Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа. Страница 32

— Просто сделай это, — прервал его Рокот.

Стел от досады закусил губу, но продолжил:

— Мне потребуется помощь.

— Что? — Рокот вскинул чёрные гусеницы бровей.

— Я не хочу заимствовать внешнее тепло, боюсь, их ведунья заметит, — терпеливо пояснил Стел. — У меня есть только два заряженных слитка серебра и я сам.

— И? — Рокот продолжал делать вид, будто не понимает.

— Ты мог бы мне помочь... — Стел осёкся, перехватив любопытный взгляд Улиса.

И тут спину прострелило.

Какой же он болван! Болван! Рокот скрывает, что он маг! Только всё начало налаживаться... Вот же дурак...

— Вы все поможете мне, если соберётесь кучнее, — неловко исправился он. — Чем меньше площадь заклятия, тем проще мне будет.

Рокот бесстрастно кивнул — можно подумать, действительно не понял, о чём шла речь!

Раскинув руки, Стел повернулся спиной к костровищу и шагнул назад, заставляя рыцарей уплотниться.

Сарим, помоги. Во имя света твоего. Во имя покоя заблудших душ. Во имя жизней!

Жаром полыхнуло от затылка до пяток, сотня иголок впилась в ступни и ладони, бешено дёрнулось сердце, будто бы обожглось. Не так отвечает Сарим! Но разбираться было некогда: птицы уже наполнили лес разноголосым щебетом. Скоро, совсем скоро вернутся хозяева.

Плотно сжимая в кулаках прохладные слитки, ни душой, ни мыслью не касаясь мира, Стел осторожно сплёл первый завиток заклятия, накинул сверху петлю, затянул. Будто кружево под проворными пальцами матушки, плясала нить из тумана и света. Солнечные лучи искривлялись, скользили по натянутой на костровище паутине, и надёжно скрывали людей от случайных взглядов. Заклятие дрожало перетянутой струной, с каждым выдохом забирая у Стела жизнь. Мёрзли ноги, немело лицо и темнело в глазах.

Процессия неторопливо вернулась, и, описав последний круг по поляне, остановилась. Сквозь пелену Стел видел Хозяев Леса, и теперь они казались ему простыми смертными: невысокие, скуластые, рыжие и светловолосые. Они держались за руки, улыбались и во все глаза таращились на свою ведунью, как желторотые ученики-первогодки на учителя.

А она мягко улыбалась старческими губами, медленно кивала, и её лицо походило на сморщенную луну. Свободная коса до пояса пушилась сединой. Ведунья говорила, и её голосу утробно вторила земля, будто расходились по воде круги от брошенного камня. Слова казались знакомыми, но смысла Стел не понимал, то ли из-за гула в ушах, то ли от слабости. Он задыхался и с трудом удерживал сознание, а вокруг струилось тепло, дразнило, притягивало. Невыносимо хотелось сорваться, хлебнуть через край и задохнуться.

Верхушки сосен алели — вот-вот покажется солнце! Осталось дотерпеть совсем чуть-чуть.

Чуть-чуть.

Но сил больше не было. Из ладоней выскользнули опустошённые слитки. Сейчас Стел бросит заклятие, вдохнёт внешнее тепло — и раскроется их обман в самый неподходящий момент. Местные не поверят, что рыцари — это чудо, ниспосланное Лесом в миг зарождения Нового лета. И чего доброго, начнётся резня.

Задрожали колени, Стел выдохнул, а вдохнуть уже не смог, мышцы сдавило болью.

И тут горячая рука сжала его плечо.

— Я удержу, — едва слышно шепнул низкий мужской голос. — Отпускай...

Когда-то пятилетним мальчишкой Стел игрался с воздушным змеем. И ветер понёс яркий лоскут всё сильнее, выше, дальше. Верёвка рвалась из рук, обжигая кожу. И отец сказал тогда:

— Я удержу. Отпускай.

Конечно, это был голос Рокота. Но на один-единственный миг Стелу показалось, что за спиной стоит отец.

Как много он мог бы за это отдать!

Осторожно, стежок за стежком, Стел отстранился от заклятия и обнял себя за плечи, удерживая внутри жалкие остатки тепла. Заклятие и вправду держалось. Стел не понимал, как ворожит Рокот. Как делает это так незаметно: ни пальцем не шелохнёт, ни слова не прошепчет, но самое странное — не пропускает тепло через себя. Не рискует собой. Но и не живёт в полную силу.

От пристального взгляда кожу стянуло дурным предчувствием.

Стел резко обернулся и встретился глазами с темноволосым пареньком, что стоял рядом с ведуньей.

Заклятье не сработало?! Стел судорожно проверил — нет, всё в порядке, Рокот справляется. Но мальчишка их явно видит! Смотрит, смотрит, прожигает взглядом. Кажется, сейчас отпустит руку ведуньи, прервёт ритуал и укажет на рыцарей.

Но он только ухмыльнулся уголком рта, взял мех с вином, глотнул и отдал ведунье. Она сделала последний глоток, вылила в траву вино и шагнула к старейшине. Такой же луноликий и сморщенный, он поднял над головой левую руку с посохом, и в тёмных глазах блеснула молодая сила и жизнь.

Замкнулся круг. Над деревьями серпом выгнулась ослепительная макушка солнца.

Вырвался яркий луч, расчертил бледно-голубое небо розоватыми перьями, полосой золота взрезал поредевший туман и разлился по мучнистым клубам. Жизнь гремела на все лады, неистовым вихрем приветствуя Новое лето. На вершине холма, на стыке Лесной и Степной реки, на стыке двух мощных потоков тепла, в коротком безвременье между летом ушедшем и летом грядущим бушевала настоящая буря.

— Пора! — шепнул Стел.

И заклятие осыпалось брызгами света. Он набрал полную грудь воздуха, сладкого пряной хвоей и сырой землей, и выкрикнул:

— Круг замкнулся! Да здравствует Новое лето!

Рыцари вскинули над головами мечи в ритуальном приветствии. Всеобщий шёпот «Круг замкнулся» перешёл в вопль: заголосили женщины, похватали на руки перепуганных детей. Мужики, потрясая лохматыми гривами, шагнули, было, вперёд, но старейшина ударил посохом и басовито протянул:

— Тихо! — Казалось, от звука его голоса смолкли даже птицы. И только ветер скрипел застарелыми суставами ветвей. — Кто вы и откуда явились? — обратился он к чужакам.

— Рыцари Сарима, — звонко ответил Стел. — Мы пришли с миром. И Лес благословил нас и позволил появиться на вашем празднике.

— Лес благословил? — прохрипела ведунья и шагнула вперёд, тяжело опираясь на корявый посох.

Солнце лилось сквозь ветви, усыпанные крохотными листочками, и оттого узорные тени скользили по напряжённым лицам сельчан. Пятна света выхватывали застывшие улыбки, хмурые брови, тревожный блеск глаз. Холодный воздух мешался со струями утреннего ветра и до боли лизал ощетинившуюся кожу. Стел внутренне хохотал, потому что верил — то свет Сарима озаряет их лица. И они — верили, верили, что рыцари — чудо, ниспосланное Лесом.

— Свет Сарима разгонит сумрак вековых крон! — звонко выкрикнул Стел, и кроны шелестом окутали согласное эхо. — Так было предсказано — и так будет. И нам с вами суждено быть тому свидетелями!

Восторг и детская радость пронеслась среди местных, но тот самый мальчишка, который будто бы видел сквозь заклятие, заносчиво задрал подбородок и тряхнул тёмными волосами, туго стянутыми на затылке.

— Нам светит солнце и светят звёзды! Нам не нужно другого света!

— От рождения до смерти солнце сопровождает каждое возлюбленное дитя Сарима, — согласно кивнул Стел, всё больше увлекаемый потоком слов и гулким шумом крови. — Он согревает даже тех, кто не верует — да, вы пройдёте свой путь и без Его участия, но после смерти не сможете слиться с Его сияющей сутью, а останетесь в Вечных сумерках прозябать в плену несбывшихся желаний.

— После смерти мы рождаемся вновь, повторяя путь ночного солнца, — мягко ответила ведунья. — Так было и так будет всегда, пока замкнут круг и пока бьётся сердце Тёплого мира.

Стел знал, что они верят в перерождения, и был готов ответить.

— А если нет? — он понизил голос, чтобы каждый прислушался к собственным потаённым страхам. — А если с последним выдохом исчезнет свет, и останется лишь серая мгла и тщетность неверно прожитой жизни?

Пару мгновений над поляной вздыхала лесная тишина, а потом темнохвостый паренёк задорно расхохотался.

— Бывал я и в степях, и в ваших городах, и скажу я тебе: не забывайся, не со своими говоришь — в отличие от вас, мы ещё не разучились слышать и жить в согласии с миром. Мы не боимся умирать!