Возгарка II (СИ) - Ахметшина Ксения. Страница 15

— А? — я захлопала ресницами.

— Ты куда улетела? Ешь давай, завтрак остынет.

— Да я просто задумалась. Мне всю ночь мама снилась. У меня никогда не было таких ярких снов.

Демир задумчиво посмотрел на меня, сказал:

— Наверное, ты просто очень скучаешь по ней.

Войко даже глаз от тарелки не поднял, только как-то помрачнел.

Я поколупала омлет вилкой.

Непонятное ощущение. Вроде бы я проснулась в таком радостном настроении, но совсем разбитая, уставшая… И чувствую себя странно, будто что-то забыла и никак не могу вспомнить… Мысль ускользает, не могу сосредоточиться.

Блин, если этот вампир снова колупался у меня в мозгах…

«То, что ты сделаешь?» — печально вопросил здравый смысл.

Да, ничего. Чесночком его угощу.

Вчера Рихард велел переложить личные вещи в его рундук. Вытаскивая всё из сумки, я нашарила склянку, о которой совсем позабыла. Похоже, он в тот момент мои мысли не читал, иначе бы заставил отдать. Вынимать бутылёк побоялась, просто там и оставила.

Если Рихард действительно чего-то со мной сделал, то почему бы не добавить немного чесночного сока в кровушку, когда он снова поручит разогреть ему завтрак? Вот вкусненькое угощение получится… Или он по запаху поймёт, что пища отравлена? Интересно, что с ним будет, если-таки глотнёт?

Блин, а что со мной будет, если я глотну?

Что если заражённым людям чеснок вовсе не так вреден? Ведь с солнцем именно так оказалось, почему с чесноком-то иначе? Многие блюда с этой приправой гораздо лучше…

В общем, когда все занялись работой, я втихомолку решила проверить, так ли страшен чеснок. Откупорила бутылёк и растёрла немного сока на руке — где не было следов от царапин. Ничего не произошло. Тогда я осторожно попробовала жидкость на язык…

— А ну-ка, покажи, — велел Рихард, коснувшись моего подбородка.

Я отдёрнулась, но язык высунула.

— Бестолочь, — припечатал вампир, сразу же неприятно напомнив отчима.

Ну, а чего? Должна же я была убедиться!

Сперва от чесночного сока просто неприятно стало. Потом начало печь. Жжение нарастало, я полоскала рот водой, а тут ещё и рука дозрела — кожа покраснела и начала покалывать, затем сильнее…

Радек угорал, Демир качал головой и что-то говорил по-мурадски.

Войко меня ругал. Потом мазью натирал — той самой, которую вчера отыскал для моих царапушек. Ну, а язык-то намазать трудно. Пришлось хлебать молоко, как не в себя, чтоб хоть немного унять зуд и жжение.

Теперь у меня на самом кончике здоровенный типун.

К вечеру вылез Рихард и вот, теперь от него огребать приходится.

— Сперва ты со страху выдумываешь себе несуществующую угрозу, — отчитывал вампир, — затем смело проверяешь на себе яд, о котором тебя предупреждали. Маленькая, ты уж определись. Нельзя так в крайности бросаться.

Я потупилась и поелозила ботинком по доске.

Вампир покачал головой и требовательно выставил руку:

— Отдай.

Вздохнув, я полезла обратно в сумку и вручила ему склянку.

Рихард посмотрел на свет, поболтал мутноватую жидкость. Я думала, он просто выбросит эту гадость за борт, но нет, на столешницу поставил.

— Садись, — велел он.

Выглядел вампир как-то совсем нехорошо, но спрашивать его о самочувствии я побоялась, просто выполнила распоряжение и плюхнулась за стол.

Пододвинув стул, мертвяк сел напротив меня, а на застланную скатертью столешницу положил блюдечко и свой любимый охотничий ножик, от чего мне стало как-то не по себе.

— Зафем это? — спросила я.

— Если тебя потянуло на эксперименты, солнышко моё ненаглядное, то проводить их следует не так, — с этими словами вампир вытянул пробку из склянки и немного налил в блюдечко. — Дай-ка ручку, — он взял ножичек.

Я тут же убрала обе конечности со стола и спрятала под скатерть.

— Нефафю, — помотала я головой. Волдырик очень мешал разговаривать. И вообще, я постоянно перекатывала его во рту, невольно пытаясь содрать.

— Из любопытства всякую дрянь в рот тянуть — это ты хочешь, а ради наглядности каплей крови пожертвовать — жалко? Ладно, смотри.

Он уколол остриём собственный указательный палец и надавил на подушечку. В блюдечко упало несколько алых капель. Жидкость зашипела, стала пузыриться, вспенилась.

— Твоя кровь среагирует не так бурно, — пояснил он. — Но всё же среагирует. Ярочка, неужели так сложно отказаться всего от одного продукта ради собственной безопасности? Захотелось острых приправок, кушай лук, они с чесноком родные братья, но от него тебе ничего не будет.

Я потупилась. Знаю, что поступила глупо.

— Исфините, — промямлила я.

— Ты не передо мной извиняться должна, дурында мелкая, — покачал он головой. — Знаешь, что зараженцев иногда называют живыми вампирами? Думаешь, это просто фигура речи? Так ладно, — мёртвый вампир отставил блюдечко в сторону. — Раз ты теперь нормально разговаривать не можешь, самое время заняться налаживанием ментального общения.

Ой нет, только не это… Опять ко мне в голову лезть будет…

— Нет, теперь ты попробуешь залезть в голову ко мне. Сейчас я перестану касаться твоего разума и закроюсь, а ты должна постараться достучаться до меня.

Мне эта идея сразу не понравилась…

Мы сидели за столом напротив друг друга. Рихард взял меня за руки, чтобы было проще. Мне не нравилось прикосновение его холодных пальцев. Я по-прежнему не очень ему доверяла, тем более, что меня не оставляли некоторые подозрения…

Я закрыла глаза и попыталась воспроизвести уже знакомое ощущение, которое приходило вместе с проникновением вампира в мой разум. Некая пульсация где-то глубоко в голове, прямо по центру мозга.

Кажется, мне удалось нащупать это место. Я толкнула…

— Хорошо, продолжай, — послышался голос вампира откуда-то издалека.

Уверившись в своих силах, я толкнула сильнее.

— Теперь подумай что-то, одновременно толкая эту мысль ко мне.

«Что подумать-то? О, вы меня слышите, да? У меня получилось?»

От радости я невольно распахнула глаза и встретилась с насмешливым взглядом светло-голубых глаз.

«Да, получилось. Молодец, поздравляю», — сказал вампир без слов.

«А я смогу так с Войко связаться?» — толкнула я ещё одну мысль. Было очень странно разговаривать, не открывая рта. И напрягаться приходилось гораздо сильнее.

«Нет, отпрыски не могут общаться между собой, только с хозяином».

«Вы мне не хозяин!»

«Конечно, хозяин. Всё, на сегодня хватит, ты уже утомилась».

Он отпустил мои руки и разорвал связь.

— Вы теперь не сможете проникнуть в мой разум незаметно? — я старалась чётко выговаривать слова, хотя от этого становилось больно.

— Скорее всего, не смогу, — с какой-то толикой сожаления ответил вампир и уже хотел подняться из-за стола, когда я решилась кое-что спросить.

— Знаете, я проснулась сегодня со странным ощущением. Будто что-то назойливо хочу вспомнить, а не могу. Вы случайно не колупались у меня в голове, пока я спала?

Вампир так странно на меня посмотрел…

Я поняла, что права.

Пришла злость и негодование.

Да как он посмел! Хозяин, блин! Задолбал уже! Я не игрушка!

Потом что-то будто вспыхнуло…

Мамины роды, окровавленные простыни, мертвый братик…

Его похоронили под крыльцом, я потом не могла там ходить, боялась…

Остекленевшие глаза мамы, похороны в овраге, кол в сердце, чеснок во рту, кровь на тесаке, которым отчим отсёк ей голову…

Кошмарные видения в бреду…

Промозглый холод и темнота трюма…

Внезапно я поняла, что сижу, забившись в угол.

Пальцы до боли терзали волосы, а по щекам текли слёзы. Рядом на колено опустился вампир и тряс меня за плечо.

— Яра…

— Отойдите от меня, — прорычала я. — Отойдите и не приближайтесь больше! Я вас ненавижу! Ненавижу!!!

Я ощутила, как мой гнев врезался в то место в голове.

Вампир дёрнулся как от пощёчины.

Сумбурно подскочив и немного покачнувшись, я вылетела из каюты.