Однажды в Париже - Плещеева Дарья. Страница 27

– Предлагаю до первой крови, – сказал де Голль, которому де Марсийак стал симпатичен. – В конце концов, не вы оскорбили даму.

– Я невысокого мнения об этой даме, – высокомерно ответил принц.

– Ну, как вам угодно…

Оба встали в позицию и скрестили клинки.

Поединок сначала был неспешным – противники изучали друг друга.

Аббат, выйдя на газон, вертел головой и неуклюже поворачивался, все еще пытаясь сообразить, куда улетела его шпага. Наконец он наткнулся задом на ствол смоковницы. Везение его было таким, что шпага выскользнула из голой кроны и воткнулась в землю, пригвоздив огромную розетку на туфлях аббата и чиркнув острием по лицу.

Де Гонди вскрикнул и схватился за щеку. Увидев на пальцах кровь и не поняв сослепу, что произошло, он растерялся.

– Я ранен! – воскликнул он. – Помогите!..

Принц и лейтенант невольно прервали поединок и повернулись к нему.

– Посмотрите, что там с этим несчастным, месье, – предложил Анри. – Я со спины на вас не нападу.

И пока его противник был занят аббатом, де Голль огляделся по сторонам.

Оказалось, что в сад отеля Рамбуйе выходили и окна особняка герцога де Шеврёза.

Этого господина, законного супруга Шевретты, при дворе считали полным ничтожеством до такой степени, что полностью отрицали его участие в интригах жены. Поэтому все кары, предназначенные Шевретте, его не касались. Он жил то в своем владении Дампьер, то в Париже и заботился о детях – их в семействе было пятеро. Видимо, сейчас герцог был в Париже – если судить по открытым окнам его кабинета. Может, только что приехал и приказал проветрить помещение?

Возле открытого окна стояли двое мужчин. Один был де Голлю незнаком, но второго он узнал сразу. Да и как не узнать эту круглую физиономию с крючковатым носом! Лейтенант достаточно на нее насмотрелся в Пале-Кардиналь.

В кабинете герцога де Шеврёза стоял беглый поэт Адан Бийо!

– Господин де Марсийак! – воскликнул Анри. – Не уходите, мы продолжим схватку, я сейчас вернусь!

Он вбежал в отель Рамбуйе, пронесся через вестибюль, выскочил на улицу и помчался к воротам герцогского особняка.

В дом его, однако, не впустили. Привратники божились, что герцога де Шеврёза в Париже нет, и знать не знали никакого Бийо. Правда, имя Ришелье их немного испугало, но они держались стойко.

Сильно озадаченный таким поворотом, Анри пошел обратно в отель Рамбуйе. Ему было холодно, на душе скребли те самые кошки, которых парижане считали маленькими демонами. И вдруг лейтенанта осенило: герцога в особняке может и не быть, но герцогиня запросто могла тайно вернуться в Париж! Тогда кое-что становится понятным. И присутствие Бийо в кабинете, и упрямство привратников. Так что же – значит, за спиной сочинителя стоит Шевретта?!. Значит, это все-таки «мэтр Адан»?..

В полном смятении Анри вошел в вестибюль отеля. Там его поджидал озабоченный Ротру.

– Господин де Голль, лучше вам наверх не подниматься, – шепотом, хотя, кроме двух лакеев, в вестибюле больше никого не было, сказал драматург. – Они там затевают какую-то злую шутку. На это мадемуазель Жюли мастерица. Принц де Марсийак сказал, что вы, похоже, сошли с ума – чуть ли не в разгар поединка выкрикнули что-то невнятное и сбежали. Аббат де Гонди, конечно, сразу за это ухватился и закричал, что вы сумасшедший. Так что вряд ли вас там сейчас хорошо встретят…

– Катрин… – пробормотал Анри. Все складывалось так плохо, что дальше некуда.

– Возьмите в гардеробной свой плащ и уходите, – настаивал Ротру. – Я все объясню его преосвященству.

– Я же приехал сюда с дамой! – с раздражением вспомнил Анри.

– Я и даме все объясню. Увезу ее отсюда. Только, ради бога, уходите, пока все это не кончилось кровью!

– Отчего вы так обо мне беспокоитесь? – сердито спросил де Голль. – Вы же здесь – свой! Вы такой же, как они!

– Нет, вы ошибаетесь, – твердо ответил драматург. – Я ведь из небогатых дворян, и меня заботы господ аристократов, которых его преосвященство лишил каких-то привилегий, не касаются. Я очень хорошо разделяю литературу и жизнь, месье. Мое дело – писать комедии, трагикомедии и трагедии. Хорошо их писать, понимаете? А это трудно, мне уже наступает на пятки этот прокурор из Руана… Прокурор пишет трагедию, которая перевернет все представления о прекрасном, вы это себе представляете?

– Не представляю, – хмуро ответил Анри, которому сейчас было наплевать на всю драматургию разом.

– Сюжет и героев он взял не в Элладе, не в Риме, а в испанской истории! У Артенис мы как-то читали отрывки. И знаете, это было великолепно! А я в ужасе… Руанский прокурор Пьер Корнель, и вдруг – трагедия! Ну да, я тоже беру сюжеты у испанцев, это модно, но он?!.. Уходите, господин де Голль, иначе вы сейчас наделаете бед, я это по лицу вижу!

Анри задумался. По всему выходило, что пока он не справился с заданием отца Жозефа.

– Послушайте, Жан, – обратился он к драматургу. – Сегодня здесь собрались все, кто обычно бывает у госпожи де Рамбуйе? Погодите, не отвечайте сразу! Я хочу попросить вас составить список гостей. Тех гостей, кого я мог видеть и слышать. Это очень важно. Сделаете?

– Да хоть в стихах – только уходите поскорее! – поспешно заверил драматург.

И окрыленный де Голль ушел.

Глава шестая, в которой поиски кота Портоса все-таки начинаются

– Святой отец, я не выполнил задание, – честно признался Анри на следующий день, явившись к отцу Жозефу на доклад. – Оправдываться не буду, это нелепо… Я попросил господина де Ротру составить список гостей, которые были у маркизы вчера вечером. Их можно считать вне подозрений. Хотя человек с хриплым голосом вполне может состоять на службе у того же принца де Марсийака, например… Но во второй раз я к маркизе не пойду! Да меня и не впустят. А значит, других посетителей ее салона я не увижу и не услышу.

«Серый кардинал» молча выслушал признание и некоторое время задумчиво шел по садовой дорожке, отбрасывая посохом с пути мелкие камешки. Лейтенант покорно шел следом, чуть позади.

– Я знаю, что произошло у маркизы, – наконец заговорил капуцин. – Мне даже нравится ваша наивность, господин де Голль. Вы полагаете, что в доме, где может созреть заговор, у меня нет своих людей? Да тот же Ротру, если его спросить, исправно отвечает на все вопросы о маркизе и ее гостях. Тем более у него хорошая память, как у всех писателей, и, если при нем, например, зачитают вслух послание из Брюсселя или Лондона, он запомнит довольно точно. Однако, как вы понимаете, не всю почту вскрывают и читают в его присутствии. Записочку от госпожи де Шеврёз наверняка не станут… Но основные сведения мне поставляют мужчина и женщина, а кто они – вам знать не обязательно.

– Значит, вам донесли, как вел себя аббат де Гонди? – с надеждой спросил Анри.

– Разумеется. И за ним уже установлена слежка. Возможно, он и есть сочинитель… – Отец Жозеф снова задумался.

– И у него хватит денег, чтобы нанять музыканта для обучения мальчишек, – осторожно вставил де Голль.

– Пожалуй, вы правы, сын мой. – Капуцин вдруг просветлел лицом. – А знаете, по милости Божьей ваш визит к маркизе все же принес пользу! Вы и мадам де Комбале настолько разозлили этого чудака-аббата, что он запел. Но мне все же кажется более подозрительным принц де Марсийак. Он ведь полномочный представитель в Париже герцогини де Шеврёз! Вот яркий пример, господин де Голль, что может сделать с одаренным юношей любовница, которая старше его по меньшей мере на десяток лет. Эта интриганка и распутница для бедного принца – оракул, путеводная звезда и смысл всей его жизни! Хотел бы я понять, как это у нее получается?..

– Как бы эти двое, принц и аббат, не потребовали от меня продолжения дуэли, – озабоченно заметил де Голль.

– Молодой герцог больше не снизойдет до вас, успокойтесь. А вот де Гонди… С этого станется явиться к вам в кордегардию и там обнажить шпагу.

– И что же мне тогда с ним делать?