Тайными тропами (СИ) - Осипов Игорь. Страница 9

Стражница забегала глазами по подолу одежды жрицы, осмысливая услышанное, а потом быстро поцеловала самый ноготок настоятельницы.

— Я буду нема как могила.

— Не зарекайся, ныне и мёртвые могут говорить, — проронила жрица и небрежно повела рукой, отчего начальница стражи схватила с пола пистоли, шляпу и перчатки, повернулась к алтарю, осенила себя знаком Небесной Пары и быстро направилась к выходу.

— Солдафонка, — прорычала настоятельница.

— Прикажете устранить? — тут же осведомилась жрица Агнии.

— Нет. Я прикажу прикормить. Она глупая, но старательная. А ещё я прикажу подать перо, чернила и самую лучшую бумагу. Мне предстоит долгий день.

Пётр Алексеевич вздохнул и протёр руками лицо.

Утро было долгим. Особенно после ночного шума.

Нарушителем оказался ходячий труп. Работающие при базе местные быстро пришли к общему мнению, что до Гнилого березняка недалече, мертвяк вполне мог и заблудиться. Более того, в это верилось. Нечисти на Реверсе много, и она действительно часто бывает опасна.

А вот нейросеть разведуправления выдала анализ, что с некой долей вероятности это действия герцогини да Берты, претендентки на престол. Уж очень той не нравится, что пришлые поддерживает её соперницу. И зная повадки местной аристократии, можно ожидать дальнейшие удары с провокациями или подосланных ассасинок, целью которых станут он и начальник базы.

Но если по правде, на Реверсе нейросеть часто давала сбои в предсказаниях — слишком уж отличается мирок от Земли. Однако держать в голове вероятность надо.

— Да уж, задачка, — пробормотал Петра Алексеевич.

Но всё же утро есть утро, а дела есть дела.

Генерал встал из-за стола, потянулся к фуражке, готовый отправиться на встречу с кандидатками в отряд. И хотя Пётр Алексеевич верил кадровику, местные наёмницы были подобный кошкам в мешках — у разных, так сказать, клубов свои уставы, а орденские не любят магесс. Гильдейские роты и терции с одной провинции плохо переваривают коллег из другой, и в свою очередь, все перечисленные на дух не переносят вольных стрелков, приравнивая их чуть ли не к бандам мародёров, решивших подзаработать на найме. А уж рыцарские отряды имеют совсем дикую логику отношений между знатными родами и прочим людом.

В этом плане чуждая всем местным одиночка, такая как Аврора — просто жемчужина. Пусть она взбалмошная, но профи, слово чести держит и в сговор с целью воткнуть нож в спину вряд ли вступит.

В общем, кастинг отряда подобен свиданию с незнакомкой, и придётся с ней пофлиртовать. Ну и что из того, что она наверняка сильно вооружена, не очень уж по-женски и сложена, да к тому же наверняка сука редкостная, но у неё должны быть другие хорошие качества. Например, у неё должен быть небольшой отряд смелых барышень, которые не прочь за звонкую монету ощетиниться пиками и прикрыть собой генерала или залезть по уши в болото, пострелять на природе из мушкетов, причём по весьма агрессивной двуногой мишени.

Петра Алексеевича забавляло сравнение найма помощниц со свиданием вслепую. Девушка же. Может, даже красивая. Воображение рисовало высокую, изящную особу в дорогом платье с глубоким декольте. И пусть поверх платья была бы декоративная кираса — здесь это в порядке вещей. Эдакая чугунная королевишна.

Генерал вздохнул, вспомнив Лукрецию. Эх, вот это была женщина. Ведьма, но прекрасна, как фотомодель.

Мечты развеял прозаичный стук в дверь.

— Да! — проронил Пётр Алексеевич, и дверь приоткрылась, а в неё заглянул дежурный по пропускному пункту.

— Товарищ генерал. Вам срочное письмо, — произнёс он и протянул завёрнутый в полиэтилен кожаный тубус. И тубус не простой, а опечатанный сургучом, на котором виднелась печать матушки Марты — правой руки настоятельницы местного храма. Сука та ещё, но когда касается связей с общественностью, то очень полезна. Поверх полиэтилена, в который был тубус упакован на КПП, прицеплена бирка с подписью о сканировании с помощью интроскопа, каким в аэропортах проверяют багаж, а также имелись штампик входящего номера и отметка, что вскрытие не проводилось, ибо не положено по протоколу. И вряд ли там яд или смертельные чары — с настоятельницей имелись очень плотные деловые отношения и почти любофф, завязанная на деньги.

Печать пришлось ломать плоскогубцами.

А когда дежурный умчался восвояси, генерал вчитался в длинный свиток, где сперва взывали к благоразумию, чтоб значит, побояться бунтовщиков и разгулявшейся преступности. Потом призывали к почтению божеств и благопристойности, мол, негоже барону шляться, лучше бы построил высокую башню и сел в ней, свесив ножки и поплёвывая с неё на мирские дела. В заключение были даже женские обиды, что мало ходит в гости на кружечку вина.

Из всего этого сумбурного набора букв была вынесена только одна действительно важная вещь: ночное происшествие не случайно, и, скорее всего, это происки личных врагов барона. Насколько это правдиво, неизвестно, но настоятельница очень не хочет, чтоб господин самолично отправлялся куда-либо.

Пётр Алексеевич едва сдержался, чтоб не швырнуть свиток в угол, но переборол себя и лишь ткнулся лбом в стену и задумался. Ссориться с храмом себе дороже, но и не выполнить рекогносцировку маршрута тоже нельзя. А тут ещё и рекомендация нейросети, и отправиться в путь самому — значит привлечь излишнее внимание и поставить мероприятие под удар. Значит, надо искать другой рабочий вариант, и опять всё упирается в человеческий фактор. К тому же пока прояснится с ночным переполохом, будет упущено драгоценное время.

Генерал отлип от стены и взял телефон:

— Борщёва ко мне. Срочно.

Глава 5

Свидание вслепую

— Какого хрена? — тихо бурчал Дмитрий, идя по коридору. Утром к нему в кубрик залетел красный, словно ошпаренный рак, посыльный, тараторя, что начальство вызывает. И обязательно, чтоб капитан был одет по-местному. Пришлось натянуть эти долбанные короткие штанишки, из-под которых по этикету обязательно должны виднеться ажурные края белых подштанников, но не более чем на ноготь. А ещё прилагался набитый поролоном гульфик алого, как пионерский галстук, цвета.

Пока напяливал непривычную прогрессорскую одёжку, оборвали весь телефон, торопя и подгоняя, а потом и вовсе самолично примчался дежурный по базе, бурчащий, что ему, старому подполковнику, делать нечего, кроме как за разными капитанами бегать, как собака.

В итоге дозастёгивать многочисленные пуговицы и шнурки на куртке пришлось на ходу.

Постучав в дверь Петра Алексеевича, Дмитрий аккуратно зашёл и встал, ибо генерал пытался прихлопнуть каким-то свитком муху. Отшвырнув на столешницу оружие геноцида насекомых, начальник смерил Дмитрия взглядом, сжал губы трубочкой, а затем задал странный вопрос:

— Дима, ты прогрессор или где?

— Тащ генерал, я где-то накосячил?

— Да нет, капитошка, поздравляю тебя с повышением.

Борщёв криво ухмыльнулся, не понимая сути происходящего. Вроде бы с утра всё начиналось хорошо: успел получить на складе местную одёжку и саквояж с вещами первой местной необходимости; позавтракал по прогрессорской диете, то есть к обычной каше добавили стопарик разбавленного родниковой водой вина; получил у психующего с недосыпу главбуха расходное серебро. И тут на тебе — ты прогрессор или где?

— Мне досрочно дали майора?

— Ага, раскатал губу, — приподнял брови генерал. — Майора — это слишком жирно.

Начальник вдруг расплылся в хитрой улыбке, распахнул объятия и обнял Диму, что при разнице в габаритах было подобно медвежьей хватке, аж рёбра затрещали.

— Здравствуй, дорогой племянник! Нагулял мой непутёвый братец сынка́ на стороне, а намедни признал! Радость какая — прибыло в роду барона да Лексы!

Когда генерал выпустил Диму из объятий, тот аж пошатнулся. А в голове чехардой заплясали мысли. И главная из них была: «Какого хрена происходит⁈»

Но следующие слова начальника и вовсе выбили почву из-под ног.