Времена не выбирают (СИ) - Малыгин Владимир. Страница 11

Несколько дней из дома на улицу вообще не выходил. Нужно было отлежаться, чтобы окончательно залечить раны. Заживало на мне как на собаке, всем на удивление очень быстро. Ну и требовалось впитать в себя информацию, для получения которой я бессовестно использовал Данилу. Парень теперь безотлучно находился при мне, ни на шаг не отходил. Подозреваю, что так ему было легче. Решил он, что я ему отныне кем-то вроде убитого брата буду. А я и не против, если откровенно говорить. Вон он какой здоровый!

Зато разобрался с остатками наследства. Да и разбираться особо не с чем было, к моему большому сожалению и одновременно к огромному облегчению. Иначе бы точно на незнании элементарного спалился. И на провалы в памяти тут не сошлёшься!

И спать нам с Данилой приходилось на деревянном полу, на старых изношенных шубейках.

Одну ночь так проспали. Вторую уже нормально провели. Не выдержал такого издевательства парень, убежал с утра к себе домой и скоро вернулся. И вернулся не один, а с компанией грузчиков-помощников. Перевёз кое-какую мебель, бельишко постельное, посуду и прочее. Даже продуктов притащил. И всё на свои деньги! У меня ведь ничего нет, ни копейки за душой не осталось!

А потом пришли за мной дружинники и в очередной раз повели в Кром… Нет, на этот раз не к посаднику на приём, а к старшему дружины, где и предложили княжескую службу. Согласился без раздумий. Да и по душе мне была такая служба. Другого пути выбраться из той ямы, в которую меня закинуло, я не видел.

Глава 4

Оказалось не всё так просто, как я думал по простоте своей души. Это прежний хозяин моего нынешнего тела был вроде бы как хорошо подготовлен и неплохо владел не только мечом, но и другими колюще-режущими железяками. Он — да, а я, увы, нет!

Тут я чертыхнулся, снова упомянув нецензурным словом ту самую свою простоту. Мышечная память, говорите? Да какая, к чертям, мышечная память, если в голове пусто, как в вылизанной изнутри до блеска консервной банке!

Чтобы мышцы грамотно работали с железом, им правильную установку нужно дать! Из головы дать, между прочим, из мозга, так сказать, послать какие-то там управляющие импульсы. Если они, конечно, есть! Или он? Это я про мозг сейчас.

— Ну и про импульсы тоже, — тут же согласился сам с собой.

Короче! Откуда я её возьму, эту установку, если только и знаю, с какой именно стороны за меч держаться? Да и это, увы, не показатель, а просто понимание…

Так что вступительные экзамены в дружину я позорно провалил. И в показушной схватке без оружия тоже…

Не помогли ни наработанные ещё в той жизни навыки по рукопашке и борьбе, ни возросшие уже здесь сила и ловкость. Голова всё отлично соображает, и ранение тому не помеха. Вижу как, и, самое главное, что именно нужно с противником сделать, чтобы его уронить, а мышцы тупо тормозят, морозятся, не успевают вовремя отреагировать! И потому проигрываю местному бойцу с разгромным счётом три ноль. Счёт мог бы расти и дальше в его пользу, но проверку быстро остановили. Не стали надо мной издеваться…

Хорошо хоть не так много народа увидело мой позор, хоть в чём-то повезло. Но не обольщаюсь, ибо уверен, что слухи о моём позоре здесь очень быстро разнесутся.

А как иначе? Телевизора с интернетом, увы, нет. Одно развлечение — языками почесать!

Повезло, что принимал меня в дружинники не сам воевода, как должно было быть согласно моему боярскому званию, а старший дружинник, сотник.

Даже не тысячник. Да и откуда у нас тысячник возьмётся? Нет у нас в городе столько воинов, это я уже знаю. Ополчение тут не в счёт.

Но это я сам перед собой оправдываюсь, чтобы не так стыдно было за свои корявые руки и заплетающиеся друг за друга ноги. А говорить что-то вслух и оправдываться… Кого и когда это интересовало?

Опять же, попробуй только начать оправдываться, и сразу получится умаление собственного достоинства и урон чести! Понимание этого тут же всплыло из глубин сознания. Прежний хозяин наверняка отметился.

Так что пришлось молчать, пыхтеть и утираться, утираться… И упрямо подниматься при каждом падении наземь!

Но стоит отдать дружинникам должное. В голос и тем более открыто надо мной никто не насмехался. Кто-то из них обмолвился, тут все знали про мою потерю памяти и ранение. Опять же в бою на стене во время осады отличился. Значит, что-то да умею!

А дальше было всё просто.

— Маркел, проверь новичка! — скомандовал сотник.

И выбрал для меня проверяющего из числа сидящих на лавочке дружинников. А я ожидаемо напрягся, потому что до последнего надеялся, что проверять меня будет кто-то из тех дружинников, что на площадке разминались. Там молодёжь моего нынешнего возраста пыхтит, и есть хоть какой-то шанс выкрутиться за счёт своих прежних умений. А тут сразу понял, что всё… Нет у меня ни одного шанса против любого из этих матёрых воинов, лениво просиживающих штаны под горячим солнышком. Понял и подобрался. Постараюсь хоть что-то показать…

Ожидал, что проверять меня будут на учебных деревяшках, да ошибся. Маркел лениво поднялся, потянулся, словно сытый кот и в несколько быстрых шагов оказался прямо напротив меня. И никаких особых площадок, никаких тренировочных деревяшек, всё по-взрослому! Пришлось и свой меч обнажать.

Руки подрагивают, Мышцы от хлынувшего потоком адреналина чуть ли не судорогой сводит, на месте устоять спокойно не могу, так шибает в голову. Вокруг народ столпился, кольцо замкнулось, круг обозначился. Я в своей тканой одёжке, узорами изукрашенной и вышивкой разноцветной, а напротив мало того, что опытный воин стоит, так он, в отличие от меня, в кольчужке. И не то, чтобы страшно, понимаю, что убивать и резать меня никто не будет, но кишки в животе морозцем придавило.

Да и ладно! Железо или деревяшка, страшно или не страшно, а взял в руки меч, встал в круг — бейся!

— Бой! — словно через вату услышал команду сотника.

Новая волна адреналина хлынула в кровь, заломило виски, зажгло огнём рану, потемнело в глазах, забухало в груди сердце…

Ну, что? Погнали! Оглянулся по сторонам, провернул по-киношному меч в руке…

И не успел ничего сообразить, моргнуть не успел, меч не успел оборот завершить, а я уже оказался распластанным на земле… Что-то я не понял, каким это образом так быстро меня отдохнуть пристроили?

Отлёживаться не стал, ещё чего не хватало! Подскочил, благо и шуметь в голове меньше стало, подействовало первое поражение, заставило сосредоточиться полностью на бое. Шум сторонний? Уже и не слышу ничего! Оглядываться тоже не оглядываюсь, и, наученный горьким опытом, даже не моргаю! А всего-то и нужно было для лучшего понимания разок по хребту огрести.

А противник вот он, прямо передо мной стоит! Лицо спокойное, безмятежное даже. Глаза холодные, словно пустые. А, нет, улыбается слегка краем губ. Заманивает!

Нападать сразу не стал, слишком свежо ещё воспоминание о быстром падении. Но и на месте стоять не остался, пошёл осторожно по кругу, выставив вперёд клинок.

Росчерк стали, высверк молнии, и мою руку с зажатым в ней мечом сильный удар отбрасывает в сторону!

Не успеваю перенести вес тела на правую ногу, как носок чужой ноги цепляет меня за голеностоп и подкидывает ногу вверх!

А ведь я ждал этого приёма, поэтому и успел отреагировать, опередить чужое движение! Потому и ноги не скрещивал при передвижении, почти приставными шажками шёл! Приподнял пятку в попытке освободиться, но всё зря — очень уж я медленно двигаюсь по сравнению с соперником! Противник в мгновение ока плавным скользящим движением перемещается мне за спину…

Трещат мышцы в жалкой попытке развернуться вслед за ним…

Не успеваю! Сжимаю зубы в попытке удержать в себе сдавленный стон от сильного и очень болезненного пинка в голень и через боль продолжаю разворачиваться! Одновременно отмахиваюсь наугад мечом, и тут же левая нога подламывается в колене от ещё одного удара!

Утыкаюсь этим коленом в утоптанный грунт площадки, рукавом рубахи смахиваю выступившие на глазах слёзы, и уже не обращаю никакого внимания на очередной удар по руке с крепко зажатым в ней мечом. Сдохну, но клинок ни за что не выпущу!