Сердце для падшего Ангела (СИ) - "Хастлер". Страница 8

 — Да нет. Скорее всего не узнал просто, я же не всегда такая вот была… Красавица. — Машка тепло улыбнулась, и я улыбнулся в ответ.

Почему-то расхотелось рыться в её прошлом и в прошлом брата и вытаскивать наружу грязное бельё их знакомства и общения. А то, что оно было грязным — это понятно и дураку. Просто так же не будут говорить про человека, что его ненавидят.

 — Пошли, староста, а то опоздаем, — уже я сам подхватываю её под руку и тащу за собой.

* * *

После окончания уроков меня ждало разочарование. Моё везение видимо закончилось, и у ворот школы, сверкая чистыми, блестящими, чёрными боками, стоял «Лексус». А Ангел, опирающийся на капот и скрестивший руки на груди, сегодня опять соответствовал прозвищу, которое я ему дал и которым называл мысленно. Белая рубашка, очень светлые бежевые брюки и белые туфли на ногах. Машка увидев эту «красоту» ещё издалека, попрощалась со мной прямо на выходе из школы. Так что по двору я протопал сам, нарочито медленно.

 — Не доверяешь водителю? — улыбаюсь блондину, у меня хорошее настроение, и даже появление братца не испортит его в ноль.

 — Не доверяю тебе. Садись.

Я забираюсь в машину на задние места, подальше от него, он садится следом.

Включает кондиционер и радио для фона. Едем не разговаривая, только изредка его глаза встречаются с моими в зеркале.

 — Какой у тебя цвет волос? — вдруг спрашивает он на очередном повороте.

 — Я не крашу волосы…

Недоверчиво поднимает одну бровь, но проглатывает мой ответ и не спорит. А я пользуюсь его отвлечённым на дорогу вниманием и начинаю исподтишка разглядывать. Я был прав — волосы он красит, но только едва-едва, так как отросшие корни тоже довольно светлые. Это более заметно на коротко стриженном затылке. Белая строгая рубашка обтягивает плечи и аккуратно закатана в рукавах на уровне локтей. Руки загорелые, с выступающими под кожей венами. Вдруг почему-то решаю, что у него красивые руки. Да что тут, и сам он далеко не урод. И если бы наше знакомство начиналось как сегодняшнее утро со спокойного общения, то возможно Ангел бы и понравился мне, как человек… Если бы не ремень, не разбитая скула, не стоны среди ночи в чужой спальне… Как много если…

Не к месту вспомнились слова Машки про «моральных уродов». А может и не могло быть по-другому? Может не могло быть всё изначально гладко и хорошо? Может… Не зря же мы с ним братья… Оба уроды, только каждый в свою сторону…

====== Май : Причина. ======

«Я всегда буду для тебя чужим?»… Эти его слова весь день крутились у меня в голове. Знаю точно, что хотел тогда ответить: «Да», но вдруг понял, что это будет неправдой. Третий день, как мы знакомы с этим странным малым, в котором больше дырок под серёжки, чем в сите отверстий, и глаза крашенные не хуже, чем у моей сестры с моим братом. Третий день между нами только ненависть и злость. Но сегодня утром я увидел его другим. Он явно не ожидал моего присутствия на кухне, поэтому явился с чистым лицом, заспанный и недовольный от раннего пробуждения. И опять показался мне совсем маленьким, почти ребёнком. Обычным мальчиком, который просто хочет выглядеть взрослее, для этого вся эта маска, потому всегда грубит и ехидничает. Хочет решать сам, а взрослые, видите ли, ему этого не позволяют.

А когда я увидел дело своих рук — довольно внушительный синяк… Такое странное чувство появилось… Мне вдруг захотелось погладить его по голове, по блестяще-чёрным, растрёпанным после сна волосам, успокоить, подбодрить, соврать, что всё будет хорошо дальше…

Сейчас в машине я почувствовал то же самое, что и утром — желание зарыться пальцами в эти волосы, пригладить их, убрать этот художественный беспорядок на его голове. А когда он сказал что не красит волосы, я реально чуть ли не притормозил и сам не полез проверять, правду ли мне говорят. И вовсе не потому, что меня так интересовало натуральный ли у него цвет волос, я просто хотел прикоснуться и проверить, такие же они мягкие и гладкие на ощупь, как и на вид.

Вспомнился вчерашний разговор с Майей. Нужно проследить, чтобы всё было под контролем. Сестра у меня хоть и красивая девушка, но слишком беспечная, а иногда даже глупая. И когда она намекала, что неплохо бы попробовать и проверить, я даже не сомневался, что она на такое способна. Да что уж тут, я сам живой тому пример, родственные связи её не остановят, если цель уже поставлена.

Может мне и не очень нравится этот мрачный мальчик, но даже ему не пожелаю попасть в руки к своей близняшке.

На полпути к дому начался дождь. Не просто капли падающие с неба, а настоящий сплошной ливень. Вода с лобового стекла едва успевала смахиваться, и я въезжал в нужный мне поворот почти вслепую.

Уже одно то, что железные ворота закрыты, меня насторожило. Камеры стоят ещё на повороте, и охранник обычно успевал открыть проезд до того, как я подкачу.

Набираю знакомый номер. Всего минута понадобилась на то, чтобы узнать причину — сильный ветер с дождём, и в результате, упавшей от этого ветки, повредился выдвижной механизм. Требовалось либо самостоятельно открывать ворота вручную, либо ждать пока подъедут ремонтники. Я попросил никого не выходить мне на помощь, а просто ждать бригаду по ремонту. Хотя сам всё же сглупил, понадеявшись самостоятельно открыть с этой стороны хотя бы калитку. Ждать в машине с НИМ, мне не очень-то хотелось. Как оказалось побороть сломавшуюся технику я решил зря…

Уже за минуту под дождём я чувствовал, как холодные капли стекают у меня по спине под прилипшей рубашкой, в ботинках хлюпает, а волосы приклеились на лоб и лезут в глаза мокрыми концами. Не известно по какой причине, выскочивший из машины Эмиль, тоже топтался рядом не в лучшем виде. Хотя причина вроде была. Даа… Он пытался помочь мне отодвинуть запор, время от времени смахивая льющую с небес воду со своего лица, при этом размазывая по щекам тушь и подводку. При этом был похож на привидение из дешёвого ужастика: лицо в чёрных подтёках, прилипшие к лицу и шее длинноватые волосы, синюшные губы с серебристым колечком на них. Я засмотрелся на это колечко, которое подрагивало в такт с его дрожащими от холода губам, и не сразу увидел, что парень тоже смотрит на меня.

 — На хуй! Пошли в машину, — я дёрнул его за рукав промокшей, как всегда чёрной футболки, и побежал обратно в спасительное тепло авто. Не оборачиваясь, но слыша, что ещё одна пара ног прыгает следом за мной, смачно хлюпая по лужам.

Сидения у меня конечно кожаные, но от той мокротищи, что мы развели, даже они были не в восторге. Смотря на всё это промокшее безобразие, я начал раздеваться первым. Эмиль решался ещё добрую минуту, потом начал тоже стаскивать с себя одежду. Вскоре мы остались только в боксерах, тоже мокрых насквозь.

 — Подвинься, — парень отодвигается ближе к двери, а я перебираюсь на заднее сидение к нему. Сверху, за спинками сидений, поверх колонок (убил бы!), брошен плед, который Майя вчера захватила с собой. Иногда, когда мы возвращались слишком поздно, вернее слишком рано — утром, она спала сзади, заворачиваясь в него, пока мы ехали домой.

Я расправляю тёплую мягкую ткань и растянувшись поудобнее на своём новом месте, в неё заворачиваюсь. Мелкий зажался почти к двери, смотрит обиженно. Всматриваюсь в его бледное лицо в размазанной краске, на дрожащие губы, на капли воды, стекающие с волос, и почему-то хочется смеяться. Хотя нет, не буду, я хоть и плохо его ещё знаю, но подозреваю, что от моего странного веселья он выскочит из машины голышом под ливень.

 — Дай салфетки в бардачке пожалуйста.

Смотрит с подозрением, но тянется через спинки сидений к бардачку, достаёт и подаёт мне пачку влажных салфеток. Дрожит при этом уже весь, и кожа в пупырышках от холода.

 — Иди сюда мелкий, — не дожидаясь его согласия, дёргаю за руку на себя, и он оказывается почти верхом на мне, а его ледяные ноги по бокам от моих бёдер. — Не вертись! — видя, что он собирается улизнуть, делаю голос строже.

Минуты две усердно вытираю салфетками размазанную по его лицу косметику, серые подтёки даже на шее. Сидит смирно, даже боится пошевелиться, только хлопает удивлёнными глазами.