Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 142

— Ты почти каждую ночь уходишь, оставляя меня одну, — пряча за напускной небрежностью обиду, обронила Ли. — Стоило ли так переживать?

— Что?! — не поверил своим ушам Касс. — Ты хоть понимаешь, почему я ухожу?

Ли, отвернувшись, безразлично пожала плечами, и герцог, рывком потянув ее на себя, вдруг стал целовать, как сумасшедший — жарко, порывисто, неистово, жадно блуждая руками по ее телу, с иступленной яростью вжимаясь в него бедрами.

— Вот поэтому! — продолжая осыпать поцелуями раскрасневшееся лицо жены, указал он жестом на извивающийся вокруг них оранжевым вихрем огонь. — Вот поэтому! — схватив ладонь Оливии, Касс вывел ее за деревья, издалека показав полыхающие в лагере, словно факелы, костры. — Мне тяжело находиться с тобой рядом так близко — у меня кровь кипит и голову сносит. А когда огонь выходит из-под контроля, все понимают, как сильно я тебя хочу. Тебе это нужно? Чтобы все твои лучники знали, чем их командир занимается по ночам? Вся армия будет знать! Ты представляешь, что будут чувствовать и о чем думать эти тысячи голодных мужиков?!

— Так теперь будет всегда? — краснея, спросила Ли, смущенным взглядом мечась по сторонам.

Касс на выдохе прижал ее к себе, спрятав лицо в растрепанной копне ее волос. Всегда… Какое замечательное слово — «всегда»!

Он хотел, чтобы так было всегда: читать в ее глазах ответное желание и страсть. Стоять с ней вот так — не размыкая рук, чувствуя у груди ее дыхание.

— Я что-нибудь придумаю, когда мы вернемся в Аххад.

— Хорошо бы, — вздохнула Оливия.

Невольная улыбка коснулась губ мужчины, и на сердце стало невесомо-легко и спокойно. Ее больше не пугала близость с ним, она ждала ее с таким же нетерпением, как и он сам, и Касс прекрасно понимал, что это значит: пламя ненависти превратилось в пламя страсти. То, казалось бы, эфемерно-невозможное, о чем его предупреждала Гаррхалла, неожиданно стало осязаемой явью.

Обнявшись, они пошли бесцельно бродить по лесу, слушая музыку ветра и голос весны, наполненный энергией звонкой капели, заливистых трелей птиц и шорохом собственных шагов, недосказанной тайной звучащих в спокойной тишине. Что-то, рождаясь, проникало в их движения, просачивалось в кровь и замирало неслышным вздохом на губах. Что-то, такое же светлое и чистое, как теплые солнечные лучи, согревающие их души после долгой и холодной зимы. Данное им в награду за все потери и испытания, за боль от предательства и

ударов судьбы, за не погасший огонек надежды и за мужество их израненных сердец, нашедших в себе силу биться дальше не «назло», а «вопреки».

Когда на Грэммодр сползли сумерки и высокое небо стала заливать чернично-сизая мгла, они вернулись в свою палатку и, устроившись на шкурах у огня, долго разговаривали друг с другом.

Оливия расспрашивала мужа о его военных походах и битвах, и Касс с удовольствием делился с ней воспоминаниями о тех исторических событиях Аххада, в которых сам принимал участие, не заметив, как убаюканная его голосом жена смирно уснула в его объятьях.

Среди ночи их разбудила охрана, выставленная у палатки, доложив, что вернулись эрмиры и, как ни жалко Кассу было испорченного сна Оливии, но не взять ее с собой на совет он не мог.

Разведка сообщила, что вход в подземелья дроу, заваленный деревьями, остался нетронутым. Остроухие, видимо, пытались выйти наружу, но пробраться сквозь устроенный орками лесоповал у них явно не получилось. Касс посчитал, что разобрать завал они смогут за полчаса, а дальше все действия подразделений были расписаны детально до шага.

Еще до рассвета колонны войск двинулись вперед, и до пункта назначения армия добралась ближе к полудню.

Пока орки быстро и слаженно убирали деревья, выстраивая из них оборонительный рубеж, лучники Оливии, эрмиры Варгарда и зургары контролировали территорию, опасаясь неожиданного появления противника.

Скриптус Тобозара Ли еще в Роггерфоле отдала мужу, поэтому как только каменные врата освободили от последних стволов деревьев, Касс с Варгардом подали знак всем отступить на несколько эртов назад.

Едва гранитные плиты стали разъезжаться в стороны, руки мужчин опутала синяя дымка магии и сорвавшиеся с их пальцев пульсирующие сферы с тихим свистом полетели куда-то вглубь подземелья.

Через миг послышался глухой отдаленный грохот, а затем из каменного нутра вырвался столб копоти и дыма. Слаженно кивнув друг другу, Нэсс и Касс пронзительно свистнули, и стая зургаров, мгновенно откликнувшись на их зов, перестроилась в два ряда, позволяя запрыгнуть на себя готовым ринуться в бой эрмирам.

Ли, напряженно наблюдая за мужем, подняла высоко руку, подавая своим подчиненным заученными в ольдте знаками команды. Словно почувствовав на себе ее взгляд, Касс, запрыгнув на Иса, резко обернулся, и в голове Оливии отчетливо ясно прозвучало:

— Будь осторожна, прошу тебя!

— Обещаю, — с улыбкой глядя в его глаза, одними губами произнесла Ли.

Тела нелюдей стремительно стали меняться, а спустя мгновение трехголовая гидра и выпустивший теней маршал Оттон исчезли в темном провале подземелья, увлекая за собой белую лавину зургаров и ловко оседлавших их спины эрмиров.

Преимущество такого спуска почувствовалось буквально сразу: за считанные минуты сотни воинов без заминок и проволочек смогли переместиться вниз.

Когда очередь дошла до отряда Оливии, она, помня просьбу Касса не лезть на рожон, уступила место первенства двум своим капитанам, пристроившись со своим зургаром за их спинами. Девушка даже предположить не могла, что именно эта случайная перестановка спасет ей жизнь.

Еще на самых верхних ступенях Ли почувствовала тошнотворный запах горелой шерсти и мяса. Глядя на обгорелые останки, разбросанные под ногами, охотница даже думать не стала, каких тварей уничтожил магический удар Варгарда и ее мужа, лишь тверже сжимала в руке лук, балансируя на стремительно ползущем зургаре.

Слепящая вспышка на миг озарила пространство, осветив высокий каменный свод, серые ступени, сосредоточенные лица лучников, а потом шипящие огненные сгустки обрушились на движущихся впереди мужчин, разорвав их на части.

Ударной волной Оливию с зургаром отбросило к стене, больно припечатав плечом о каменную поверхность.

Прежде чем за очередной волной света последовал новый удар, Ли успела скомандовать:

— Разомкнуть строй!

Колонны резко разошлись, прижавшись к стенам, и выпущенные дроу пылающие шары пролетели по опустевшему коридору, никому не причинив вреда.

Оглушительный грохот раздался там, откуда принесло смертоносные снаряды, не оставив сомнений, что это магический ответ нелюдей на атаку дроу.

— Вперед! — воспользовавшись заминкой, крикнула Ли.

Зургары неудержимым потоком ринулись вперед, врываясь клином в саму гущу боя. Такую битву Оливия видела впервые. Ничего красивого не было в том жутком месиве, что творилось вокруг: хруст перебитых костей, плюхающие звуки пронзаемой мечом плоти, истошно-высокие вопли зургаров и пауков, сцепившихся в смертельной схватке. Над рубящим, колющим и режущим морем воинов то появлялась, то исчезала жуткая гидра, отбрасывая в стороны чью-то откушенную голову или конечность.

Сначала охотница выловила взглядом на передовой мелькающих в толпе теней мужа, а затем и его самого, окруженного со всех сторон дроу, сидящих на пауках. Его клинки двигались с такой скоростью, что становились практически невидимыми глазу. Из круга то и дело вылетали отрубленные куски огромных членистоногих тварей, и раненые пауки заваливались на бок, увлекая за собой своих темнокожих наездников.

Возле неукротимого маршала образовалась свалка из-за огромного количества желающих добраться до него. Медленно и неуловимо Черного Ястреба оттесняли назад. Вошедшему в азарт противнику казалось, что он отступает, но Ли знала, зачем муж это делает: он выманивал на ее лучников основные силы дроу.

Дождавшись новой волны наступления, охотница коротко кивнула — и черное облако стрел, на секунду зависнув в воздухе, обрушилось на головы дроу смертоносным градом.