Ужасная поездка - Бирчон Л. А.. Страница 25
«Мне это не нравится», — говорит Эффи.
Худший мальчишник за всю историю».
«Мне все время кажется, что мы что-то упускаем». Ее глаза метались по сторонам в поисках опасности, пока она говорила. Что-то, что придаст всему этому хоть какой-то смысл».
Я знаю, — говорит Ниш. Но в жизни не всегда есть правильные решения. Иногда ты оказываешься в деревне в канун Рождества, и тебя одного за другим убивают олени-убийцы без всякой причины, кроме как из-за невезения».
Ниш заглядывает за угол. Вдалеке виднеется злобный блеск стальных рогов и тень, которая плавно переходит в тень, прокладывая себе путь по периметру церковного двора. Он крадется за угол, за ним следует Эффи, чтобы присоединиться к остальным, стоящим на защищенном крыльце церкви.
Большая дубовая дверь открыта. Не просто открыта, а распахнута, открывая темную пустоту за ней.
«Значит, не заперто, да? говорит Ниш.
Он уже был открыт, — говорит мисс Скарлет. Она откидывается за угол, чтобы посмотреть, как уходит чудовище.
«Вы думаете…? говорит Эффи, кивая в ту сторону, где, как они все знают, лежит тело.
«Бедняга, наверное, укрылся здесь, а потом вышел, когда протрезвел, и…» — говорит водитель автобуса с тем уважением, которое принято проявлять к недавно ушедшим.
Даже несмотря на холод и угрозу бродячих оленей снаружи, никто не стремится войти в темноту церкви. В этом есть своя безопасность, но также и зловещая угроза. Как бы ни было велико убежище, его оказалось недостаточно, чтобы спасти пьяницу.
«Кто-то идет! взволнованно шипит мисс Скарлет.
«Что?» — говорит полковник.
Кто-то бежит через зелень. Они выбрались из паба!
Кто? Полковник поправляет свои очки с проволочной оправой.
«Я не вижу…» Напускной энтузиазм спадает с ее тела, когда ее осеняет понимание. Но они направляются прямо к оленю.
Глава 13
Они что, не видят? говорит Стив. Они бегут прямо навстречу опасности».
Кто из них?» — спрашивает водитель автобуса.
Ниш напрягает глаза, чтобы разглядеть. В темноте все, что не снег, — не более чем черный контур. Фигура, спотыкающаяся и бьющаяся на льду, слишком далека, чтобы ее можно было различить. Это ряса или юбка? Даже об их относительном размере невозможно судить, поскольку огромное заснеженное пространство сглаживает перспективу.
Бегущий не догадается, что направляется в ловушку, это уж точно. Ниш, который сам недавно проделал этот путь, может подтвердить, что они будут слишком сосредоточены на том, чтобы удержаться на ногах, чтобы заметить оленя, терпеливо ожидающего их приближения.
Черт, надо было взять с собой полевые очки, — хмыкает полковник.
Смотрите — еще один! Водитель автобуса становится очень взволнованным, напрягаясь, чтобы не закричать. «Они оба добрались!
Действительно, с задней стороны паба появился второй бегун. Вторая фигура более уверенно стоит на ногах, ее движения более минималистичны, а силуэт имеет более темный оттенок черного. Видя их вместе, Ниш уверен, что преподобный идет сзади. Крупный мужчина с мускулистой поступью движется мимо ограды пивной и выходит на широкое открытое пространство зелени.
Водитель автобуса задыхается. Олень вышел из паба…
Паб представляет собой приземистую заснеженную фигуру с тусклым мерцающим светом из окон, расположенных ближе всего к камину. На крыше — черная клякса — зияет дыра, через которую твари прорвались внутрь здания. И там, с головокружительной грацией выбегая из паба, стоит один — нет, не так — два оленя.
Пока он наблюдает за ними, первый из них совершает широкий круг вокруг пивной, несясь с резвой энергией и фейским очарованием талисмана Бабичама. В оленях есть что-то неудержимо волшебное. Нишу приходится напоминать себе, что он наблюдает за бронированной машиной для убийства размером с плужную лошадь.
Второй олень берет курс прямо через пивной сад и врезается во что-то твердое, отчего летит лицом в снег в неуклюжем клубке рогов и ног.
Невредимый олень останавливается и смотрит, как его ослепленный собрат пытается встать. Он смотрит на фигуры, летящие в сторону церкви, и издает низкий трагический звук, который разносится в ночном воздухе. Она возвращается к пораженному оленю и начинает его гладить.
«Попала прямо в глаза», — торжествующе говорит полковник.
«Как вы называете слепого оленя?» — пробурчал водитель автобуса.
Полковник Горчица оглядывает ее с ног до головы так, как лорд поместья может время от времени обращать внимание на свой обслуживающий персонал. Тише. Наши друзья-вегетарианцы не сочтут такой грубый юмор очень смешным».
Водитель автобуса произносит слово «извините» в адрес Ниша и Эффи, словно обиженный пятилетний ребенок, открывший свои подарки перед Рождеством.
Вы должны что-то сделать, — говорит мисс Скарлет полковнику. Иначе он… они наткнутся прямо на этого оленя».
Рудольф, думает Ниш, вспоминая красноносую карикатуру на пивном насосе, сегодня точно отомстит.
Если я выстрелю в него, он просто обернется против нас, — говорит полковник. Мы забаррикадируемся в церкви, а они окажутся снаружи. Мы должны позволить им использовать свой шанс».
«Должно быть что-то». Мисс Скарлет в смятении, но она не может надолго оторваться от погони.
По заснеженной зелени оба оленя снова в движении. Один бежит с легкой, плавной грацией, его ноги поднимаются и опускаются парами. Другой рысит позади в более неторопливом темпе, в его движениях чувствуется легкая скованность. Это существо, которому в лицо попало ружье, во фланг — мясницкий тесак, во все остальное, что в него бросали, пока он пробивался через паб, а теперь еще и в голень — скамейка для пикника. И все же он продолжает наступать.
Тем временем расстояние между миссис Уайт и преподобным сократилось. Благодаря сглаженной перспективе они стали почти одной фигурой. Ее руки все еще дико вращаются при движении, время от времени она пригибается, когда спотыкается, но она все еще стоит на ногах. Он движется с уверенностью регбиста, пытающегося забить гол с линии штрафной.
У меня есть идея, — говорит водитель автобуса, протягивая брелок от микроавтобуса. Она нажимает на кнопку с видом победителя… но ничего. «Должно быть, слишком далеко».
Группа выжидающе смотрит на водителя автобуса.
«Что?
«Тебе нужно подойти поближе», — говорит мисс Скарлет.
Почему я? Это может сделать кто угодно».
Водитель автобуса оглядывается по сторонам, испытывая все большее бешенство.
Полковник осторожно прочищает горло и сдвигается настолько, что ствол его пистолета скребет по камням под ногами. Черный металл мрачно блестит. Если бы полковник поднял пистолет — как он готов сделать в случае опасности, — оба ствола были бы направлены прямо на водителя автобуса.
Прекрасно. От благодарности не уйдешь», — говорит она, направляя слова на полковника, и, низко пригнувшись, уходит с крыльца в снег.
Ниш с затаенным страхом наблюдает за тем, как водитель автобуса танцует, согнув колени и широко раскинув руки, в снежной тени тисовых деревьев. Цвет ее светящегося табарда приглушен ночным мраком, но отражающие полосы тускло мерцают в преломленных сумерках снега.
Олень стоит под воротами церковного двора, ожидая, когда жители деревни побегут прямо на его рога. Воздух вокруг головы оленя молочного цвета, и с каждым вдохом в нем клубится тонкий туман. Несмотря на то что каждое из этих существ с радостью разорвало бы его пополам, и несмотря на то что он провел под их натиском самую страшную ночь в своей жизни, огромные звери вызывают у Ниша чувство благоговения, которого он не испытывал уже давно. Они великолепны и дики — полная противоположность той городской фауне, которую он привык видеть в Лондоне. Укушенные блохами лисы, шныряющие между садами и питающиеся KFC. Пеликаны в Сент-Джеймсском парке скучают под свинцовым небом. Стаи шумных зеленых попугаев, налетающих на кормушки, предназначенные для малиновок и голубых синиц. Все они меркнут по сравнению с этими убийственными оленями, которые вызывают у него детское удивление.