Пороки и наваждения - Паралкар Викрам. Страница 8

Потом начинается долгий процесс восстановления навыков. Регрессировавший ребенок постепенно учится улыбаться, ползать, лепетать. Вновь обретает чувства и способность к подражанию, привыкает доверять устойчивости своих ног и ловкости пальцев. Эти отрадные признаки вселяют надежду в родителей, однако при первом же случае регресса подтверждается мрачный прогноз. Пролетают еще два года, и песочные часы переворачиваются снова. Мозг больного, ныне в теле четырехлетнего, возвращается в момент рождения, и вновь начинается бесплодное восхождение.

Проклятие Сизифа по-прежнему ставит в тупик медицинское сообщество, даже когда страдающие этим недугом обращаются в немощных старцев и в конце концов угасают от болезней своих дряхлеющих тел. Богословы и моралисты пытались заполнить пробел, выдвинув спорную теорию. Они утверждают, что точка возврата, второй год жизни, представляет собой возраст, в котором люди приучаются совершать обыденные прегрешения дерзости и непокорности, закладывая тем самым основу для дальнейших, более страшных грехов. По их мнению, проклятие Сизифа олицетворяет попытку души очиститься от греха, на который оказались обречены прародители: это отказ попробовать яблоко земного развития и познания, попытка отменить грехопадение человека. Таким образом, пациент, чье смертное восхождение не раз оборачивалось неудачей, после смерти беспрепятственно попадет на самые небеса.

Tabes arcana

Тела пораженных Tabes arcana, или загадочным разложением, постоянно балансируют на грани распада: лишь силой воли больным удается сохранить целостность тканей. Их тела, тронутые недугом, подвержены смертному гниению, несмотря на то что пациенты дышат и говорят.

У типичных больных порой без всякой причины немеет и холодеет рука. Если не принять меры, конечность превратится в бесполезную ветвь. Но пациент успокаивает тревогу и поет гимны, которым научил его врач. И чувствительность постепенно возвращается к онемевшей руке, точно та и не знала угрозы гангрены.

В древних текстах, где впервые описана эта болезнь, приводятся перечни слогов, которые пациент должен повторять с великой точностью, чтобы лечение подействовало. Каждый из этих «гимнов», как мы их называем, предназначен для определенной части тела, нуждающейся в исцелении. Гортанные звуки их грубы: редко их произносят культурные языки. Пациент должен выучить наизусть десятки таких гимнов, дабы в любой момент быть готовым дать отпор тлению, грозящему его плоти.

Нам исключительно повезло, что знахари древности передали нам эти гимны, однако и они не всесильны. Tabes arcana порой влияет на органы памяти и мышления, и в таких случаях даже опытным врачам не добиться нужного гимна от лепечущего больного. Тогда недуг ничто не остановит.

Многие мыслители выдвигали гипотезы о происхождении гимнов. Одни предупреждают, что это, возможно, песнопения языческим богам, другие утверждают: чтобы обрести такую силу, гимны должны быть написаны на языке, на котором Единственный Истинный Бог вдыхает жизнь в творение. А поскольку ни один из существующих языков не похож на тот, на котором поют эти гимны, спор вряд ли удастся разрешить.

Если эти гимны способны облегчить муки Tabes arcana, то они, возможно, могут и вовсе исцелить недуг. Ученые выдвигают гипотезу о существовании гимна, который навеки разгонит гуморы болезни. Некоторые делают предположение о существовании гимнов, способных лечить и другие болезни, а то и продлять жизнь. Недавно один теоретик соединил слоги новым способом, надеясь вывести формулу бессмертия. Но выяснилось, что гимны коварны. Их слоги не только лечат, но и калечат: теоретик лишился и конечности, и жизни.

Insania communalis

При сообщении о недуге, похожем на Insania communalis^[19], власти объявляют в городе карантин, дабы сдержать заразные гуморы. Изолированный город погружается в хаос и грязь, и лишь после долгих месяцев мучений становится возможным открыть ворота и навести порядок.

Insania communalis обрывает связь между причиной и следствием. Неспособность одного человека найти пропитание разжигает в другом нестерпимый голод, из-за чего третий принимается пожирать тухлое мясо, а расстройство желудка начинается у четвертого. Законопослушный гражданин насилует ни в чем не повинную жертву, дабы утолить чужую похоть. А вина за преступление мучает третьего, из-за чего четвертый режет вены, а от кровоизлияния умирает пятый. Воздействие распространяется и в обратную сторону. Женщина, незнакомая с жертвой, вдруг обнаруживает, что беременна, а другая стыдится, что ее лишили невинности. Подобное расщепление желания и мысли, мысли и действия, действия и последствий превращает горожан в сборище сумасшедших. Они целыми днями бесцельно шатаются по улицам.

Название Insania communalis неточно. Оно возникло в то время, когда болезнь не умели отличить от других разновидностей заразительных умопомешательств. Диагностировать ее по-прежнему трудно, поскольку врачи не отваживаются посетить город, пока не исчезнут последние симптомы недуга. А потом опрашивают жителей, заставляют вспомнить все, что творилось в дни эпидемии. На основе этих свидетельств врачи пытаются определить, отголоски каких событий повлияли на отдельного человека, а какие в результате болезни затронули жизни десятков и более людей. Лишь врачи с многолетним опытом способны разглядеть красноречивое расщепление Insania communalis, поскольку в воспоминаниях горожан царит такой же беспорядок, как в самом городе. Например, преступление совершил один человек, а помнит об этом другой.

Таким образом, период болезни представляет собой моральный хаос. Недавнее исследование утверждает: узы причины и следствия так перепутаны, что даже всеведущие не скажут, кто и в чем виноват. Исследование это осудили, и справедливо. Ведь в нем содержатся зерна кощунственного аргумента: даже Господь порой вынужден приостановить Свой суд из-за болезни Своего творения.

Osteitis deformans preciosa

Сначала пациент с Osteitis deformans preciosa^[20] замечает искривление фаланг своих пальцев. За считаные недели его пальцы загибаются назад, так что в конце концов ногти оказываются прижаты к запястьям. Пальцы ног также загибаются назад, к подъему стопы. До этих пор пациент не чувствует боли, однако перемены внушают ему такой ужас, что он обращается к врачу.

К сожалению, никакое лечение не способно остановить развитие Osteitis deformans preciosa. Кости запястья загибаются к предплечьям, те, в свою очередь, к локтям. Голени загибаются, так что лодыжки прижимаются к коленям. Далее деформируются крупные кости: они тоже скручиваются, и от больного остаются туловище и голова, а вместо конечностей — чудовищные свертки.

Затем загибается позвоночник — так, что тазовые кости больного прижимаются к грудине и ребра тисками сдавливают грудь. Теперь пациента мучает не только страх. Начинаются удушье и нестерпимая боль. Последние минуты ужасны как для несчастного, так и для очевидцев, и, дабы облегчить агонию пациента, врачи дают ему опий в неограниченных количествах.

Но процесс не оканчивается со смертью. Напротив, течение недуга ускоряется. Обряд погребения приходится проводить в спешке, поскольку череп крошится и плечи разрушаются; скорбящие же, видя это, торопятся предать земле то, что осталось от тела. Семейство усопшего (или какой-нибудь состоятельный покровитель, которого врач упредил о возможности выгоды) выставляет на кладбище вооруженную охрану, дабы могилу не разграбили.