Дочь мэра (СИ) - Орлова Юлианна. Страница 18

— Ну ты опять все портишь, Исаев. Я тебе удочку, а ты рыбу требуешь!

Ясно. Понятно. Терпеть мне до следующей встречи, а тут главное от предвкушения не взорваться.

— Любовь Иванна, ну в самом деле, я думал, мы друзья.

— Дак. А я что, против? Она любит, — Ивановна садится и начинает выпячивать пальцы, считая по пунктам: —Молочный шоколад с миндалем, из цветов пионы, любит театр, и еще она папина дочка. С ней нельзя нахрапом. А то, что ты уже ее облобызал, я поняла еще когда только увидела ее сегодня вечером. Начни я ее ломать — узнала бы все в подробностях, но я не стала. Значит так. Исаев, будешь плохим мальчиком, ее папа тебе твои девятнадцать сантиметров укоротит до пяти, чисто чтобы ты писюнькать мог. И то я не уверена, может брат ее за сестру любимую даже разбираться не будет, сразу оторвет к чертям собачьим, это на минутку Рустам Белов, а еще Миша есть, тоже прости Господи. Спаси и сохрани! Я тебе даю шанс сделать все красиво, потому что ты мне как парень зашел. Нормальный. С ебанцой, как погляжу, но адекватный вроде же был. Давай, чтобы мне стыдно не было! И чтоб я на свадьбе погуляла у Беловых. И чтобы у бати ее не было инфаркта. Красиво, Исаев! Иначе мне придётся тебя прописать в нашем отделении с легкой руки всех родственников Яны мужского пола.

Глава 14

В общем поговорили, вставили мне пистонов таких, что мало не кажется. Обидно до пиздецов. Обратно в палату шагаю, уже понурив голову, мимо змеи иду молча, ощущая, что меня взглядом пожирают.

А хренушки тебе на хлебушки, а не я с красивыми кубиками! Не туда ты меня отправила, теперь любуйся на спину, и то потому, что я не знаю, как скрыться.

Вообще Иванна так неплохо раскинула меня по частям в разные углы, и так-то я малость прихуел, да и знания ценные она дала. Мне грех жаловаться, но я жалуюсь!

Младшенький так вообще негодует, потому что ему досталось больше всех, словно специально решили обидеть моего.

А за что? Он у меня и большой, и сильный, и просто красавчик, а его «НА нах», в болото мазнули, сдавили, не дав даже порадоваться. За что? Обтекаем теперь с ним вдвоем.

Иду опять вечность, недовольно кривя морду лица, ибо я профукал все. Ладно, это только первое сражение на полшишечки, а дальше только победа, даже если я останусь без передних зубов или пару раз попаду в больницу.

Меня все пугают этими Беловыми, вот только я не «сцЫкун», так что это вообще не аргумент, ребята, давайте сразу знакомиться, чтобы я понимал, что к чему и раскинул в голове варики, при которых Яна моя и точка.

В палате смотрю на кровать и снова морщусь, а потом медленно ложусь и прикрываю глаза. Тааак. Быстро прокрутив картинки, где я в самом классном ракурсе зажимаю Яночку, почти успокаиваюсь. Узбагоин мой работает на «ура».

— Значит так, надо начинать план продумывать. А то разлегся я тут не по делу.

Тянусь к телефону, а там миллион пропущенных сообщений от Жанны. Ну в самом деле…Так и хочется спросить, а не надоело ли ей унижаться.

Вроде сегодня она неплохо так макнулась в дерьмо, но все равно продолжает. Непрозрачный намек в лице Яны, который она точно сосчитала по моей бурной реакции на Облачко, должен был показать ей бесперспективность появления в моей жизни.

Но, вероятно, намеки не ее конек, хотя они точно были ее коньком, когда мы встречались и жили вместе. Так качественно сношать мозги с намеками и без могла только она.

Меня до сих пор передергивает, стоит только вспомнить все скандалы, после которых я на иголках и с дергающимся глазом ехал на сборы.

Сколько раз просил ее не делать так, и все равно. Меня даже один раз отстранили от операции, потому что кое-кто был сплошным комком нервов. А куда в таком состоянии идти, если от твоей собранности порой зависит не только твоя жизнь и жизнь парней из отряда, но и жизни совершенно непричастных и невиновных ни в чем людей.

Думал, если не убью ее, то прихлопну разок ладошкой точно. Я баб не бью, вообще я спокойный, но она превращала меня в психически больного.

Планомерно. Столько раз лупил стены в своей квартире, что ремонт даже не пытался делать. Все равно через неделю будет прошибленная дверь/перевернутая мебель/выбитое стекло.

Вот почему с особой радостью «скипаю» окошко новых сообщений, цепляя глазами противное «я волнуюсь». Ты, бляха, раньше должна была волноваться, а сейчас обо мне другая волнуется. И я волнуюсь, чтобы ты ничерта мне не обосрала с ней.

Всю малину я хочу распробовать от начала и до бесконечного конца лет через сто.

Все.

Сижу листаю сайты с доставкой цветов, а их тут самых разных пионов до пизды много. Выбираю нежный цвет, устанавливаю адрес доставки на больницу. Дальше тыкаю на местячковые супермаркеты, где нахожу шоколад, долго выбираю большую плитку крафтовой сладости, перевязанной розовым бантом в тон к цветам.

Отлично вообще…Дальше листаю сайт с театральными выступлениями и не глядя тыкаю на первое попавшееся. Не то, чтобы мне важно то, куда мы с Яной пойдем, потому что я собираюсь смотреть на Облачко, а не на сцену.

«В джазе только девушки». Я от мамы слышал, что фильм огонь, а раз фильм огонь, то и представление в музкомедии должно быть огонь? Да?

Выбираю самые дорогие билеты, и, наверное, и лучшие места (я по театрам только в школе ходил, и только потому что после них был Мак с нездоровой пищей, от которой я был счастлив до следующей поездки по театрам).

Ну и все. Справился пацан, молодец. Электронные билеты падают мне на почту, и я довольный засыпаю с улыбкой на лице, сжимая в руках телефон. Мне снится Облачко и самые грязные штучки, что мы будем с ней делать.

На утро настроение огонь, хоть шашлык на мне жарь — получится так, что захочется пальцы сожрать.

Считаю минуты до встречи с Яночкой, пока ко мне врачи без остановки заходят. Один, второй и третий. Словно я тут самый сложный случай, а по факту самый не претенциозный и очень жаждущий домой почаляпать. Сколько мне тут сидеть? А?

— Исаев, как самочувствие? — один нагловатый хирург, который меня спас, этим ежедневным вопросом превращает меня в кисейную барышню. Я никогда так не задумывался над своим состоянием, как сейчас.

Привыкать как-то не хочется, знаете ли.

— Да нормас, домой бы мне уже, я огурчик. Меня Яночка лечит, и я счастлив, — лыблюсь, растекаясь на кровати, где вчера распробовал свою девочку.

— Яночка его лечит. Ты посмотри, а то, что я тут как бы тебя шил, латал, это так? Пустячки? Но девица с пышными волосами тебя, конечно, лечит… — хрипло смеется, но обижаться вроде не думает. Я тоже ржу.

Мы как два половозрелых мужика друг друга понять можем ведь?

— Ну знаете, если выбирать между вами и ею…

— То я бы тоже выбрал не себя, — шустро бросает мне ответ, а я уже не смеюсь, потому что прозвучало как угроза. Теперь у меня уже нет позитивных эмоций от этого фуфела, теперь он меня бесит аж трусит.

— Вы бы поосторожнее со словами, а то мало ли.

— Ого! Отелло, я женат, — из-под белой майки двумя пальцами он достает цепочку, а на ней болтается обручалка. — И жену свою очень люблю, боец, так что не принимай близко к сердцу мои шутки.

— Херовые шутки, — продолжаю злиться, а он все так же ржет, осматривая меня.

— Да уж, жди свою Яночку. По моей части все отлично, перевязки продолжаем, — он разворачивается и идет в сторону двери, а потом останавливается резко и тихо кидает мне. — Ты с Сашей уже знаком?

— Каким Сашей?

— А ну так с мэром нашим…Не знаком. Ну что ж, удачи. Я на всякий случай проверю наличие крови в банке, а там поглядим… — снова смеется, уже не оборачиваясь.

Да что вы заладили с мэром! Что он прямо такой зверь? Нормальный мужик с виду…

Остаток дня проходит муторно-напряженно, я снова и снова принимаю бесконечные звонки, от которых у меня глаз дергается.

Мать грозится приехать сегодня, вот, видите ли, у нее не получилось сразу билет поменять. В кои-то веки отправил ее отдыхать, так вот тебе и на, приключилось.