Один-единственный (ЛП) - Хиггинс Кристен. Страница 48

— Типичное твое поведение — игнорировать мое мнение и делать то, что хочется тебе, — проворчала я, когда Ник положил руку мне на талию.

— Тише, женщина, ты портишь момент, — шикнул он, привлекая меня ближе.

На площадку вышло еще несколько пар. Девочка, взявшая мою собаку, теперь танцевала с ней, и Коко явно не возражала, раз положила мордочку новой подружке на плечо, зажав зубами ее косичку. Белый шпиль лютеранской церкви сиял на фоне кобальтового неба. И хотя Ник до предела измочалил мне нервы, мое сердце трепетало, словно это были пятидесятые годы и мой выпускной бал.

Ник мне улыбался своей легкой, кривоватой улыбкой, превращавшей его взгляд из трагичного в лукавый, словно у нас имелся секрет, известный только нам двоим. Он был не намного выше меня, и я до смущения отчетливо видела его лицо, его чересчур проницательные глаза. Я придвинулась поближе, чтобы не смотреть в упор. Упс, ошибочка. Теперь я ощущала жар его тела, и Ник прижимал меня крепче. Его шея оказалась прямо возле моей щеки, и желание уткнуться в эту шею, поцеловать горячую, бархатистую кожу… черт его дери. Мои глаза закрылись. Ни с кем и никогда я не чувствовала себя так хорошо. Ни с кем и никогда я не чувствовала себя так правильно.

— Эй, Харпер, Ник! Знакомы с моим мужем, Элом? Эл, это та замечательная пара, у которых машина сломалась на шоссе № 2, — подступила сбоку Марджи.

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

— Как ваши дела? — отозвался Эл.

Ник отпустил мою ладонь, чтобы пожать ему руку.

— Все замечательно. Славный у вас городок.

Супруги синхронно улыбнулись.

— О да, не можем не согласиться, Ник, — просияла Марджи. — Здорово, что вы, ребята, сегодня с нами.

— Это точно, — подтвердил, подмигивая, Эл.

Шульцы отошли, и Ник снова взял меня за руку.

— Как машина? — бодро поинтересовалась я, словно вовсе и не таяла до последней косточки.

— Ну, — негромко начал Ник. Теперь мы были так близко, что я ощущала вибрацию голоса в его груди, и мои коленки ослабели от желания. — По словам механика, мы пробили какой-то шланг. В смысле, ты пробила. — Его рука немного напряглась… или мне показалось? — Но Ларс считает, что ему удастся либо заменить этот шланг, либо достаточно прочно залатать. Так что завтра сможем ехать дальше.

— Сможем ехать. Хорошо. Здорово. Отлично, — выдохнула я. — Замечательно.

«Я схожу с ума, пытаясь, и схожу с ума, рыдая, и схожу с ума от любви к тебе…» — неслось из колонок.

Ты права, Пэтси. Я схожу с ума. Ник + Харпер = катастрофа. На эти грабли мы уже наступали, и на душе осталось немало рубцов. Но о них было так легко забыть в эту минуту, когда рука Ника обвивала мою талию и я ощущала его чистый, пряный запах, легкое царапанье щетины по моей щеке, каждое его движение. Он держал мою ладонь так, как держал всегда. Уверенно. Властно. Словно я принадлежу ему.

Сглотнув, я жадно вдохнула прохладный вечерний воздух. Музыканты перешли к следующей завораживающе меланхоличной песне. «Мне больше нельзя тебя любить». Если это был не глас Божий, тогда не знаю, что это было.

Я отступила на шаг.

— Очень приятный танец. Спасибо, Ник. — Мой голос звучал чуть громче обычного. — Пойду, поищу Коко. — И, не давая себе возможности натворить еще каких-нибудь глупостей, я ускользнула, чтобы вернуть свою собаку и хоть немного душевного равновесия

* * * *

Диакон Маккейб жил в крохотном одноэтажном домике посреди огромного участка. Вокруг дома росло несколько деревьев, с которых, должно быть, пронесшаяся буря сорвала все листья. Марджи оказалась права — ближе к ночи стало довольно холодно, и ветер дул порывами, раскачивая приземистые кусты у входной двери. Я подняла Коко и поцеловала ее в лобик. Интересно, что она думает о нашем странном путешествии?

Гостиная была отделана сучковатыми сосновыми панелями и украшена головой лося, давшей повод Коко очаровательно зарычать. Лохматый оранжевый ковер, дровяная плита, которая, судя по прохладе в доме, давно погасла. Поприветствовать своего хозяина притрусила мопсиха, и диакон наклонился.

— Лилли, смотри, это вот Коко и ее мама с папой, — поднял он пухлое плюшевое тельце.

Лилли засопела и захрюкала в сторону моей собаки. Коко одарила меня взглядом чихуахуа: «Серьезно? Я должна позволить этому существу обслюнявить меня?..» Но все же допустила пару экстатических облизываний, чем привела мопсиху в бесконечный восторг.

— Жена уже легла, — сообщил Маккейб, почесывая голову Лилли, от чего та радостно завертелась волчком. — Огорчится моя миссис, что не встретилась с вами сегодня. Ревматизм у ней разыгрался, потому и на праздник не пошла. Жаль, конечно. А теперь, если не возражаете, я устрою вас и сам завалюсь на боковую.

— Отличный план, — отозвалась я.

— Мы оба вымотались, — добавил Ник, коротко глянув на меня. Часы показывали полдесятого.

— Прям с утреца отвезу вас обратно в город. Ларс у нас рукастый, непременно все починит, — приговаривал хозяин, сопровождая нас по узенькому коридорчику, затем остановился, открыл дверь и включил свет. Я слегка отпрянула. Ник за моей спиной издал сдавленный звук.

В комнате находились кровать, небольшой письменный стол и… хм… ну…

— Моя жена истово верует, — пояснил диакон. — Это ее, э-э, особое место. Извините, тут, наверное, чуток прохладно.

— Нет-нет, все замечательно, — ответил Ник, тщательно контролируя свой тон. На самом деле здесь стоял леденящий холод.

— С вашей стороны очень любезно приютить нас, — добавила я. Что, конечно же, было правдой.

— Мы искренне благодарны — подхватил Ник, с усилием отрывая взгляд от примечательной детали интерьера. — Надеемся, вам это не слишком хлопотно.

— Нет-нет, нисколько. Значит так, чистые полотенца в ванной. Вдруг что-нибудь понадобится, сразу дайте знать, хорошо? — Маккейб глубоко вдохнул, осматривая комнату, словно впервые ее увидел, и тряхнул головой: — Тогда ладушки. Спокойной вам ночи, ребятки.

Дверь закрылась, и мы с Ником просто… ну, мы просто стояли и таращились.

Стены были увешаны изображениями — десятками изображений — светловолосого, голубоглазого Иисуса, кстати, невероятно похожего на Брэда Питта в «Легендах осени». Аминь!

— Разве плохо находить Господа своего привлекательным? — заметила я, получив в награду теплый смех Ника.

Медленный поворот вокруг своей оси… еще больше Иисуса. Вот это да. Не только картинки на стенах, но и, надо же, длинный низкий столик с незажженными свечами под самым громадным крестом из всех, что мне встречались за пределами церкви. Большой церкви.

— Как думаешь, хозяева не собираются нас распять? — шепнул Ник, весело блестя глазами, и поставил чемоданы. — В смысле, что мы знаем об этих людях?

В комнате имелась только одна кровать. Одна-единственная неширокая кровать, которая, будь мы с Ником до сих пор женаты, оказалась бы вполне удобной. Я опустила на пол Коко, та по своему обыкновению запрыгнула прямиком на подушку и свернулась калачиком, не обращая внимания на нас двоих и наши молчаливые маневры.

Словно читая мои мысли, Ник сказал:

— Ты устраивайся на кровати. А я лягу на… кхм… на алтаре.

У меня вырвался смешок, и он одарил меня молниеносной улыбкой.

Я немного протрезвела.

— Схожу почищу зубы. Я быстренько.

В ванной комнате я уставилась на свое отражение. Последние дни сказались на мне не лучшим образом; я уже не одну ночь плохо спала и вряд ли хорошо высплюсь сегодня. Под глазами появились тени, волосы, распущенные из конского хвоста, смотрелись космато. Вот и хорошо. Сейчас мне меньше всего хотелось выглядеть соблазнительной, хоть с какой стороны.

Ну да, в кино герой с героиней, застряв в небольшом мотеле или вроде того, обычно обмениваются парой острот и прыгают в койку. Но мы с Ником так делать не будем. «Ты и Ник — никакой койки», — прошептала я своему отражению на случай внезапной амнезии. Напоминание, увы, нелишнее. Этот мужчина все так же волновал меня, черт его дери. Помню, однажды я дико возбудилась, глядя, как он вытряхивает мусор. Серьезно.