Мой эльфийский муж (СИ) - Дарова Мара. Страница 26

— Я приму всех, — сообщил собравшимся, выйдя на крыльцо. И обратившись к горожанке, что стояла у самой двери, добавил:

— Пойдемте со мной.

До поздней ночи я говорил с людьми и записывал их жалобы и прошения, потому только сейчас смог прилечь, раздобыв для себя тюк с сеном и расположившись в комнате рядом с кабинетом госпожи, которая, судя по полоске тусклого света, что сочился из-под двери ее рабочего убежища, все еще не спала. Усталость накатила как-то резко, заставляя веки сомкнуться, дремота медленно, но верно утаскивала меня в объятья крепкого сна. Сквозь полузабытье ощутил как неприятно покалывает бедро, тут же подскочил, отчетливо понимая, что это. Достал из кармана маленький плоский камешек, похожий на монетку-оберег, который выдала мне Владычица, и активировал его, проведя пальцем по гладкой поверхности.

“Как только твоя невеста прибудет к месту сбора Великого ковена, сообщи, где она остановилась!” — засветились в воздухе буквы послания.

Я тяжело вздохнул, глядя на то, как они гаснут. Не мог представить, зачем это знание понадобилось эльфийской Владычице. Может кто-то из эльфийской знати хочет нанести Малике неожиданный визит? Это было единственное предположение, которое пришло в голову. До утра так и не смог заснуть, ощущая гадливость к самому себе. Потому что вынужден был шпионить за женщиной, с которой мог бы быть счастлив, для тех, кто отравлял мне всю жизнь до встречи с ней.

Глава 14

Дворец Владычицы эльфов, эльфийское королевство

Нанитей шел по коридорам королевского дворца и ощущал, как с каждым шагом внутри него нарастает тревога, грозя перерасти в тот самый противный страх, который порождает трусость, заставляя униженно пресмыкаться перед наделенными властью. Он терпеть не мог это ощущение, живущее в недрах его души, поселенное там еще в раннем детстве, вбитое телесными и моральными наказаниями за каждое действие, считавшееся дерзостью. Поднял глаза на женщину — получи десять плетей, не добавил “госпожа” при обращении — стой на коленях на каменном полу в комнате смирения от заката до рассвета…

Нанитей нашел выход, разглядел ту эльфийку, которая ценила, что в глубине себя он не так кроток и робок, как другие эльфийские мужчины, хоть и оцененность этих его качеств имела специфический оттенок, смог добиться ее расположения и стать первым супругом. И все же, потерпев неудачу в решение каких-либо доверенных ему вопросов, он снова и снова ощущал эту натянутость внутренностей, когда все дрожит и вибрирует от страха.

Перед дверью в спальню своей жены Милатриэль он остановился, сделал глубокий выдох, одернул черный бархатный камзол и только после этого постучал.

— Если это Нанитей — входи, все остальные — пошли вон! — послышался голос супруги из-за двери.

Значит, она его ждет. Плохо, очень плохо. Когда Милатриэль приходилось ждать, она становилась злобной, как настоящая банши, и чтобы успокоить ее имелся только один способ… Сейчас Нанитей был не расположен к подобным свершениям, но понимал — выхода у него, скорее всего, не будет.

Эльф вошел в спальню супруги и тут же напоролся на ледяной взгляд. Милатриэль встала с кресла, в котором сидела, втирая в руки косметическое масло. Нанитей, будучи мужчиной, не смог не отметить как шелк пеньюара подчеркивает округлость ее бедер и остроту сосков.

— Говори! — приказала эльфийка.

Эльф тут же шагнул навстречу супруге и упал на колени, с придыханием произнося:

— Госпожа!

— О, свет великих звезд! Нанитей! — злобно прорычала Милатриэль. — Мы оба прекрасно знаем, что ты не выносишь этих коленопреклонений! А значит у тебя дурные новости! Неужели новая ментерия Нгави выжила?

— Да, госпожа, — не поднимая взгляда, произнес я. — Ее магический резерв оказался значительно больше, нежели было указано в досье Обители.

— А ну-ка встань! — рыкнула супруга. — А Теодосаль? Хочешь сказать он тоже жив?

— Да, госпожа, — ответил, вставая, как было приказано.

Милатриэль вышла из себя мгновенно, зарычала, как взбесившаяся кошка, топнула ногой, сжала кулаки, а потом со всего маха отвесила мужу такую пощечину, что его щека моментально онемела.

— Живы! Оба?! — почти переходя на визг выпалили эльфийка. — Хочешь сказать, я зря потратила магический накопитель? Без всякого прока? Ты хоть представляешь, сколько он стоит? Целое состояние!

— Простите, госпожа, что подвел вас, — Нанитей каялся, хоть и не считал себя в чем-то виноватым. — Навыки владения клинком Теодосаля тоже превзошли то, как о них отзывалась матерь Вилтраниэль. Намного превзошли.

— Не пытайся спихнуть свою вину на женщину! — прикрикнула Милатриэль, и отвесила своему мужу еще одну пощечину. — На носу сбор Великого ковена. Сбор, созванный по нашему прошению! И что мы там скажем? Сестра меня живьем сожрет!

Еще одна пощечина достигла цели.

— А мои личные планы? Наши с тобой планы? Если так пойдет дальше, я состарюсь раньше, чем взойду на трон! — шипела, словно гадюка эльфийка. Лицо ее пылало яростью, зрачки расширились, все ее тело трясло от гнева.

Новая пощечина, и Нанитей понял, что сможет остановить это избиение, не дав супруге перейти от рукоприкладства к розгам, только одним способом. Когда Милатриэль замахнулась для нового удара, он перехватил ее руку. Жест непозволительный ни для одного эльфийского мужчины. Ни для одного, кроме него…

В следующий миг он быстрым движением стянул шнурок с косы, тряхнул головой, позволяя волне блестящих черных волос рассыпаться по плечам, молниеносно схватил вторую руку супруги, и зажав оба ее тонких запястья в одной ладони, связал их тем самым шнурком. Он рисковал, но надеялся, что жена захочет поиграть в ту самую “игру”, которая ей так нравилась и была их большой тайной. Он дернул ее на себя за связанные запястья, заставляя почти повалиться к нему на грудь. Свободной рукой схватил за волосы, принуждая задрать голову вверх и, будучи на полторы головы выше, взглянул на эльфийку сверху вниз.

— Ты очень плохая девочка, Мила, — произнес он вкрадчиво. — И будешь наказана.  Жестко наказана. Так обращаться со своим господином нельзя… Придется поплатиться!

Он внимательно всматривался в глубину глаз супруги, ожидая, какой отклик вызовут его слова. Медленно пылающий огонь гнева в них сменился желанием и похотью, и Нанитей понял, что его план сработал. Он резко потащил эльфийку за связанные запястья к кровати, кинул ее на постель довольно грубо, но все же осторожно, не желая причинить истинного вреда. Эльф задрал супруге юбку, быстрым движением стянул кружево трусиков.

— Плоха-а-а-я девочка… — протянул он, поглаживая нежную кожу ягодицы Милатриэль, и ударил. Сильно, резко, так, что на завтра непременно должен был остаться след. Эльфийка вскрикнула от обжигающей боли, но этот вскрик перешел в стон наслаждения. Нанитей довольно хмыкнул, подошел к изголовью кровати, чувствуя на себе пристальный взгляд Милатриэль.

— Господин, я… — с легким ехидством и явным притворством произнесла эльфийка, отыгрывая свою роль.

— Молчи, негодница! — прервал ее фразу Нанитей.

Он достал из-под подушки кинжал. Будучи вхож в спальню Милатриэль он прекрасно знал, что она всегда хранит его там. Мужчина приставил острие к вороту платья у самой шеи супруги и повел им вниз, распарывая шнуровку платья. Клинок не касался кожи женщины, но проходил в опасной близости, заставляя ее замереть и ощущать неведомый обычно щекочущий страх и непривычную, но такую приятную власть над собой. Разрезав шнуровку, эльф стащил платье с плеч, обнажив тело супруги, а после Нанитей принялся расстегивать брюки и первым делом снял ремень, складывая его пополам…

Глава 15

Проснулась я с ужасной головной болью и мгновенно поняла, что нуждаюсь в помощи целителя. Само это не пройдет, а если и пройдет, то нескоро, а способность трезво и аналитически мыслить мне нужна была прямо сейчас. Поспать удалось совсем недолго, дай стихии пару часов. Большую часть ночи возилась с артефактным камнем телепортации, и теперь мало того, что поминутно зевала, так еще и ощущала слабость, потому как мой магический резерв был пуст, словно неглубокий колодец в разгар аномальной засухи. Порадовала только встреча на кухне с Теодосалем. Эльф был бодр и колдовал над чем-то съестным. Пахло восхитительно!