Веселие Руси. XX век - Коллектив авторов. Страница 105

Характерная неопределенность целей в усилиях по преодолению пьянства в 1960-1980-е годы, периодическое смещение акцента либо на борьбу с проявлением алкоголизма, либо против традиционно умеренных форм потребления спиртных напитков не позволяли сколько-нибудь эффективно влиять на алкогольную обстановку. Всей мощи тоталитарного государства оказалось недостаточно для преодоления народного пьянства. Когда государство стало бороться с пьянством, народ встал стеной на защиту «родного» змия. Неоднократно предпринимаемые общегосударственные меры, как правило, только способствовали дальнейшему обострению проблем, связанных с потреблением алкоголя.

Глава 12

Трезвость – норма перестройки

В.Э. Багдасарян

Состояние, в котором пребывал Советский Союз к середине 1980-х годов, можно охарактеризовать как системный надлом. В образовавшемся моральном вакууме четкой регуляции поведения граждан уже не существовало. Прежние нормы и ценности не соответствовали существующим отношениям, а новые отношения еще не сложились. В такой ситуации, при потере человеком мировоззренческих координат, он и находит психологическую отдушину в алкоголе. Причем алкоголь – одна из наиболее мягких форм девиации. Другими ее выражениями служат наркомания, социальная агрессия (в т. ч. преступность), суицид. То, что советский человек пил, было не столь разрушительным психологическим проявлением имперского кризиса по сравнению с опытом распада иных цивилизационных систем. Запретительные и регламентирующие меры в отношении алкогольного потребления могли направить депрессивную психическую энергию масс и в иное русло. Боролись со следствием (пьянством), тогда как надлежало бороться с причинами.

Тенденция роста потребления спиртного приобретала угрожающий характер не только для здоровья людей, но и для государственных основ. Производство спиртных напитков к началу 1980-х годов за сорокалетний период увеличилось: виноградного вина – в 16 раз, пива – в 5 раз, водки и водочных изделий – в 2, 5 раза. Общий объем алкогольных изделий возрос в 8 раз. И это при том, что численность населения за тот же период увеличилась только на 34 %. По данным на 1984 год потребление вина на душу населения в год составляло 26 литров, пива – 23 литра, водки – 10, 5 литра. В перерасчете на абсолютный алкоголь это составило 8, 4 литра среднедушевого потребления (4, 2 литра его приходилось на водку). Динамика роста потребления алкоголя выражалось следующими показателями: 1960 год – 3, 9 л, 1965 год – 4, 8 л, 1975 год – 8, 2 л, 1980 год – 8, 7 л, 1984 год – 8, 4 л [823].

По официальным данным, к середине 1980-х годов на учете состояло 4, 5 млн алкоголиков. Но, по мнению ряда наркологов, эта цифра отражала лишь надводную часть айсберга. На самом деле алкоголиков в стране было в 2, 5–3 раза больше. А кроме них еще имелись десятки миллионов не состоящих ни на каком учете пьяниц. Речь шла о национальном вырождении. Душевое потребление абсолютного алкоголя достигало цифры 8, 7 литра. В Российской Федерации этот показатель был на 30–35 % выше, чем в среднем по стране. Причем это опять-таки официальные данные, не учитывающие самогонной продукции.

Среди алкогольных изделий безоговорочное первенство принадлежало водке – свыше 50 % потребляемого спиртного. Весьма большой популярностью пользовалось плодово-ягодное вино, по оценке медицинских работников – настоящая отрава.

Уже в начале 1980-х годов ежегодно через медвытрезвители страны проходило почти 9 млн пациентов. Общий экономический ущерб от пьянства составлял 80–85 млрд рублей год. Снизилась возрастная граница потребителей спиртного. От года к году росла доля преступлений, совершаемых в нетрезвом состоянии. 40 % автомобильных аварий в 1984 году было совершенно водителями в нетрезвом состоянии.

К середине 1980-х годов пьянство стало не только повальной болезнью большинства советских мужчин, но и значительной части женщин. Каждый десятый состоящий на учете алкоголик являлся женщиной. По данным представленной в ЦК КПСС секретной записки Академии наук СССР, 40 млн человек, или шестая часть всего населения страны, пребывало в состоянии постоянного пьянства. От последствий употребления алкоголя ежегодно умирал 1 млн человек, 85 % всех убийств, изнасилований, грабежей происходило на алкогольной почве.

Не все так просто обстояло и с экономическими интересами государства в области алкогольного производства. На первый взгляд, государство имело от продажи винно-водочной продукции солидный куш, составлявший 45 млрд рублей. Но потери от вызванных алкоголем прогулов, болезней, травм, производственного брака равнялись 180 млрд рублей [824]. Выпивка стала проникать в производственную сферу, превращаясь в непременный компонент трудовых отношений. Проведенные исследования позволили установить шокирующие обстоятельства: 5-10 % рабочих потребляло алкоголь перед началом работы, а 10–15 % пили спиртное в течение рабочего времени. Бракоделие при такой ситуации было вполне естественно.

По-видимому, действительные цифры были еще более удручающими. Тенденциозность советской статистики давно стала притчей во языцех. Цифры, относящиеся к питейной тематике, были особенно нежелательны для обнародования. Когда уровень продаж спиртного достиг 1/6 всего советского товарооборота и 1/3 от реализации продовольствия, данную статью дохода из справочников убрали. Прибыль от торговли спиртным включили в графу о продаже специй. Алкоголь в ней скрывался за словами «и другие продовольственные товары». В результате этой хитроумной комбинации величина дохода от торговли «специями» измерялась суммой в 50 млрд рублей в год. Так что доверять советским статистическим показателям не было ни каких оснований.

Таким образом, проведение антиалкогольных мероприятий предопределялось и социально-психологической обстановкой в стране, и политэкономическими причинами. М.С. Горбачев отнюдь не являлся автором идеи. Напрасно народная молва приписывала ему инициативу организации борьбы за трезвость. Антиалкогольную кампанию подготавливал еще Ю.В. Андропов. Другое дело – практическая реализация замысла.

Виднейший апологет антиалкогольной кампании Ф.Г. Уг – лов и в 1993 году продолжал утверждать, что постановление партии и правительства являлось выражением воли народа. По его мнению, потребление алкоголя на душу населения в Советском Союзе накануне перестройки составляло 17–18 литров на душу населения. Средний же мировой уровень в те годы выражался цифрой 5 литров. Таким образом, советские люди потребляли в 3–4 раза спиртного больше, нежели пили за рубежом. С 1965 по 1985 год население Советского Союза выросло на 35 %, в то время как производство и потребление алкоголя на 750 %, то есть в 25 раз больше. Эта динамика алкоголизации, как заключил Углов, свидетельствовала о сознательном спаивании и уничтожении нации.

Помимо «темных сил», желающих споить народ, Углов подозревал наличие в недрах советской системы особой партии «трезвенников». Она и подготовила почву для организации наступления по искоренению пьянства. Сам хирург лично посетил 30–40 городов, где выступал с лекциями по антиалкогольной проблематике. Он даже не побоялся направить 27-страничное письмо Ю.В. Андропову, в котором сопоставлял современную государственную политику спаивания населения и гитлеровскую оккупационную программу. Гитлер, как известно, предписывал: никаких прививок, никакой гигиены, только табак и водка могут быть распространяемы среди восточнославянских народов. Почему же, – задавался вопросом Углов, – уничтожив Гитлера, мы претворяем в жизнь его политику. И это писалось генеральному секретарю ЦК КПСС! [825]