Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 141

Честности… Касс никогда ее не обманывал, и он отчаянно убеждал себя в том, что уловка с медальоном — это был не обман. Он просто скрыл от нее правду. Не верил, что она позволит прикоснуться к себе еще раз. Не верил в то, что счастье возможно, и только поэтому пытался украсть хотя бы маленький его кусочек. Разве это преступление? Она не может сердиться на него за это… Она поймет… Поймет, когда он расскажет ей, как много она для него значит.

Армия медленно и верно продвигалась к своей цели. По ночам, когда делались привалы, и воины, разбивая лагерь, ставили палатки и жгли костры, единетвенным развлечением привыкших сражаться мужчин, были стрельба из лука и поединки на мечах.

О меткости жены маршала среди войска стали ходить легенды. Желающие помериться с Оливией силой, каждый вечер выстраивались в очередь, устраивая из обычного состязания грандиозное шоу. Сотни солдат бурно и восторженно рукоплескали хрупкой охотнице, с небывалой легкостью побеждающей казалось бы лучших стрелков Аххада.

В такие моменты, наблюдавший за действом Ястреб, испытывал невероятную гордость за нее.

Армия медленно и верно продвигалась к своей цели. По ночам, когда делались привалы и воины, разбивая лагерь, ставили палатки и жгли костры, единственным развлечением привыкших сражаться мужчин, были стрельба из лука и поединки на мечах.

О меткости жены маршала среди войска стали ходить легенды. Желающие помериться с Оливией силой каждый вечер выстраивались в очередь, устраивая из обычного состязания грандиозное шоу. Сотни солдат бурно и восторженно рукоплескали хрупкой охотнице, с небывалой легкостью побеждающей, казалось бы, лучших стрелков Аххада.

В такие моменты наблюдавший за действом Ястреб, испытывал невероятную гордость за нее.

Norui — «Огненная», с легкой подачи Урхурта теперь ее так звали все.

В зареве пылающих повсюду костров светлые волосы Оливии казались огненно-красными, а ее тоненькая фигурка с зажатым в руке луком почти прозрачной. Она и вправду в такие минуты была похожа элементаль огня. Но для Касса такая обманчиво-слабая снаружи и такая невероятно сильная внутри, она была олицетворением ее истинной сути — спящего в хрупком теле могучего дракона.

Дни летели однообразной чередой, и в хаосе суровых походных будней

Касс начал замечать, что жена стала понимать его без слов.

Больше всего Ястреб удивлялся тому, что она каким-то образом чувствовала его. Так ли работала связь «синта», герцог не знал, но стоило ему начать нервничать из-за того, что Оливия слишком долго задерживалась на стрельбище, она тут же отыскивала его в толпе взглядом, а потом, опустив лук, с улыбкой сообщала собравшимся вокруг нее зевакам, что на сегодня достаточно. Эту часть действа Касс просто обожал: когда, глядя в его глаза, она шла ему навстречу так, словно вокруг никого и не было. Но они были: тысячи солдат, мешающих герцогу лишний раз прикоснуться к ней или поцеловать. Он позволял себе обнимать ее только в палатке. А по ночам, не выдерживая, жарко целовал, и тогда разожженные повсюду костры начинали беситься, выбрасывая в небо столбы искрящейся пыли, и приходилось выходить на улицу, чтобы остудить бурлящий в крови жар.

Кассу казалось, что время тянется, как сосновая смола, липко цепляясь за плечи и мешая идти вперед. Движение армии замедлялось из-за вязнувших в грязи телег с лошадьми и размытых от талых снегов дорог. В Грэммодр неслышно и неотвратимо возвращалась весна. Теплый ветер наполнял воздух запахом сырой оттаявшей земли и мокрых деревьев, заставляя жадно втягивать ноздрями терпко-пряные дразнящие ароматы леса и подставлять лицо ласковым лучам солнца.

До конечной цели их путешествия оставалось меньше дня пути. Обсудив на военном совете дальнейшие действия, Урхурт, Кассэль и Варгард решили отправить к проходу в Эрувэилл разведотряд. Оливия упрямо настаивала на том, что должна пойти в его составе, и Касс впервые за вее это время серьезно с ней повздорил.

— Я охотница! — войдя в палатку, Ли раздраженно швырнула лук в сторону, сверля мужа гневным взглядом. — Я лучше других могу подмечать следы и малейшие нюанеы. Я знаю и понимаю, что надо искать и как! И я там уже была!

— Эрмиры Варгарда всю жизнь служат на границе и, поверь мне, следопыты не хуже твоего Джедда! — непробиваемо заявил Касс.

— Ты специально? — прищурилась Ли. — Специально делаешь вид, что ничего не понимаешь?

— В отличие от тебя, я как раз очень хорошо понимаю, что делаю, — герцог с напускным спокойствием налил себе воды и, осушив кружку залпом, тяжело посмотрел на супругу.

— Ты и рта раскрыть никому не дал на совете и даже кандидатуру мою обсуждать не стал! — вспылила Ли. — Просто взял и безапелляционно отмел, как будто я твоя собственность и только ты имеешь право распоряжаться моей жизнью!

— Решения командира не обсуждаются, — напомнил ей Касс. — Я посчитал, что эмиры Нэсса справятся с задачей лучше, чем ты.

— Ну конечно! Я ведь женщина! — негодующе воскликнула Оливия.

— Хорошо, что ты это помнишь, — съязвил Касс.

— Ты же все время мне об этом напоминаешь и забываешь, что я воин! У воина нет пола — есть умение и сноровка. А в этом я могу половину твоей армии за пояс заткнуть.

— У воина, может, и нет пола, а у моей жены есть! — теряя терпение, рыкнул на нее Касс. — Ты опять пытаешься лезть на рожон, а обещала мне больше так не делать!

— Так вот в чем дело? — дерзко вскинула голову охотница. — Решил указать мне мое место? Жена должна быть послушной? Неужели ты не видишь, как много и часто я наступаю на горло своим желаниям и принципам, чтобы держать данное тебе слово?

— Лив, — закрыв глаза, Касс нервно потер переносицу, — ты видишь в радиусе сотни миль хоть одну женщину?

Гневно сверкая глазами, Оливия подняла на него недоуменный взгляд.

— Ты не задумывалась, как много и часто мне приходится переступать через законы, традиции и собственные убеждения, чтобы тебе угодить?

— Не надо мне угождать, — обижено закусив губу, Ли резко развернулась, пряча набежавшие на глаза слезы и, откинув полог, вылетела из палатки.

— Лив… — бессильно простонал Касс. — Ты даже не понимаешь, чем рискуешь… — тяжело вздохнув, герцог помчался следом за своей упрямой женой.

Он догнал ее в лесу и, ухватив за руку, резко повернул к себе лицом.

— Пусти, — попыталась вывернуться девушка.

— Лив? — заметив, что у нее глаза на мокром месте, Касс испугался. — Ты плачешь? Оливия отчаянно мотнула головой, и влажные ручейки мгновенно побежали по бледным щекам, раня Кассу сердце. Он сгреб ее в объятия, отчаянно выдохнув:

— Лив, ты что? Неужели это для тебя так важно?

Ли растерянно моргнула, громко хлюпнула носом, а потом, беззащитно ткнувшись лбом в грудь мужа, окончательно раскисла. Она и сама не знала ответа на его вопрос. Не знала, почему так болезненно-остро стала реагировать на любые мелочи и впадать в беспросветное уныние. Что было действительно важным, так это то, чего она так и не дождалась от него — навязчиво-необходимого «люблю». Ей казалось, что она наизнанку ради него выворачивается, а он даже не замечал. И когда он вдруг уходил куда-то по ночам, долго не возвращался, а потом ложился рядом, даже не дотрагиваясь до нее, холод одиночества наваливался на девушку вместе с мучительной беспомощностью и неуместной жалостью к себе. Ужасно хотелось плакать. Любовь превратила ее из хладнокровной охотницы в какую-то жалкую нюню, и самое страшное, что она ничего не могла с этим поделать!

— Лив, — руки Касса ласково погладили Оливию по голове, спровоцировав очередной поток слез. — Я бы понял твою обиду, если бы я отправился с разведотрядом без тебя, но я ведь тоже остался!

Сбитая с толку таким доводом, охотница удивленно подняла голову.

— А почему ты остался?

— А ты не знаешь? — поражаясь тому, как она может не понимать очевидного, изумился Касс. — Сегодня ночью вернутся эрмиры из разведки — и завтра мы пойдем в наступление! Тебе нужно отдохнуть и набраться сил перед боем. Я не хотел оставлять тебя одну.