Один-единственный (ЛП) - Хиггинс Кристен. Страница 52

— Конечно, конечно. — Он покосился на меня.

— И когда встреча?

— В два. Пришлось перенести ее со вчерашнего дня, из-за твоего наезда на антилопу.

Вот оно что. Встреча, которая должна состояться в Бисмарке, Северная Дакота. Стоило предвидеть. Ник, может, и пытался выглядеть во время нашей маленькой вылазки из «Глейшер» эдаким легкомысленным бездельником, но редко что-либо предпринимал без плана.

Полутора часами позднее я сидела в «Баббл-н-сквик», наблюдая через окошко стиральной машины за своим крутящимся бельем. Неясно отчего, но я чувствовала себя слегка… одураченной. Не то, чтобы Ник задолжал какое-то объяснение — он сделал мне громадное одолжение уже тем, что подвез. И тем не менее.

— Брось-ка ты это, Харпер, — сказала я вслух. Женщина примерно моих лет взглянула в мою сторону, а потом вниз — убедиться, что ее дочка в безопасности. — Сама с собой болтаю, — разъяснила я ей.

— А, ну ясное дело. У меня постоянно так же, — по-доброму ответила соседка. Местные. Дружелюбны до тошноты.

Пора кое-кому отзвонить. Сообщений, как и всегда, накопилась куча. Томми, Тео, Кэрол, Беверли (внутри забил колокол тревоги при мысли о бедняге Бев, надеюсь, развода не случится), Уилла и — о да! — Ким.

Именно то, что нужно. Подруга. Мы не общались с ночи воскресенья, которая, кажется, была вечность назад.

— Ким, это я.

— Кто «я»? — переспросила она. — Гас, а ну прекрати кусать братика! Хватит, я сказала! Спасибо. Эй?

— Привет, это Харпер.

— Ох, святые яйца, Бэтмен, наконец-то! Ты где?

— В ландромате в Северной Дакоте.

— Умереть не встать. А бывший рядом?

— Вообще-то он на встрече.

— Тогда расскажи, что бы подумал доктор Фрейд по поводу вашего затянувшегося совместного пребывания? То есть я понимаю, что вы оба где-то в попе мира, но там ведь рядышком должен быть самолет?

— Вообще-то я в столице штата, и она вполне симпатичная.

— Ну да, ну да… но ты до сих пор с — как там его…

— Ником.

— Точно. Гас, мне запихнуть тебя в клетку или еще что? Я ведь так и поступлю! Не нарывайся, мистер!

— Как работник судебной системы, я чувствую настоятельную необходимость вмешаться и сообщить вам, что заключение ребенка противозаконно, — сказала я.

— Отлично. Что же, тогда я приму это как твое предложение сидеть со всеми четырьмя моими драгоценными ангелочками после прибытия домой.

— С другой стороны, клетки могут быть вполне удобными, — продолжила я, улыбаясь. Ким просто играла словами. Едва ли она бы вынесла зрелище детей, оставленных без сладкого и запертых в собачьем вольере (его, к слову, детки использовали как крепость).

— Вернемся к тебе. Так вы с горячим бывшим уже этим занимались? С Ником?

— С чего ты взяла, что он горячий? — уточнила я.

— А что, нет?

— Ну он… да, — признала я, закатив глаза. — Но нет. Ничего пока не случилось. — И, осознав сказанное, быстро добавила: — И не случится. Мы просто… полет был бы…

— Ладно, ладно, не стоит извиняться. Так чем вы там занимаетесь?

Я вздохнула.

— Даже не знаю.

— Но что-то же тебе от него нужно, или ты бы не стирала его шорты.

— Просто для справки: я стираю только собственные вещи.

— Боже, да ты мастерица по уверткам, Харпер! Это же ты мне позвонила. Выкладывай. И быстро. Близняшки вот-вот съедят друг друга.

— Я только… Понятия не имею, что творю. Привезу мальчишкам что-то острое на сувенир. Мне пора.

— Пока, трусиха, — ответила Ким дружелюбно.

Следующий звонок не удался — Уилла была вне зоны доступа. Я вспомнила о стычке с гризли, и меня тут же скрутило от приступа тревоги. Уму непостижимо, чего ради люди отправляются жить на природу. Но последний звонок от Уиллы был этим утром, когда мы с Ником находились у Гарольда, так что имелись хорошие шансы на то, что сестра жива.

Следующий в списке кандидатов на звонок — Беверли.

— Медовенькая, как вы там? — отозвалась она.

— Привет, Бев, — поздоровалась я. — Где вы? До сих пор в Солт Лейк?

Пауза.

— Нет, сладкая, мы уже приехали домой. — Еще пауза. — Послушай, Харпер, милая. Не хочется сообщать тебе это по телефону, но твой папа и я… похоже, наши дорожки расходятся.

Ее голос был уверенным и ласковым. До ужаса.

— Беверли, мне так жаль, — отреагировала я, и голос прозвучал неожиданно хрипло. — Как ты там, ничего?

— Ой, ну конечно же! Будто ты меня не знаешь! Приземляюсь на все четыре лапы, уж я такая. — Но ее обычный энтузиазм угас.

— Ну да. Конечно. — Я прикусила губу. Куда она пойдет? Захочет ли эта потерявшаяся техасская женщина остаться на острове в сердце Новой Англии? И что там с деньгами? — Если тебе что-то нужно, просто скажи, — предложила я, и тут же преисполнилась отвращения к убогости своих слов.

— А как же, медовенькая. Хочешь поболтать с папочкой?

— М… пожалуй, Бев… ох. Привет, пап.

— Харпер. У тебя все нормально?

— Разумеется. Я всего лишь… еду окольным путем в аэропорт, любуясь нашей великой страной.

— Отлично.

— Так, пап… у вас там все хорошо?

— Ага.

— У Беверли?

— Угу.

— А ты сам-то как, пап?

— Здорово.

Как он может чувствовать себя «здорово», разводясь с женой, с которой прожил двадцать лет? И мне еще ставят в укор эмоциональную замкнутость! Яблочко от яблоньки не далеко падает.

— Ладно. Береги себя, пап. Слушай, Уилла тебе звонила?

— Погоди. Я передам трубку Беверли.

На том конце пошептались, потом снова зазвучал голос Беверли.

— Так о чем ты, сахарочек?

— Просто интересуюсь, как поживает Уилла.

— Ой, прекрасно! Она со своим очаровашкой-мужем исключительно хорошо проводит время! — Возможно, это было правдой, а может, и нет — Беверли обычно предполагала лучшее до тех пор, пока факты, образно выражаясь, не стучались в ее дверь, и даже тогда бывало сложновато заставить ее передумать. Доказательство: мой старый добрый папочка, Клиффорд «Джимми» Джеймс. — В Монтане так потрясающе, верно? А тут у нас все такое маленькое, если сравнивать… Не то, чтобы я жаловалась, конечно, мне нравится быть янки… — Ее речь резко оборвалась, словно Беверли вспомнила о нынешнем — непрочном — статусе жительницы северо-востока.

— Ну, я в Северной Дакоте, — промолвила я, чтобы нарушить боязливую тишину.

— О, чудесно. И на что она похожа?

— Плоская, — уронила я. — Симпатичная. — И закрыла глаза. — Слушай, Беверли, а давай перекусим вместе после моего возвращения, ладно?

— Это было бы замечательно, — мягко сказала она.

— Береги себя.

— И ты себя, милая. — Она повесила трубку, и волна предельной паники обрушилась на меня из ниоткуда. В ее интонациях было нечто столь окончательное… Проклятье! Почему люди должны расставаться?

Спросил адвокат по разводам.

Ладно. Ладно. Существовали великолепные причины для развода. И масса причин вообще не вступать в брак.

Я ощутила порыв благодарности Деннису за то, что он не захотел стать моим мужем. Может, ему было известно то, чего не знала я. Воспоминание о списке заставило меня сжаться от стыда. «Если выполнишь все мои требования, Деннис, буду рада позволить тебе вступить со мной в брак». Прелестно, Харпер. Деннис, с большим сердцем и широкой душой, заслуживал куда большего. Женщину, которая назовет его любовью всей жизни. А не кого-то со списком.

По крайней мере, он соскочил с крючка.

Я набрала двух клиентов и переназначила им встречи на следующую неделю, затем позвонила в офис. Индикатор батареи показывал низкий уровень, а найти зарядку в чемодане прошлой ночью я так и не сумела, поэтому действовать следовало быстро.

— Привет, Кэрол, это Харпер. Дай мне Томми, пожалуйста.

— Отличного небрежного утречка и тебе тоже, Харпер, — ответила она, переключая линию до того, как я смогла извиниться за краткость.

— Харпер, эй! Как делишки?

Да уж, Томми говорил куда бодрее.

— Томми, привет! Делишки хороши, просто… понимаешь, я тут слегка дала крюк по пути.