Благословенный. Книга 5 (СИ) - Коллингвуд Виктор. Страница 47

* * *

Будучи одним из крупных акционеров и действующим директором Русско-Американской компании, я, получив письмо Резанова через несколько месяцев, полностью одобрил его идеи в отношении Сандвичевых (Гавайских) островов. Любивший выпить король Камеамеа получил ружья и несколько шхун, позволивших ему завоевать соседние острова. На Гавайях тут же начали выращивать ценные колониальные продукты — в основном дерево гевеи, индиго, сахарный тростник, ананасы и кофе. Здесь же в местных водоёмах начали разводить форель.

Но был ещё один источник доходов, для полноценного появления которого на Сандвичевы острова прибыл из Порт-Александрийска господин Паллас…

Глава 20

Известие об атаке англичанами Копенгагена сильно встревожила Петербург. И пусть датчанам удалось отбиться — но это отнюдь не означает, что англичане не будут пытаться ударить по ним снова, заставляя выйти из Лиги нейтралитета. На срочно созванном военном совете было решено оказать датчанам, как слабому звену нашего тройственного союза, самую всестороннюю помощь. И первое, что приходило тут на ум — срочно переправить им наши блиндированные плоты, дабы перекрыть Эресунн, и Кронштадтскую эскадру — для блокады Большого Бельта. И если со вторым проблемы не наблюдалось — наш флот зимовал в этот год не в Кронштадте, а в Балтийском порту, очищающемуся ото льда много ранее чем Финский залив, то с транспортировкой плавучих батарей возникали очевидные вопросы. Изначально я планировал перебросить в Зунды плоты в разобранном виде, перевезя их в трюмах ластовых судов, но их сборка в Дании заняла бы недопустимо много времени; необходимо было перебросить уже боеготовые батареи, стоящие сейчас на защите Кронштадта. Но они не имели парусов и были несамоходны; конечно, можно было просунуть в орудийные порты вёсла и грести, но скорость движения получалась совершенно ничтожной.

Как хорошо, что у нас уже имелись на Балтике два парохода! Именно их мы и использовали для буксировки батарей в Данию. И, в конце апреля, держась в основном шведских берегов, две плавучие батареи 5-ти узловым ходом отправились в Эресунн. Следом двигались еще 6 батарей, буксируемые гребными фрегатами; но они шли со скоростью 1,5–2 узла и иногда просто стояли на месте, не в силах преодолеть встречный ветер. По плану, доставив плоты в Копенгаген, пароходы должны были вернуться и взять на буксировку ещё два плота, забрав их у гребной флотилии.

А ещё — из Средиземного моря был срочно вызван адмирал Ушаков. Приехав в Эвер, он должен был забрать местную эскадру, состоявшую, правда, в основном из фрегатов и корветов, и направится с нею в Зунды. Здесь ему предстояло дождаться подхода основных сил Балтийского флота, а также датских и шведских кораблей и принять над командование над объединенным флотом с целью недопущения ухода английских сил из Балтики обратно в Северное море.

И ловушка захлопнется…

* * *

Между тем эскадра Паркера вышла в южную часть Балтийского моря и атаковала шведскую Померанию. Действительно, силы шведов здесь оказались совершенно ничтожны. Однако, как выяснилось, гавань Штральзунда ещё менее глубоководная, чем окрестности Копенгагена, так что эскадра в полном составе стояла поодаль, изображая «дальнюю блокаду», пока несколько бомбардирских кэчей обстреливали город и гавань. Результат оказался крайне скромным — суда в гавани не получили почти никаких повреждений.

Ремонт судов Коллингвуда продолжался более полутора месяцев. Порт Данцига оказался гостеприимным, но крайне бюрократизированным. Пока прусские власти решали, как поступить с невесть откуда свалившейся им на голову английской эскадрой, настал май. Тем временем наконец-то сменилось направление ветра, и Коллингвуд готов был уже покинуть Данцигскую бухту. Оставалось только дождаться подкреплений из Англии — вице-адмирал Сомераз должен был провести через проливы эскадру из семи линейных кораблей, двух фрегатов и большого количества вспомогательных судов и транспортов. Паркер и Коллингвуд особенно ждали плоскодонные бомбардирские кэчи, способные успешно действовать против береговых укреплений в условиях балтийского мелководья.

Эскадра вице-адмирала Джеймса Сомераза действительно появилась на Данцигском рейде в конце мая. Но состав её оказался много слабее ожидаемого, а корабли несли следы боевых повреждений. Его сильно повреждённые корабли встали на рейд Данцига по соседству с эскадрой Коллингвуда.

— Во время прохода Эресунна нас обстреляли датские канонерки и плавучие плоты. Два линейных корабля сгорели; много вспомогательных судов и транспортов спустили флаг! — объяснил Сомераз.

Новость крайне встревожила адмирала. Стало понятно, что датчане и русские намерены постепенно полностью перекрыть свободный проход на Балтику, выстроив через Зунды мощный барьер в виде береговых и плавучих батарей, эскадр канонерок и собственных флотов. Могло получиться так, что английская эскадра окажется вдруг отрезанной от метрополии!

Осознав эту угрозу, Паркер немедленно собрал Военный совет с вопросом, — что следует предпринять в этих условиях? Наиболее логичным казалось немедленно уйти из Балтики; но сделать это сейчас — значит перед всем миром признать своё поражение!

— Вас не простят, сэр. Ваша репутация будет уничтожена, а карьера разрушена! — убеждённо произнёс он. — Чтобы поддержать свою честь, нам нужна победа. Возможно, нам следует атаковать Балтийский порт; это довольно глубоководная гавань, и обычно там бывает много русских купеческих судов!

Контр-адмирал Коллингвуд считал, что проблема не так уж и велика.

— Датчане действительно пытаются противодействовать свободе мореплавания в районе балтийских Зундов. Но остановить они нас не в силах; мы всегда пройдём через Зунды, пусть даже с боем, под огнём береговых батарей. Давайте прорываться из Балтики через Большой Бельт. Там мы нанесём поражение русским и шведам, утопим их флоты, и вернёмся в Нор победителями. Датчане понесли в последнем сражении большие потери, чем мы. Они ослаблены нашим огнём; а шведский флот так и не оправился после Выборга!

— Вы, конечно, правы, Катберт — сомневающимся тоном возразил ему вице-адмирал Сомераз, — однако, примите во внимание, что Зунды нужны нам не только для того, чтобы пропускать наши линейные корабли. Завтра лорды Адмиралтейства заставят нас вернуться на Балтику; и что же? Эскадра будет нуждаться в постоянном снабжении, пополнении убыли в команде, в подкреплениях, наконец; и если всё это будет происходить под обстрелом, мы не сможем действовать в Балтике свободно.

— И что же вы предлагаете? — спросил контр-адмирал Коллингвуд тоном, в котором явственно сквозило: «Ну и что ты с этим сделаешь, умник?»

— Полагаю, нам надо обратиться к правительству, с тем, чтобы оно организовало против Дании сухопутную экспедицию. Если мы не может принудить датчан к выходу из Лиги одними обстрелами с моря — надо твёрдой ногой встать на сушу!

Идея эта показалась Паркеру неплохой; особенно ценной казалась возможность переложить бремя активных действий с флота на засидевшихся сухопутных крыс. И в Лондон ушло письмо с соответствующими соображениями. Паркер очертил положение флота самыми чёрными красками, обещая крах снабжения и полную капитуляцию. В случае, если не будет предпринято самых срочных политических мер.

Увидев письмо Паркера, Питт-Младший разразился проклятьями. Воевать с Данией — это означает, кроме всего прочего. воевать и с Россией (текст тайного соглашения между этими державами уже был ему известен). Не то, чтобы английский премьер-министр сильно опасался русских казаков на Пиккадили-стрит, но усложнять и так непростое положение Англии ему решительно не хотелось. Особенно неприятным представлялось полное прекращение торговых отношений, после чего первоклассные русские корабельные товары пришлось бы заменить на третьесортные американские и канадские. И в хитроумном мозгу премьера родился отличный план: натравить на Данию пруссаков.