Папа, прости маму! (СИ) - Смирнова Юлия. Страница 1

Папа, прости маму!

Глава 1. Ульяна. Беспамятная жена

— Дай мне встретиться с дочерью, — прошу я, пока он невозмутимо натягивает штаны после изнурительного секса.

Впрочем, изнурительным опыт был только для меня; бывший муж вовсе не кажется утомлённым.

— Ты меня обманула, — едва удостоив взглядом, презрительно бросает он. — Ты знаешь моё условие. Беременность. Раз уж не способна любить детей как надо, — значит, будешь просто инкубатором. То, как скоро ты увидишь дочь, зависит исключительно от сроков наступления беременности. И на этот раз мне нужен сын. Усвоила? Старайся. Стимул, как я понимаю, есть.

Я знаю, как надо постараться. Он имеет в виду — сообщить ему об овуляции, чтобы он приехал и переспал со мной. Только вот в этом месяце я его обманула. Как обманывала уже не раз. Потому что больше не хочу детей. Тем более от него. Не после того, что пережила.

Я ненавижу его. То, чем он занимается, называется репродуктивное насилие и грязный шантаж. Но у него все козыри. Стараниями бывшего суд признал меня недостойной матерью — и теперь на мне браслет, не допускающий моего появления в той части города, где он прячет от меня дочь. Ненавижу его.

И себя ненавижу… за то, что до сих пор кончаю под ним, когда он является ко мне со своими омерзительными целями. За то, что до сих пор хочу только его — что особенно опасно в те периоды, когда лучше всего не допускать его до себя, чтобы снова не забеременеть и не пройти через весь этот ужас. Второго ребёнка он отберёт у меня — нет сомнений. Это я упустила дочь в мире людей; долгие годы я не могла найти её — и наконец смирилась с потерей. А он не смирился. И преуспел.

Однако возвращение Лолы не смягчило, а, напротив, ещё больше ожесточило Шема. Теперь дочь с ним — но меня он никогда не простит. Ни то, что не уследила за ребёнком; ни мои малодушные просьбы смириться и начать новую жизнь, забыв о том, что когда-то мы стали родителями.

Люцифаги, собирающие для Исследователей информацию о людях через их подсознание в сновидениях, не могут проходить в мир людей — проход закрыт наглухо; однако Наблюдатели — люцифаги высшего ранга — имеют совсем другой доступ и возможности. Я воспользовалась преимуществами, чтобы искать дочь; но не учла, что, выходя в мир людей, начну болеть. Человеку нельзя находиться долго в мире люцифагов — он теряет рассудок; люцифаги же в мире людей способны утратить память — если только они не полукровки. Мы с мужем — чистокровные люцифаги-наблюдатели, и я надеялась, что периодическое появление у людей с целью поисков мне не повредит… как я ошибалась. Стали случаться провалы; от бывшего свои походы я держала в тайне — пока однажды не потеряла память почти на целую неделю и не могла восстановить.

Родители, очарованные миром людей, назвали меня Ульяной — женское имя, популярное в России. В стране, за обработку сновидений жителей которой отвечает наш район Города Наблюдателей. Любой люцифаг — хоть обычный, хоть Наблюдатель — свободно владеет всеми языками мира людей, эта способность дана нам с рождения, иначе мы не смогли бы проникать в их сны, ведь многие люди мыслят не только образами, но и словами… Но нас мало что отличает от людей. Мы такие же существа, как они. Вот только мир у нас другой; иные и законы.

Я унаследовала родительскую страсть к людям… страсть, которая сгубила мою семью.

В плане секса развод ничего не изменил для Шема: он по-прежнему имел меня когда заблагорассудится. И надо же ему было явиться ко мне именно в тот день, чтобы стребовать с меня супружеский долг… на тот момент он уже обнаружил Лолу; и это при том, что мы состояли в разводе, — и он ничего не собирался мне говорить. Потеря памяти была ему весьма выгодна… Он быстро подал на меня в суд, и к тому моменту, как в течение недели память восстановилась, я уже была признана негодной матерью-предательницей, не имеющей права на общение с дочерью и выход из Третьей Зоны; муж с дочерью жил в Первой и иногда ездил во Вторую. Если бы я рискнула нарушить запрет — то осталась бы без руки, руку попросту оторвало бы: на ней теперь пожизненно красуется браслет, ограничивающий мои передвижения по городу. Бывший поступил подло, воспользовавшись моим состоянием; я пыталась подать апелляцию — но суд не счёл кратковременную потерю памяти смягчающим обстоятельством.

В тот день, первый день полного забвения полгода назад, я не помнила прошлого и не могла предвидеть будущего; поэтому открыла дверь незнакомцу в надежде, что ему удастся пробудить мою память, — я была в панике.

— Здравствуйте, — решительно начала я, обращаясь к высокой фигуре, появившейся в дверях. — Прошу, помогите. Я ничего не помню. Мне нужна помощь, и я подумала: может быть, вы сумеете…

Мужчина шагнул к свету, и я осеклась. Это лицо я вспомнила тотчас. Мужчина из снов.

— Погодите… Я вас знаю, — вырвалось у меня.

Мужчина, застыв, всматривался в моё лицо.

На лице человека из моих снов словно была маска — никакого определённого выражения, только пристальное внимание. Серые глаза хладнокровно изучали моё лицо.

— Этого не может быть… вас не существует, — пролепетала я, отступая назад под этим тяжёлым взглядом. — Кто вы?

Я в ужасе смотрела на него, мотая головой в каком-то детском отрицании:

— Нет, нет, нет… я не верю. Не верю. Это сон, я сейчас проснусь!

— Я твой муж, дорогая, — ласково и вкрадчиво сказал мужчина, как может говорить только человек, таящий долго сдерживаемую злость. — Не помнишь, как вышвырнула нас с дочерью из своей жизни?

Я жалобно пробормотала:

— О Господи, нет. Я так мечтала о вас. Вы не можете существовать на самом деле. Это всё сон. Я сошла с ума. Возможно, я где-нибудь в больнице. Под наркозом.

Эта мысль ужаснула меня гораздо больше, чем перспектива остаться здесь, в незнакомом городе, в незнакомой квартире, один на один с незнакомым мужчиной.

— Да, — тихо и насмешливо отозвался мужчина. В его глазах была холодная ярость. — Так мечтала обо мне, что ушла.

— Я не могла так поступить. Это не та жизнь, которую я знаю. Я видела это только во сне, — бессвязно оправдывалась я. Мужчина подошёл ближе. По его взгляду я решила, что он готов убить меня прямо на месте и едва владеет собой.

— Ты всегда придумывала какую-то ересь для оправдания собственных поступков.

— Нет. Это не так. Я действительно больна. Умоляю, помоги мне. Я помню всё только обрывками.

— И что же ты помнишь?

— Только хорошее. Очень высокую башню…

— Башню? — саркастически переспросил мужчина.

— Мы поехали туда. В район небоскрёбов. Я не знаю, какой это город, далеко ли он. Там ты сделал мне предложение. Я была так влюблена. Себя не помнила от счастья. Не верила, что это происходило со мной.

Мужчина зловеще кивнул.

— Дальше?

— Дальше… я не помню.

— Совсем ничего?

— Нет. Помню это, как сон, просто сон…

— Ты врёшь, — убеждённо сказал мужчина, сканируя мои зрачки.

— Возможно, это не я? — робко предположила я, отступая в комнату. — Может быть, я просто похожа на вашу жену? Случайно. Непостижимым образом.

— Может быть, — спокойно подтвердил мужик, казавшийся мне давним далёким сновидением. — Но ты ничего не помнишь. И тебя, судя по всему, никто не знает и не ищет. Думаю, большой беды не случится, если я убью тебя прямо здесь?

Глава 2. Ульяна. Первые угрозы

Я не успела даже охнуть — он резким движением схватил меня, притиснул к стене и сжал горло так, что в глазах всё позеленело.

— Нечем дышать? — кровожадно спросил он, с ухмылкой наблюдая, как я судорожно пытаюсь сделать вдох и одновременно оттолкнуть его. — Представь себе, я тоже не мог дышать. Не мог, с тех пор как узнал, что ты потеряла дочь. А ты, оказывается, дышишь. Ты забрала моё дыхание. Подумай, как мне хочется забрать твоё.