Верь мне (СИ) - Тодорова Елена. Страница 83

– Они!!! – подтверждает гневно и вместе с тем убито. – А сами тем временем спокойно отправились на твою ебучую свадьбу! Своих сына и дочь женили, когда я своего даже из морга не имел права забрать!!! – трескает по горе мешков с продукцией ладонью. Орет зверем, пока мы все неподвижно стоим и якобы стойко ждем продолжения. Отплевавшись, но толком не отдышавшись, черт поворачивается к нам и, тряся руками, снова рубит по фактам: – Мне было мало старой бляди Машталера! Я хотел убить их дочь! Убить тебя! Убить твою мать – конченую, сука, прокуроршу! И эту мелкую дрянь Софию Богданову – на нее всем, кроме тебя, срать, но именно из-за нее и низверглось все это дерьмо! Я хотел порешить вас именно на свадьбе! На этой пафосной яхте, где вы все как боги жировали! А потом стоять там и наблюдать, как эти две облысевшие крысы – Вова и Игнат, вылавливают вас поштучно из воды! Только после этого прийти за ними!

Уровень давления в моем теле достигает такого, мать вашу, максимума, что, кажется, меня там тупо расхуячит на кровавый фонтан. Но я сжимаю кулаки и неподвижно стою. Жду, блядь, продолжения этого хоррора.

– Вот это была бы та свадьба, которую ваше сраное племя заслужило! Но ты… Сукин ты сын! ­– разъяренно тычет в меня пальцем. А затем переводит свой гребаный карающий перст на стоящего рядом со мной Тоху: – И ты! Вы, два зарвавшихся щенка, мне помешали!

– Так уж получилось, – разводит руками Шатохин. – Соррян.

Я сцепляю зубы и незаметно перевожу дыхание.

– Я успокоился, переждал и стал думать, что делать дальше, – продолжает Антипов, будто ему только и нужно, что выговориться. Внутри меня все кипит от ярости, но я понимаю, что должен оставаться спокойным хотя бы внешне. Пусть сливает. Часы тикают. Информация пишется. – И стал искать корень зла – подстилку, из-за которой ты разворошил это ебаное осиное гнездо!

Стопорю дыхание. И на этом вся реакция. И бровью не веду. Хотя внутри, естественно, лютую.

– Я поехал в Киев. Стал ходить в это драное кафе. Она меня обслуживала. И… не узнавала! Это выглядело крайне странно, учитывая то, что именно я ее умыкнул у торгового центра. Она со мной разговаривала, пока показывала дорогу в банк, о котором я спросил. И она мне улыбалась. Пока не оказалась со мной и еще парочкой человек в машине.

Я, блядь, сам, сука, не знаю, как я выдерживаю этот рассказ. Особенно учитывая тот факт, что сейчас Соня снова в лапах этих ублюдков!

– Я понял, что это липа. Стал искать настоящую Софию Богданову. Ничего не получалось, пока я не отследил, что твоя чертова мать второй раз летит в Париж. Как бы ничего особо удивительного – она всегда была праздной сукой! Но, зная ее маниакальную зацикленность на власти, стала бы она в это нестабильное время кататься? Я подумал и решил, что нет. Отследил ее местонахождение. Увидел долбаное кафе. И… Твою мелкую сучку! А дальше уже было легко. Нашел ее новые контакты через сайт кафе и наплел сказку о смоляном бычке! Аха-ха! Она поверила, что тебе угрожает опасность, и что только она может тебя от нее спасти! Примчалась сразу! И вот мы здесь! И на хуя мне твои акции? А? Если ты и твоя сраная родня отняла у меня сына?! Я лишь хочу, чтобы каждый из вас почувствовал то же, что чувствовал я!

Едва он это договаривает, дверь на склад распахивается, и на склад в сопровождении охраны врываются, как назвал их «водолаз», лысеющие крысы – мой отец и Машталер.

– Пизда рулю, – как и всегда, емко комментирует Тоха.

Я лишь вздыхаю и сжимаю кулаки.

– Ты, Антипов, ебаная ты тварь, – разъяряется с порога мой, сука, тесть. – Где моя дочь?! Если с ее головы упадет хотя бы волосок, я тебя, ублюдок, покрошу на куски!

Как он с такими нервами столь долгое время всю свою чернуху проворачивает, трудно понять.

– Вот и я так решил, когда ты, гнида, Всеволодович, прислал к моим детям своих головорезов, – выплевывает Антипов. И в его глазах сквозь блеск безумия снова отражаются здоровые человеческие эмоции. – Вы, сука, забыли, кто я такой?? Я все ваши схемы, все способы решения проблем знаю! Это я их, мать вашу, решал! Вот этими руками уничтожал для вас неугодных! – трясет перед Машталером и моим отцом ладонями. – И этими руками я уже прикончил твою жену! Осталась дочь!

– Ты, сука, озверевшая тварь… – кидается в его сторону Машталер.

Но его тут же перехватывают амбалы Антипова.

– Осторожнее, Всеволодович, у меня не только здесь преимущество в людях, но и у склада с твоей драгоценной доченькой нужное звено на связи, – постукивает по вставленному в ухо прибору. – Все слышит сейчас. Если случится сбой, и я пропаду, ему велено поджигать клетку. Там уже сейчас все залито горючим, а противопожарная система выведена из строя. Вкуриваешь?

– Сука, мать твою, ну ты и тварь! – бессильно сыплет ругательствами Машталер.

– Ты же знал, кто я такой! – рявкает в ответ Антипов.

А у меня внутри, блядь, все обмирает, когда я понимаю, что дело в прямом смысле пахнет жареным.

Страх вырывается из оков моей воли. Он начинает душить меня и впрыскивать в кровь бешеные дозы адреналина. Кровь гудит по венам, как трескучий хвост гремучей змеи. Особенно громко в висках. Я даже на миг зажмуриваюсь, чтобы иметь возможность кое-как перевести дыхание.

– Чего тебе, сука, надо??? – орет Машталер, когда я уже открываю глаза.

– А что ты можешь предложить? Думаешь, есть расклады, при которых мы расстаемся с миром?! Так я тебе отвечу сразу, что их нет! Не после того, как вы убили моего сына!

– А ты – мою жену!

– Кровь за кровь! Твоя будет стекать литрами!

И едва Антипов это говорит, как с улицы доносятся выстрелы. Пошевелиться никто толком не успевает, как нам высаживают дверь и закидывают в здание дымовую шашку. Начинаются хаос и бессмысленная стрельба вслепую.

– Тоха! Следуй за мной!

Я закрываю лицо рукавом и тупо наудачу прорываюсь к запасному выходу.

Сердце грохочет в безумном темпе. Только из-за него и яда, который поступает в мою кровь вместе с выбросом чертовых гормонов стресса, я ощущаю головокружение и тошноту. Кажется, что органы внутри меня поотрывались, на хрен, и теперь одичало скачут по всему периметру грудной клетки.

– Ты уверен, что стоит туда идти прямо сейчас? ­– кричит Тоха, когда мы огибаем здание и вливаемся в самую гущу перестрелки. – Сука, ну, конечно… – бормочет он, когда я не отвечаю.

А я смотрю на склад, в котором закрыли Соню, и вижу, что задний фасад уже в огне. По моему телу будто физически часть этого пламени проходится. Опаляет жаром внутри и снаружи. До боли и следующей за ней дрожи.

Пальба продолжается. Но я даже не пытаюсь оценить, кто где, и на чьей стороне преимущество. Сгибаясь, прокатываюсь по снежной жиже. Подскакиваю на ноги. Прижимаюсь к стене. Остаток пути впритык к ней прохожу. В кровь выбрасывает новую порцию адреналина. Сердце полностью выходит из строя. И меня оглушает. Но я продолжаю идти. Дергаю дверь и врываюсь на склад. Внутри уже ползет и постепенно рассеивается дым. Задние стены в огне.

И вдруг я замечаю взбирающегося по лестнице на крышу Антипова. Сначала решаю, что он таким образом сбежать решил, и забиваю на него хер. Но, пометавшись по помещению, понимаю, что склад пуст.

– Соня! Соня! Соня! – ору во всю глотку.

Что, если она до сих пор без сознания? Что, если успела задохнуться?

– Влада! – предпринимаю отчаянную попытку найти по ней Богданову.

Но и она не отзывается.

– Может, их успели вывести… – предполагает Тоха.

– А может, они сами по крыше ушли… – выдыхаю я, ощущая, как в груди все скручивает, и на миг стопорится даже одурело скачущее сердце. – Этот ублюдок мог пойти за ними… Блядь… Тоха, оставайся здесь… Сколько это будет возможно… Я наверх! – говорю это и срываюсь к лестнице.