Сердце для падшего Ангела (СИ) - "Хастлер". Страница 9

 — Ну вот. На человека похож, — Я отбрасываю грязные салфетки прямо на пол, пачка с чистыми летит туда же. — Залезай ко мне…

О-о-о… Это надо было видеть. Глаза в пол лица, даже рот приоткрыл от неожиданности и наглости моего предложения. Я думал он выпрыгнет из машины в ту же секунду, даже схватил его руками за острые коленки на всякий случай.

 — М-м-не и та-ак хо-р-ро-шо, — пытается всё же отползти подальше к дверце.

 — Не дури. Дрожишь весь, аж серёжки твои клацают…

 — Это з-зу-бы… — ляпнул он, и только потом видимо сообразил, что.

 — Ну вот видишь, а говоришь нормально тебе… Залезай.

Он смотрит переменно, то на приглашающе распахнутый на моей груди плед, то мне в глаза. Решается. Потом наверное, всё же мысленно обсудив все «за» и «против», шепчет:

 — Как?

 — Обернись спиной ко мне, — слушается, а я поспешно стягиваю мокрые боксеры, чтобы не смутить его, раздвигая ноги притягиваю себе на грудь его холодное тельце. Он оказался в коконе из моих рук, ног и тёплого пледа. Кутаю его основательно и прижимаю руками ближе. Господи, какой же он холодный.

 — Ты когда-нибудь в спортивную секцию ходил?

 — Д-да… На плавание, — видно, что мой вопрос его удивил.

 — Пацанов голых видел в душе?

 — Конечно… — он всё никак не поймёт, к чему я, ерзает, мокро упираясь мне трусами в пах.

 — Тогда чужим голым членом тебя не испугать. Предлагаю убрать мокрое бельё.

 — Эй… мне и так…

 — Да. Да. Да. Знаю… Только вот мне не хорошо. Или у тебя там с мизинец, и ты стесняешься? — я чуть сам себя не пришиб за свои дурацкие слова, вот только действительно его трусы неприятно холодили. — Помочь? — решаю ускорить процесс.

 — Нет. Я сам… — мнётся под пледом, пыхтит, стягивая с себя мокрую липнущую ткань. Вытягивает руку в сторону и бросает на пол мокрый комок.

 — Расслабься, я не кусаюсь и твои богатства мне не интересны. — Обхватываю его рукой за талию и притягиваю обратно на себя, а то он бы ещё пол года решался.

 — Я и не думал… такого.

 — Какого?

 — Ну… Ты сам знаешь.

Эх, жаль не вижу его лица, зато уши явно покраснели. Решаю немного подразнить. Надо же себя чем-то развлечь, пока мы тут греемся. В такой дождь ремонтники и несколько часов ехать могут.

 — Откуда мне знать, что ты там думаешь?

 — Да ничего, — бурчит и зарывается носом в плед.

 — Как дела в школе? — слышу как облегчённо вздыхает, эта тема ему явно больше подходит.

 — Да как бы нормально. В классе хорошие ребята оказались. С некоторыми уже подружились, — Эмиль расслабляется, а я вдруг понимаю, что впервые слышу его естественный голос. Без ехидства, сарказма, обиды и злобы. — Класснуха тоже ничего, не придирается.

 — Девочку уже присмотрел? — о боже, с чего это я такой внимательный стал, аж самому противно.

 — Нет пока… Так дружу с одной, ты её видел вчера.

 — Это та, с синими патлами?

 — Ага… Она тебя знает… — мне показалось, или он замер, произнося это.

 — Серьёзно? Откуда?

 — Тебе лучше знать.

Я напрягся, но девочки с голубыми волосами среди своих знакомых не припоминал.

 — Может младшая сестра одного из моих бывших одноклассников или однокурсников… Я точно такой не припомню… А внешность то у неё незабываемая, — тихо смеюсь ему в спину и сам не знаю зачем, едва прикасаясь, трусь носом о его затылок. Волосы ещё влажные, пахнут дождём и почему-то молоком.

Я однажды был у своей секретарши дома, завозил ей кое-какие документы. И так сложились обстоятельства, что мне пришлось подержать на руках её племянника. Всего пару минут, но этот вкусный сладко — молочный запах, исходивший от ребёнка, я запомнил.

Наклоняюсь больше, утыкаясь лицом ему чуть ли не в кожу и втягиваю в себя воздух.

 — Май… Что ты делаешь? — по голосу слышу — испугался. Вот только чего и почему?

 — Ты пахнешь приятно, — оставляю его вопрос без должного ответа и откидываюсь затылком на стекло, с бегущими по ту сторону ручьями. — Предлагаю подремать до приезда «спасителей»…

====== Эмиль: А было ли что-то?... ======

Прислушиваюсь к себе, и мне совсем не нравится то, что я чувствую. Мурашки от его дыхания мне в затылок уже давно прошли. Но вместе с тем вдруг обострились другие «опции» моего организма. Я неожиданно ощутил едва уловимый запах его одеколона, отчётливо услышал, как размеренно долбится его сердце мне между лопаток, почувствовал тепло его тела, которое обволакивало меня со всех сторон. Я даже не заметил, когда перестал дрожать от холода.

Казалось бы ничего такого, два человека просто греются, два парня, два брата, что в этом ненормального? Да я и сам понимал, что не произошло ничего из ряда вон выходящего. Но… Сердце моё иногда пропускает удары, и по телу разливается приятное тепло. Я даже не удивлялся этим тёплым волнам, пока они не сосредоточились внизу моего живота. И тут, как на зло, в голову начали лезть самые невероятные мысли, от которых кидало то в жар, то в холод. Пытаюсь на ходу поймать все те «продолжения ситуации», которые выдаёт мне мой взбесившийся мозг, но у меня ничего не получается. От страха, что Ангел заметит моё состояние, меня накрывает самая настоящая паника. И вместо того, чтобы наоборот успокоиться, я почему-то завожусь ещё сильнее.

Ангел откинулся на дверцу и молчит, может даже спит, хотя его руки всё ещё крепко оплетают мою грудь. А у меня горит кожа там, где моё тело соприкасается с его. Пытаюсь немного отодвинуться так, чтобы его руки сами соскользнули.

 — Не ёрзай… — спокойное у меня над головой.

Да как тут не ёрзать?! Тут самое время под дождь вывалиться и остывать в самой глубокой луже, и желательно мордой вниз.

Время идёт. Он всё так же спокоен и неподвижен, тогда как у меня раскалённые прутья по венам. Нужно чем-то срочно занять свой мозг, потому что как на зло в него лезет только одна мысль: «мы оба совершенно голые, и его руки в опасной близости от моего паха». Если раньше я боялся каких-либо посягательств с его стороны по этому поводу, то сейчас на этот счёт был спокоен — Ангел ходок по девочкам. Скорее всего меня запутала вчерашняя ситуация на лестнице. Я увидел его с сестрой и решил… Но потом до меня дошло — я-то не сестра, не девочка, я брат… Вот только тут получилась обратная ситуация, даже не обратная, а абсурдная. И прежде, чем до меня действительно дошло, что со стороны Майя мне ничего не угрожает, я успел испугаться за свою задницу и почему-то возбудиться. Я, кстати, тоже как бы по девочкам, но от близости его тела у меня сейчас образовался очень выраженный и болезненный стояк. И мои развратные мысли о том, что не будь тут блондина, я бы себе хоть как-то помог, никак не способствовали успокоению моего органа.

 — Да что ты вертишься, как уж на сковородке? — Ангел передвинулся немного вбок по сидению и стал подпихивать меня рукой выше, хватая за талию.

Да блять! У меня чуть искры из глаз не посыпались, когда он совсем немного задел рукой головку. Я втянул в себя воздух, а он замер за моей спиной, так и не убрав свою ладонь с моего живота.

 — Мелкий?  — М-м? — мне страшно даже слово из себя выдавить.  — Ничего не хочешь мне сказать?  — Нет! — почти выкрикиваю я, и своим охрипшим голосом сдаю себя окончательно со всеми потрохами. Вот я придурок…

Я зажмурился, приготовившись выслушивать насмешки и издевки. Давай уже Ангел, говори что-то, может хоть от твоих обидных слов у меня всё там упадёт.

Но Ангел, как всегда поступил в разрез с моими желаниями. Одна его рука всё так же прижимала меня на уровне груди, а та, что замерла не так давно на моём животе, вдруг накрыла мой член и легонько сжала. От неожиданности и остроты ощущения, я не смог сдержать сорвавшийся с губ тихий стон. Блять, как же стыдно…

 — Май… — я уже готов был умолять его меня простить и бежать подальше из машины и от него самого.

 — Помолчи… Хоть раз просто не спорь…

«Господи… Пусть от дождя образуется какой-нибудь провал под этой чёртовой машиной, и я пропаду в нём нахрен и навсегда! Нет-нет, не сейчас, позже… Когда уже не будет так горячо… Тогда, когда останется только стыд…»