Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 70

Как во сне Ли с ужасом смотрела на медленно выползающих со всех сторон из снежного тумана огромных монстров неуклонно теснящих отчаянно орудующих клинками теней герцога.

Время словно застыло в полете.

Секунды проносятся перед глазами танцующими снежинками…

Свободное падение.

Разлетающиеся в стороны фонтаны брызг.

Обжигающе холодная вода ледяным водоворотом смыкается над головой Оливии, впиваясь в тело сотней жалящих игл. Чья-то рука резко выбрасывает ее вверх, и Ли с криком хватает раскрытым ртом воздух, прежде чем бурный речной поток снова утягивает ее под воду, протаскивая по дну, как мелкую рыбешку.

От дикого холода не получается открыть глаза, тело начинает медленно коченеть, погребенное под толщей студеной воды, а потом что-то жестко перехватывает ее под грудью, мгновенно вытаскивая на поверхность.

— Не бойся, я держу тебя, — голос Ястреба заглушается ревом бушующей вокруг стихии, и он кричит почти в самое ухо Оливии: — Греби руками сильней, Лив!

Отчаянно помогая себе несгибающимися конечностями, охотница барахталась в несущем ее стремительном течении, инстинктивно прижимаясь к телу Ястреба, как к спасительной доске, потому что в этом ледяном хаосе только его присутствие за спиной дарило охотнице надежду на то, что все будет хорошо.

Касс вдруг резко повернул Ли к себе лицом, прорычав в ее окоченевшие губы:

— Обними меня крепче и не отпускай.

Она успела судорожно обхватить его руками за шею раньше, чем рокочущий поток, сбросив их с головокружительной высоты, накрыл лавиной падающей вниз воды.

Ледяные волны поглотили их с Ястребом тела, и на секунду абсолютная тишина задавила своим величественным безмолвием. Касс резко оттолкнулся ногами от дна, выталкивая и себя, и Оливию на поверхность озера, а затем всего в несколько гребков добрался до берега. Вытащив сотрясающуюся от холода девушку на снег, он, стащив с нее сапоги, вылил из них воду.

— Лив, потерпи немного, — обувая ее снова, прохрипел Касс. — Здесь недалеко есть пещера. Мы сможем переждать там пургу. Давай, вставай. Надо двигаться, иначе замерзнешь.

— Д-д-да, — поднимаясь, простучала зубами Ли, чувствуя, как налетающий шквальный ветер превращают ее мокрые волосы в сосульки.

Ястреб снял с нее оба плаща: намокнув, они липли к ногам и только мешали идти, а потом, обняв, прижал к своему боку и быстро потащил куда-то вперед.

Оливия перестала чувствовать собственное тело спустя несколько минут, а ноги переставлялись только благодаря отчаянному усилию воли и крепко державшему ее герцогу.

— Сейчас, еще немного осталось, Лив, — голос Ястреба пробивался сквозь воющий дикой собакой ветер, и охотница повторяла слова мужа, как заклинание:

— Еще немного… еще немного…

Она не поняла, почему стало темно, как и когда герцог успел затащить ее в какое-то помещение, но здесь было сухо и тепло, если, конечно, можно было назвать отсутствие снега и ветра теплом.

— Посиди здесь, — Касс усадил охотницу на камень, спустив с пальцев искрящуюся волну магии. Росчерк молнии ударился в остатки кем-то потушенного костра, и взвившееся пламя озарило серые стены и низкий, нависающим над самой головой герцога каменный свод. — Я сейчас вернусь. Лив, я прошу тебя — только не засыпай. Ты же сильная, ты продержишься.

Оливия, дрожа всем телом, безотчетно кивнула, протягивая покрасневшие, потерявшие чувствительность руки к спасительному теплу огня.

Герцог исчез в изогнутом полумесяцем узком проеме в стене, а охотница, упав на колени у костра, жадно наклонялась к нему всем корпусом, тщетно пытаясь унять сотрясавшую ее дрожь. То ли костер был слабым, то ли тело промерзло до самых костей, но согреться у Оливии не получалось. Зубы стучали так громко и часто, что охотнице казалось — еще немного, и они просто искрошатся в мелкую пыль. У нее даже не было сил обернуться на послышавшийся за ее спиной шум.

От появившегося в пещере Касса пахло хвоей и снежной пургой, да и сам он, с ног до головы облепленный снегом, был похож на духа зимы, случайно заглянувшего на огонек.

Осторожно подняв Оливию с пола, он пересадил ее на камень, после чего стал быстро подбрасывать в костер нарубленные дрова.

— Видишь, какая с моих морд польза, — неуклюже пошутил он. — Хочешь — можно лук с морковкой крошить, хочешь — дрова.

Оливия попыталась улыбнуться, но вместо этого еще сильнее застучала зубами.

— Быстро снимай одежду, — приказал Касс. — Ее надо высушить.

Словно подавая пример, он стал раздеваться, развешивая на каменных выступах стен мокрые дублет, свитер, рубаху, а когда остался в одних брюках, резко развернулся к охотнице.

— Лив? — вопрошающе вскинул бровь он, обнаружив, что девушка не сдвинулась с места. — Ты заболеешь, если останешься в мокром.

— Н-н-нет, — замотала головой Ли, обнимая себя руками. — М-м-не уже т-тепло. С-скоро в-все просохнет.

— Лив, пожалуйста, — Касс сделал короткий шаг ей навстречу, протянув руку. — Давай я, если тебе трудно.

— Нет! — охотница испугано отшатнулась, уставившись на Касса широко раскрытыми глазами. Прочитав на лице девушки тревогу и зарождающийся страх, герцог бессильно простонал:

— Всевидящий, Лив, я не собираюсь тебя трогать. Я просто хочу помочь. Я прошу тебя — сними с себя мокрую одежду!

— Н-нет, — зашевелила дрожащими губами Оливия.

Она не могла справиться с накатившим на нее внезапным приступом паники. Что-то подобное уже было в ее жизни: он, она, холодный камень, серые стены и эхом звучащий в тишине храма низкий властный голос. — Ты поклялся… — срываясь на шепот, выдохнула она.

— Дерьмо, — прорычал Касс, яростно запрокинув голову. Стремительно наклонившись, он рывком сдернул охотницу с камня, зажав в ладонях ее лицо. Зеленые глаза ярко вспыхнули, и Ли стала проваливаться в их затягивающую глубину.

Словно со стороны она видела, как герцог стаскивает с нее одежду, оставляя обнаженной и совершенно беззащитной, но почему-то было абсолютно все равно. И когда широкие, немного шершавые ладони коснулись ее груди, тоже было все равно. Мир качался маятником у нее перед глазами, и в нем не было ни холода, ни боли, ни страха, и ее самой тоже не было…

Кто-то другой безразлично смотрел на то, как руки мужчины начинают быстро двигаться по ее ставшей почти синей коже, и кто-то другой сотрясался в такт жестким, растирающим до жгучей боли спину ладоням. Они яростно перемещались по всему ее телу, оставляя после себя расходящиеся багровые пятна на груди, животе, руках, ногах, и не было сил сказать, чтобы мужчина прекратил эту пытку.

Оцепенение отпустило внезапно, а вместе с ним пришла боль. Тело горело и пекло, словно по нему жестко прошлись тупой теркой. С мокрых волос Оливии на грудь капала вода, стекая вниз по ребрам к животу тонкими струйками, и одна из ладоней Касса, ловко переместившись с плеча охотницы, начала растирать воду по саднящей коже.

— Ты… — замахнувшись, Оливия влепила Ястребу тяжелую, хлесткую пощечину. Задыхаясь от подкатывающих к горлу слез, она прохрипела в его лицо: — Ты мне обещал! Как ты мог?

Перехватив ее руки, Касс завел их Оливии за спину, а потом со всей силы вдавил девушку в свое тело.

— Нам не выжить друг без друга, Лив, — яростно зашептал он в ее мокрую макушку. — Как ты не поймешь? Ты бы умерла от переохлаждения.

— И пусть, — горько всхлипнула она, плохо соображая, что говорит.

Во взгляде Касса проскользнуло что-то безумное. Утопив в ладонях лицо Оливии, он свирепо бросил в него:

— Не позволю. Слышишь? Не позволю…

Сумасшедший град поцелуев обрушился на ее лоб, веки, нос, щеки, губы, перемежевываясь с глухим и яростным рычанием герцога:

— Глупая, какая же ты глупая…

Костер взорвался огненным фейерверком, и разливающееся по земле пламя поднялось в воздух девятым валом, накрыв алой волной все пространство вокруг. Бушующий огненный шторм закрутился золотой воронкой, укутав живительной теплотой замерзших супругов. Руки огня ласково скользили по их коже, и Ли не понимала, что согревает ее больше — нежные, неистовые поцелуи мужчины, стирающие ее слезы — или жаркое пламя, жадно облизывающее их обнаженные тела.