону, не отступая ни на шаг. Роммель, привыкший доверять и подчиняться «гению фюрера», сумел продержаться еще несколько дней, после чего все-таки решился начать отход, поставив Гитлера перед свершившимся фактом. Благодаря тяжелым потерям британцев и умелой организации, немецкому фельдмаршалу удалось спасти большую часть собственных войск, не дав Монтгомери собрать плоды своего успеха. И все же это было несомненным поражением итало-германской армии, оставившей Тобрук и быстро отступавшей к ливийской столице.

Муссолини объяснил события в Египте очень просто – это была месть англичан, приурочивших начало наступления к годовщине фашистской революции. Выступая в разгар сражения перед собравшимися во дворце «Венеция» партийцами, прибывшими поздравить дуче с годовщиной «марша на Рим», диктатор свел вместе «империалистические устремления» Лондона, «еврейский заговор» и козни «большевистских плутократов», одинаково враждебные его режиму.

В дни, предшествующие началу отступления Роммеля, внимание немцев и итальянцев было приковано к огромному транспортному флоту союзников, вставшему на якорь у Гибралтара. Разведывательные службы держав Оси не сумели вскрыть планов врага, и оставалось лишь гадать – с какой целью англичане и американцы собрали такую армаду? Замысел союзников открылся, когда 8 ноября англо-американские войска приступили к высадке в Алжире – французской колонии, все еще сохранявшей верность правительству маршала Петена. Муссолини мог поздравить себя – его предположения оправдались, тогда как Гитлер ожидал вражеского десанта на Корсике, Сардинии или даже в Ливии. В остальном, в сложившемся положении было мало утешительного.

Начавшееся в конце ноября советское контрнаступление под Сталинградом сковало немецкие резервы, в то время как французские войска в Алжире капитулировали после ожесточенного, но недолгого сопротивления. Это отчасти стало следствием недальновидного решения Муссолини отправить своих солдат в Тунис. Дуче объяснял свои действия желанием поддержать уже высадившихся там немцев, но на деле он совершенно некстати вознамерился одним ударом разрешить старую колониальную распрю с французами. По его приказу подготовка к переброске войск в Тунис была проведена в обстановке максимальной секретности, что не помешало немцам в последний момент все же узнать о намечавшейся операции. Они попытались остановить итальянцев, но им ответили, что транспортные самолеты уже находятся в воздухе и ничего изменить нельзя. Немцев обманули – войска еще находились на аэродромах, однако блеф сработал.

Вмешательство Муссолини стало последней каплей, сломившей желание французов оказывать сопротивление десанту западных союзников. Если кое-кто из французских военных и готов был принять немецкую помощь в борьбе с ненавистной Англией, то желающих воевать бок о бок с итальянцами не нашлось. Мотивы Муссолини были слишком очевидны – дуче всегда выступал за более жесткое обращение с побежденной Францией. Сам же итальянский диктатор утверждал, что, сложив оружие в Алжире, французы показали свое истинное лицо и если бы в 1940 году фюрер прислушался к его мнению и поступил с побежденной Францией пожестче, то теперешней катастрофической ситуации можно было бы избежать. В серии публицистических статей, написанных годом позднее, Муссолини описывал тяжелое впечатление, произведенное на страну столь радикально изменившейся военной обстановкой:

«В Италии моральные последствия американской высадки в Алжире были немедленными и глубокими. Все враги фашизма тут же подняли голову; первые предатели, мелкие фигуры… вышли из тени. В стране начало ощущаться напряжение. Пока в районе Средиземного моря находились лишь силы англичан, Италия с помощью Германии могла держаться и оказывать сопротивление, хотя и ценой еще больших усилий, но появление американцев смутило нестойких и увеличило на много миллионов и без того уже значительное количество слушающих вражеское радио; а вот англо-американская высадка в Алжире предоставила предателям, которые еще не осмеливались проявить себя таковыми, основания для оправдания своего последующего поведения».

Французские войска в Северной Африке открыто перешли на сторону англо-американцев и вступили в противостояние с итало-германской группировкой в Тунисе. Ответом Гитлера стала оккупация остававшейся еще нейтральной части Франции в ноябре 1942 года. В этой операции приняли участие и итальянские войска, благодаря чему Муссолини все-таки сумел получить столь желаемую им Ниццу и Корсику, но только лишь в статусе итальянской оккупационной зоны. Даже привыкшим любое поражение представлять как победу пропагандистам было трудно подать это «завоевание» в качестве нового успеха итальянской политики, однако фашистская пресса все же оставалась верна себе. Так, комментируя успешную операцию по высадке союзного десанта в Алжире, официозное информационное агентство «Стефани» успокоило своих читателей сообщением, что итальянские ВМС и ВВС «нанесли удар противнику в жизненно важном секторе передвижения морского транспорта, препятствуя получению морским путем поставок, необходимых для продолжения операций». Спустя неделю после этого громкого заявления британская эскадра отправила на дно огромный итальянский конвой, следовавший в Африку.